Золото твоих глаз, небо её кудрей - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Харитонов cтр.№ 253

Cтраница 253

16 января 313 года о. Х. Вечерний звон.

Город Дураков (бывш. Директория), ул. Гонтмахера — угол ул. Большой Горемыкинской и Шумского переулка.

Current mood: chipper/бодрячком

Current music: И. Дунаевский/В. Лебедев-Кумач — Спой нам, ветер

И вот она — минута расставанья.

Карабас облобызал плачущую Еву, потискал Львику, махнул Арлекину. И, свистнув псам, взлез на слонопотама.

Слонопотам был хорош — трёхметровый, розовый с румянцем, повышенной проходимости. Кузов и обвеска вообще зашибись — от обитой бархатом пассажирской корзины до брони на боках и стальных наконечников на бивнях. Чтобы её приобрести, Карабасу пришлось продать коляску на дутиках. Но это были необходимые расходы. Без серьёзной обвески на дороге уважать не будут. Учитывая количество существ, запрудивших все пути в Город, этот вопрос стал актуальным даже для Карабаса… Хотя, конечно, наконечники можно было и не брать. А ещё лучше — брать золочёные.

Увы-увы. Почтенный раввин давно не следил за состоянием своих финансов, щедрой рукою черпая из кармана злато. А между тем, оно убывало. И в один далеко не прекрасный день кончилось. Причём — внезапно кончилось. Именно в тот момент, когда было особенно необходимо. Раввину пришлось срочно распродавать имущество — начиная с остатков театрального реквизита и вплоть до личного транспорта. Коломбин, арапчат и жуков-ударников тоже пришлось продать. Буквально за гроши. В последние дни электорат подешевел до неприличия.

В припадке экономии раввин даже съехал из «Интуриста» на Настасьинском и снял комнату на улице Гонтмахера. В первую же ночь он об этом пожалел. Комнатка оказалась тесной и щелястой. К тому же за стенкой жил клоп-маниак, который каждую ночь истязал зозулю . Её истошные крики мешали раввину спать. Но съезжать уже не было особого смысла — упло́чено было за пять дней вперёд. А за пять дней раввин рассчитывал как-нибудь управиться. Так что он ограничился тем, что подарил клопу инсульт, а зозуле — инфаркт.

Управиться за пять дней оказалось сложновато. Пришлось занимать деньги у Львики. Которая — такая хорошая! — дала ему беспроцентно и безрасписочно. Помогла и Лэсси: она подарила раввину слонопотама из свежего отлова, а Ева заняшила зверя.

Покачиваясь в корзине, Карабас думал о Лэсси. Несмотря на всё её менталистское искусство, кое-какие мысли и чувства черепахи всё-таки просачивались на поверхность сознания. К тому же головы Евы и Львики были для него открыты. Так что кое-что он знал. В частности, то, что к нему лично черепаха относилась неоднозначно. С одной стороны, его отношения с Евой и Львикой она одобряла : сложившийся m'nage à trois оказался во всех отношениях удобным. В частности, девочки перестали искать на свои попы приключений, пить с кем попало и т. п. Это Лэсси очень устраивало. С другой стороны, черепаха Карабасу не доверяла. Хотя бы потому, что так и не узнала, зачем он сюда прибыл и чего хочет. Однако она считала нужным с ним быть в дружественных отношениях. Особенно после исчезновения Пендельшванца и воцарения Лавра Исаевича Слуцкиса. К которому Лэсси относилась с плохо скрываемым отвращением . Но служила ему честно, считая бурбулиса меньшим злом, чем полное безначалие. Особенно сейчас.

Надо сказать, что Общественный Фонд «Комитет помощи дискриминируемым существам, беженцам и перемещённым лицам», созданный как контора прикрытия , неожиданно оказался очень полезным общественным учреждением. Его целью стало оперативное управление потоком мигрантов, накатывающемся на Город. Ева и Львика работали на выходе каждую ночь. Теперь уже не одни: Лэсси усилила двойку стрекозябрами и боевыми медоедами , а сотрудников Фонда поставила на транспорт и логистику. В результате небольшая группа эффективно рассекала и утрамбовывала набегающие в Город электоральные массы. Лэсси, пользуясь своим положением, а также несколькими двусмысленностями в Уставе Фонда, превратила это дело в источник дохода — сбывая свежую джигурду на рынки, в эргастулы и на бойни. Половину выручки она забирала себе, а остальное делила между Евой, Львикой и текущими нуждами Фонда. Ева в деньгах нуждалась, а Львика по-прежнему получала свою сотку в день, ни на что особо при этом не расходуясь. Так что она легко одолжила Карабасу недостающие средства. Под честное слово и поцелуй в дырочку .

Конечно, раввин не очень-то хотел добираться до места пешкодралом. Он предпочёл бы долететь. Однако Болотный Доктор требовал пять тысяч соверенов и не уступал ни гроша. Таких денег у Карабаса не было — а точнее, уже не было. Два раунда удалённых переговоров по этому вопросу кончились ничем. В конце концов Дуремар Олегович заявил, что разорится на «хакамадах», и пропал с концами. Чем Карабаса не то чтобы сильно разгневал, но всё-таки несколько разочаровал.

В конце концов раввин рассудил, что доктор Айболит, если захочет, выйдет с ним на связь, где бы раввин в этот момент не находился. А вот сидеть на одном месте и ждать у моря погоды нет смысла. Лучше уж что-то делать. И стал готовить экспедицию…

— Рркхырк! — вежливо кашлянул полицейский бульдог, исполняющий роль погонщика. Для его основы это был верх деликатности.

Карабасу было лениво разговаривать, так что он просто посмотрел псу в голову. Оказалось, что собаки скучают. И хотят развлечься хоровым пением. Что именно они собираются петь, тоже было понятно. Но Карабас подумал и решил, что пущай поют: его это сейчас особо не напрягало. И послал соответствующую мысль в голову бульдога.

— Спасидо, — вежливо сказал тот и затянул:

— Вот огромное яйцо богатырское…

— А бывает ведь яйцо командирское! — льстиво подпел ему бульдог поменьше, подчинённый, сидящий в задней корзинке вместе с ещё двумя псами.

— Командирское яйцо, благородное! А бывает ведь яйцо инородное! — подвыл третий.

— Инородное яйцо, запредельное! А бывает ведь яйцо и отдельное! — сообщил четвёртый пёс, сеттер, отчаянно мотыляя хвостом. Раввин знал, что делает он это нарочно — чтобы подразнить бесхвостых коллег. Коллеги это тоже понимали. В голове бульдога-погонщика раввин прочёл вполне оформившуюся идею — устроить сеттеру тёмную, чтобы не задавался. Карабас мысленно предупредил его, что серьёзное членовредительство он не благословляет. И снова погрузился в размышления.

Арлекина он брать с собой не стал. Он был нужен здесь — чтобы по возвращению Карабас мог сразу узнать всё важное, что случилось в Городе. Во всяком случае, сначала он сказал маленькому педрилке именно это. И уже потом, как бы в качестве допнагрузки, обязал его приглядывать за поняшами. Арлекин всё понял правильно. И подочерился, что за девочками приглядит, будет у них регулярно бывать и интересоваться их жизнью. А назойливых сластолюбцев, охочих до понячьих прелестей, разгонит ссаными тряпками. Карабас, естественно, понимал, что Арлекин не настолько крут, чтобы прогнать ссаными тряпками кого-то серьёзного. Да и насчёт усердия маленького педрилки он сильно сомневался. Это был не тот случай, чтобы Арлекин стал рвать жопу. Но Арлекин был всё-таки лучше, чем ничего. На Лэсси Рерих Карабас в этом плане не рассчитывал. Безопасница уж точно не будет блюсти честь девиц. Скорее уж, сведёт их с каким-нибудь сильным самцом. Чтобы девочки регулярно получали своё удовольствие — и хорошо работали. Карабас на месте Лэсси именно так и поступил бы. Тем не менее, он переговорил с черепахой на эту тему. Та его поняла, но ответила уклончиво — то есть ничего не обещала, кроме как «позаботиться о Еве». Что означало в её устах слово «позаботиться», Карабас прочесть в её голове не смог: Лэсси была действительно хорошей менталисткой.