Золото твоих глаз, небо её кудрей - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Харитонов cтр.№ 212

— Когда папа Карло, а когда никто, — подытожил, наконец, бамбук, тихо шмыгнул обломком носа — там набухли свежие сопли. Что-то подсказывало деревяшкину, что сморкнуться на скатерть было бы ошибкой.

— Теперь твоим воспитанием займусь я, — пообещала Мальвина. — Буду тебя учить всяким полезным вещам. Будешь стараться и радовать меня — разрешу мне прислуживать. Но учти: я строгая. Я люблю, когда все делают всё, что я скажу, быстро и толково. А кто так не делает, того я нака-а-азываю, — это слово Мальвина почти пропела, до того оно ей нравилось. — Но если ты будешь очень-очень послушным и старательным, я буду наказывать тебя не сильно. Может быть, я тебя даже буду награждать. Смотри!

По одеялу на стол взобралась белая мышь. Во рту она держала кусочек сахара.

— Ты его получишь, если будешь меня слушаться, — сказала Мальвина.

В этот момент Буратина понял, что он спит. Чувство было мгновенным и очень конкретным: всё окружающее было сном.

Он открыл глаза и увидел, что лежит на низкой деревянной раме, примотанный ремнём, а на него падает огромный маятник. Его держала в руке Белая Королева, улыбаясь коварно.

— Прощай, обрубок, — прошептала она.

В этот самый миг ремень, опутывающий Буратину, лопнул.

К чести бамбука, он не стал гадать, почему да как это случилось. Он в ту же секунду оказался под рамой. Маятник свистнул над ним.

— Какой упрямый дурачок, — разочарованно сказала Королева. — Хорошо, мы вернёмся к этому позже.

— Беги, — посоветовала летучая мышь. Она, оказывается, всё это время была здесь. Буратина даже подумал, что это она перегрызла ремень.

Все эти мыслишки — как водится, коротенькие — пронеслись в буратиньей головёнке, когда он бежал. Бежать было почему-то трудно, в особенности вверх. Наконец, он провалился в окно и оказался снаружи.

Весь хаос и бардак как отрезало. Реальность приобрела привычно-чёткие очертания.

Он находился на узенькой каменной дорожке. Справа стояла колонна, за ней — пустой провал и фиолетовое небо. Слева была стена из белого камня. На ней была выскребана — с немалыми усилиями, судя по количеству мелких царапин — надпись «ВОТКА ХУЙ НЕ БУДУ». Дальше были видны следы намеченной первой буквы следующего слова, ныне уже неразличимые. На полу было грязненько, валялся какой-то мусор, сухие ветки и птичий помёт.

— Только тебя не хватало, — неприветливо сказал Розан Васильевич. Он сидел на какой-то вычурной пятиногой табуретке прямо перед Буратиной. Бамбук даже удивился, как это он его не заметил сразу. И тут же подумал: а не оторвать всё-таки крокозитропу глаз? Буратина не забыл, кто его похитил и от кого произошли все дальнейшие неприятности и беды. На такие вещи память у него была долгая.

Розан Васильевич каким-то образом это почувствовал.

— Поздно, — сказал он. — Я уже мёртв. А что мы тут с тобой разговариваем — это шутки тентуры.

Буратина не знал, что такое тентура. Но нутром почуял, что это какая-то падла, могущественная и немилосердная.

— Обидно, — продолжал крокозитроп. — Ты, скорее всего, последний, кого я вижу из живых. Тентура вот-вот меня на ноль помножит. А я тебе даже рассказать ничего не могу. Из существенного.

— Почччему? — не понял Буратина.

— Потому что у тебя глупая деревянная голова, — печально сказал Розан Васильевич.

Буратина только-только успел обидеться, как у него вдруг стало сладко во рту. Потом он почувствовал лёгкий поцелуй в щёку.

— Как мило, — прощебетала Мальвина, — когда у тебя такая злая рожица! Ты мне напомнил моего Пьерика. Его было так весело наказывать! Что ж, начнём. Артемо-о-он! — закричала она.

Пудель лежал под деревом и лениво переругивался с немолодой толстой вороной . Услышав зов, он снялся с места и поплёлся к хозяйке, ни на что особенно не рассчитывая.

— Распорядись, чтобы на него сшили курточку и шортики, — дала она ему поручение. — Можешь взять моё старое платьице, зелёненькое, — разрешила она.

Артемон тихо возликовал. После кройки и шитья, думал он, непременно останутся лоскутки. Которые можно стырить. И уж он-то проследит, чтобы основания рукавов и прочие части, что соприкасались с волшебными мальвиниными подмышками, достались ему… А если сверху положить протухшее яичко или гниловатого птенчика! Или кротика! В последнее время Артемона тянуло на кротиков.

Буратина тоже времени даром не терял. Пока Мальвина разговаривала с Артемоном, он успел сделать сразу четыре или пять дел, причём практически одновременно.

Подвернул под себя ногу. Он всегда так делал, когда сидел на стуле — это позволяло ему в случае чего вскочить на этот самый стул.

Левой рукой схватил из вазочки миндальное пирожное и проглотил, практически не жуя. Тем не менее, оно пришлось ему по вкусу — это было что-то вроде комбикорма с повышенной глюкозой.

Правой рукой залез в вазочку с вареньем и как следует обляпал пальцы и ещё в ладошку загрёб.

Несомненно, он и носом бы воспользовался каким-нибудь образом, если бы он у него был. Но увы — нос его был обгрызен летучей мышью, так что — ык.

Помимо всего прочего, Буратина выцепил взглядом кофейник. И решил, что в нём что-то есть, наверняка съедобное и почти наверняка вкусное. А потому поставил себе задачу при первой же оказии выпить всё, что в нём есть, прямо из носика.

В общем, когда Мальвина снова посмотрела на деревяшкина, он сидел с самым невинным видом, тараща глазёнки. Правый глаз слезился и ужасно чесался: третье веко распухло от укуса и напоминало красную тряпочку. Но Буратина это считал мелкой неприятностью. Его больше волновало пожрать. Руку с вареньем он предусмотрительно спрятал под стол.

Голубокудрая, однако ж, это заметила и поняла по-своему.

— Что ты там делаешь рукой? — заинтересовалась она. — Писюн теребонькаешь? А ну-ка вытащи её, чтобы я видела! Иначе… — над Буратиной зажужжали какие-то мошки.

— Ну я же говорил, — констатировал Розан Васильевич, укоризненно покачивая глазом.

Бамбук его особо не слушал. Осознав, что оказался вне досягаемости Мальвины, он первым делом вылизал ладошку и обсосал пальцы. Он так торопился, что оцарапал ногтем язык.

— Опять ты, мелкий засранец! — вознегодовала Красная Королева, очень некстати появившаяся. — Да что ж ты такой неугомонный?

— А я почём знаю, — огрызнулся Буратина. — Чего вы все ко мне пристали? То туда, то сюда таскаете! Мальвина ещё эта ебучая!

— Такой уж у тебя расклад по тентуре, наверное, — Королева развела руками.

— Чего? — не понял деревяшкин.

— Того. Не твоего ума это дело, шибздик, — строго сказала Королева.

— Сама ты… — начал было бамбук, но вовремя осёкся: на него пристально смотрела Мальвина.