Милое дитя - читать онлайн книгу. Автор: Роми Хаусманн cтр.№ 72

– Мы всё еще можем остаться семьей. – Вероятно, Ясмин Грасс.

Кто-то протяжно вздыхает. Мужчина. Марк.

На мгновение воцаряется тишина. Затем, без предупреждения, так внезапно, что у меня от испуга едва не подгибаются ноги, по полу сдвигается стул, что-то падает. К грохоту примешивается пронзительный крик, и я срываюсь из своего укрытия, готовый броситься на Марка.

Ясмин

Мы все понимаем, что это конец.

Моя кухня, наша кухня, когда-то место душевных встреч, сердце дома, теперь превратилось в обиталище боли, в пространство, исполненное гнева и страха, отчаяния и горя. Теперь у нас нет выхода. Того выхода, который предусмотрел Бог, когда проник в мою квартиру, чтобы забрать меня. Мы словно существуем отдельно от всего мира, и в этой комнате время не движется.

Еще секунду назад здесь царил хаос.

Он оттеснил меня по темному коридору на кухню, где за столом сидела Ханна, рисуя Кирстен, неподвижно лежащую на кафельном полу; во рту моей подруги скомканное клетчатое полотенце, лицо перемазано в крови. Кровь, стекая по виску, залила сомкнутые веки. Сложно было понять, мертва она или просто без сознания. Порой трудно определить с первого взгляда, я знаю это по собственному опыту.

Ханна подняла голову и сказала на удивление бодро:

– Здравствуй, мама.

А я застыла в дверном проеме, и меня трясло, колотило, словно от жуткого холода. От холода, который сковал меня и не давал вдохнуть.

– Садись, – сказал он и скрылся в коридоре.

Я услышала, как он открыл щиток, услышала щелчки, когда он один за другим возвращал переключатели в нужное положение.

– Кирстен, – позвала я шепотом.

Кирстен не шевельнулась.

– Я сказал, чтобы ты села.

Он прошел на кухню, похвалил рисунок Ханны и включил свет над плитой.

– В третий раз повторять не стану.

Я неуверенно подошла к столу и села. Слева, буквально в полуметре от меня, лежала Кирстен, неподвижно, в крови.

– Вот так. – Он удовлетворенно улыбнулся.

Я старалась выдержать его взгляд и не отвлекаться на стойку для ножей у него за спиной. Не отвлекаться на Кирстен, чей пульс я должна была проверить – должна была спасти ее или оплакать. Наверное, она открыла ему дверь, ничего не подозревая, в то время как я лежала в постели и спала. А он вышиб из нее дух.

– Никто бы не пострадал, – сказал он, словно прочел мои мысли.

– Знаю. Это моя вина.

– Именно.

– Ничего страшного, мама, – вставила Ханна и подняла голову. Я заметила, как уголки ее губ чуть приподнялись. Так она улыбалась. – Просто дурацкая оплошность.

Я потянула носом.

– Да, Ханна, все верно.

Тихий стон. Кирстен.

– Видишь, – он тоже услышал, – упрямая тварь еще жива.

– Прошу, не трогай ее, – проговорила я с трудом. – Она здесь ни при чем. Я совершила ошибку, много ошибок…

Я уловила движение краем глаза: Кирстен. В паре шагов от порога. Я невзначай сдвинула стул, чтобы загородить ее.

– Я всех вас подвела, и сожалею.

– В самом деле?

– Может, смогу все исправить… Мы все еще можем остаться семьей.

Не знаю, в какой момент он заметил, что Кирстен пытается уползти с кухни. Может, уже давно наблюдал за ее жалкими потугами, и возможно, его это даже веселило. Может, он только ждал подходящего момента, когда ее дрожащие пальцы коснутся порога. Или его просто насторожили мои слишком явные попытки протянуть время. В мгновение ока он обогнул стол, схватил Кирстен за волосы и оттащил обратно в центр комнаты. В следующую секунду я вскочила из-за стола, закричала и принялась колотить его по спине, пинать по ногам, а Кирстен снова хрипела на полу. Еще мгновение, и я оказалась рядом с ней, отброшенная, как ненужная тряпка. Только тогда увидела второго мужчину в дверном проеме. Он держался за сердце, ноги его не слушались, глаза были широко раскрыты, восковое лицо искажено ужасом. Его он не стал даже трогать, в этом не было необходимости. Мужчину повергло на пол некое открытие.

– Рогнер? – прохрипел он.

Его чувства прокатились по комнате, обдали меня холодной волной. Я знала это имя, только не могла вспомнить, откуда.

– Герр Бек, – только и произнес Рогнер. И добавил: – Ну что ж…

Мы все понимаем, что это конец.

Наверное, Рогнер и сам это сознает. Он отстегивает верхнюю пуговицу рубашки, словно ему жмет ворот. Мы с Кирстен и Маттиасом Беком сидим вдоль стены, слабые и беспомощные. Рогнеру не требуется никакого оружия, чтобы держать нас в узде. Маттиаса Бека подкосил приступ слабости. Я даже подозреваю, что у него проблемы с сердцем. Лицо у него по-прежнему бледное и болезненно искажено, правая рука стиснута в кулак и прижата к груди. У Кирстен разбита голова, и рана продолжает кровоточить. Я зажимаю рану полотенцем, которое прежде служило кляпом, и ее голова бессильно лежит у меня на плече. И я, причина всему, не в состоянии даже подняться, броситься на него, сделать что-нибудь, хотя бы попытаться. После того как Рогнер дважды швырнул меня об пол, сначала в спальне и затем на кухне, ребра болят, как в момент аварии. При каждом вдохе в легких словно проворачивают нож. Ненавижу себя за это. Я должна спасти их, чтобы хоть как-то искупить свою вину, пусть и ценой собственной жизни.

Рогнер расхаживает перед нами. Он раздумывает, это видно по нему. Думает о нашей участи. Ему придется убить Кирстен и Маттиаса Бека, у него нет иного выхода. На свой счет я не уверена. Возможно, он все еще хочет забрать меня, ради Ханны. Я должна была догадаться. И не прекращаю думать об этом. Я растрачивала драгоценное время, жалея себя и подозревая детей. Я должна была догадаться, обо всем… Ведь я его знаю.

– Послушай, – пробую я снова. – Я пойду с вами, хорошо? Могу быть твоей женой и хорошей матерью. Только ты должен оставить в живых Кирстен и герра Бека.

Рогнер разворачивается. Сухо, безрадостно смеется.

– Не говори глупостей. Естественно, ты пойдешь, если я того захочу. – Он подходит ко мне и смотрит в глаза. – Вопрос только в том, захочу ли, Ясмин.

Несколько раз сглатываю, в то время как Рогнер вновь начинает ходить по кухне. От левой стены до правой и обратно, как загнанный тигр. Дикий, непредсказуемый зверь. Я останавливаю взгляд на часах микроволновки. «Майя», – приходит мне в голову. Совсем про нее забыла. Майя собиралась зайти после работы. И она непременно придет, поскольку не подозревает, что я позвонила ей только для того, чтобы заманить к себе в квартиру и потребовать объяснений. Майя полагает, что я хочу поплакаться, предоставить материал для главной статьи в ее жизни. Впрочем, она уже запаздывает. Обещала зайти в девять или половине десятого, а сейчас почти одиннадцать. Но Майя придет, совершенно точно, должна прийти. Майя, которая может спасти нас. У меня перехватывает дыхание от возбуждения. Придется кричать что есть сил, едва я заслышу ее у двери. Я понимаю, что у меня будут считаные секунды, прежде чем он прибьет меня или как-то еще заставит замолчать. Возможно, протянет руку, выхватит нож из стойки и ударит. Но я воспользуюсь этими секундами. Вложу в крик все силы, в надежде, что Майя правильно среагирует и немедленно вызовет полицию.