Золото твоих глаз, небо её кудрей - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Харитонов cтр.№ 92

Страница

— И как, помогает? — заинтересовался раввин.

— По-разному, — дипломатично ответил Неуловимый. — Так что, если хочешь…

— Погоди-ка, — сказал Карабас. — Скажи, ты можешь проникнуть на немецкую базу?

— Был я там. Ничего интересного. До серьёзного оружия они не добрались. Думаю, и не доберутся. И не проси меня убивать Мальвину.

— Вообще-то я хотел попросить именно об этом, — признался Карабас.

— Понимаю. Ну, во-первых, это уже не мелкая любезность. А во-вторых, я человек старомодный. Я не убиваю женщин, с которыми спал. Издержки воспитания.

— Ты спал с Мальвиной? — удивился раввин.

— С нашим удовольствием, — серьёзно сказал Джо. — Только запашок от неё островатый, а так — очень даже пикантная особа. В голове, конечно, у неё большие тараканы. Ну очень большие. Каждый размером с французскую булку. Но это меня заботит мало.

— Ну тогда утешь кротика, — решил Карабас. — Хотя нет, — внезапно передумал он. — Вот что. Сам его отведу. У меня другая просьба. Ты можешь привести ко мне Еву Писториус?

— Это про которую ты мне часа полтора заливал?

— Когда? — не понял Карабас.

— Семнадцатого. Мы с тобой тогда виделись. Даже выпили немножко.

Бар Раббас потёр лоб. Семнадцатого он действительно провёл полдня в кабаке — ну, такое у него было настроение. И вернулся не очень пьяным.

— И что я про неё рассказывал? — заинтересовался он.

— Разное, — уклонился Джо от конкретики. — Ну и где она сейчас?

— На Пятницкой, дом тридцать один.

— Недалеко. Пожалуй, прогуляюсь.

— Ты можешь попасть внутрь? Так, чтобы мимо охраны и всё такое?

— Могу ли я? Гм, обижаешь. Я же не так просто Неуловимый.

— Ну да, конечно, неуловимый. Так вот, очень прошу. Разбуди её. Скажи ей… а, наплети что-нибудь.

— Сказать, что ты умираешь, можно?

— Да что угодно.

— Гм-гм… — Джо немного пожевал незажжённую сигару. — Хорошо, я ей что-нибудь навру. Всё равно она забудет… А всё-таки. Давно хотел спросить. Скажи мне, как мужчина мужчине… как человек человеку. Как ты можешь с ней это самое? Ну ладно обезьянки, они хотя бы похожи на людей. Ну ладно кошки или там рыси. Всё-таки они ходят на двух ногах и у них есть сиськи. С ними можно спать и не чувствовать себя вуглускром. Но твоя девушка — лошадь. У неё четыре ноги. Причём на каждой — копыто. Это тебе не мешает?

До Карабаса не сразу дошло. Потом он повернулся к Джо и посмотрел на него очень внимательно. Хотелось удушить наглеца руками, но Джо был странным существом, так что он решил передавить ему аорту обычным способом.

Джо поймал взгляд и отшатнулся.

— Ох, извини, не хотел, — сказал он искренне. — Ну, считай, что это моитараканы. Да и вообще меня здесь не было…

— Ну пожалуйста, — пискнул кротик. — Мне холодно очень. Плохо. И молочка с пеночкой очень хочется. Пожалуйста. Молочка с пеночкой. Тёплого.

Карабас тряхнул головой. В самом деле, зачем он здесь сидит, кого ждёт?

Он вёл слепого кротика к участку, пытаясь отделаться от ощущения, что ну вот только что с кем-то беседовал. И этот кто-то умудрился его сильно разозлить.

В участке пришлось повозиться. Дежурный — бычара с обломанным рогом, явно из новеньких — не знал, где держат эмпатов. Потом выяснилось, что остальные два эмпата — птицы, а у крота есть своя каморка в подвале. Потом никак не могли решить вопрос с подписью ответственного, которым был Тамбовский и который куда-то свалил. В общем, образовался классический административный гимор, на который ушло где-то с полчаса.

Уставший раввин вынужден был пешком добираться до гостиницы: извозчики в такое время даже носа на улицу не казали.

Чужое присутствие в номере он почувствовал ещё на первом этаже. Когда же он открывал дверь, то уже точно знал, кто его ждёт.

В номере горел ночник. На кровати лежала Ева и плакала навзрыд.

Потом были ещё слёзы, поцелуи, обвинения, объятия, признания, упрёки, аромат гривы и сияние огромных глаз. Ну и всё остальное, что описывать было бы долго.

— Знаешь, — шептала Ева, прижимаясь к Карабасу, — я проснулась ночью, мне показалось, что у тебя беда… Что ты умираешь… Я просто места себе не находила… Львику одну оставила… Сама не помню, как дошла… Не надо… Ну хорошо, давай так… Ой, ну дай я встану… Осторожнее… Не так сильно… Сильнее… А-а-а-а-а-ах!

Карабас уже отключался, когда в сознании что-то остро кольнуло. До него дошло, что рассказанная Евой история выглядит как-то сомнительно. Он проснулся, залез в мозг спящей поняши и попытался найти нужные воспоминания. Но обнаружил только эмоциональный фон: любовь, страх, желание защитить и спасти любимого. И, что удивительно, никакого либидо. За чем бы она сюда не шла, но точно не за этим.

Ему стало стыдно. И за свои подозрения, и за то, что вместо беседы по душам устроил себе праздничек. Но стыд заглушили куда более настоятельные требования плоти. Которая утверждала, что до полного счастья ей не хватает ещё одного разочка.

Раввин перевернул сонную поняшу на спинку. И, не дав ей опомниться, вдул.

Засыпая, Карабас чувствовал себя скотиной. Но — очень довольной скотиной.

20 декабря 312 года о. Х. Время суток неизвестно.

Контрольная точка квадрата 8885.

Очень, очень темно. И очень тихо.

Потом в темноте и тишине обозначилось — нет, не звук, не шорох, этому чувству не было имени — но какая-то слабая, еле заметная дрожь, биение. Это вливался ток, а с ним — медленно, медленно — возвращалась жизнь.

Сперва он был просто светящейся точкой, плывущей внутри собственной памяти, глухой и беспросветной. Потом во тьме тускло блеснуло имя: сначала детское, полузабытое, потом, как бы в нём отразившись — настоящее: Базилио Супермарио Кроссоверо. Начало проявляться и остальное: Электрический Кот, персекьютор, агент Тора-Боры, влюблённый, пленник, беглец. Всё это выплывало из тьмы, освещаемое разгорающимся огоньком сознания — как скалы, деревья, коряги. Сколько времени это продолжалось, Базилио не помнил. Он просто лежал в блаженной полудрёме, чувствуя, как приходит в себя.

Страница