Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Морозов cтр.№ 2

Страница

Имел в своем составе подводные минзаги и Военно-морской флот СССР. Способные и волевые командиры служили на многих из них, но изучение документов противника однозначно свидетельствует, что самым результативным постановщиком мин оказался командир североморской подлодки К-1 Михаил Петрович Августинович. В годы войны он осуществил двенадцать боевых походов в качестве командира, причем в восьми из них ставил мины. Именно таким оказалось и число подорвавшихся на них кораблей и судов противника, и все они, за исключением одного, затонули. Таким результатом не мог похвастаться ни один из наших командиров, воевавших исключительно артиллерией и торпедами.

Михаил Петрович родился 10 ноября 1912 года в Варшаве. Его отец Петр Николаевич работал лесоводом (лесничим) в государственном лесном хозяйстве. Являясь ин валидом, он не был призван на фронт Первой мировой войны, а в связи с поражением русской армии в Польше вместе с семьей уехал в эвакуацию в Кострому. Чуть позже Августиновичи перебрались в поселок Голицыно в пригороде Москвы, а с 1924 года переселились непосредственно в столицу. Отец и мать работали служащими, и семья, где кроме Миши имелась еще и дочь Татьяна, жила сравнительно неплохо. Михаил рос живым и развитым мальчиком и в 1929 году окончил семилетку. Еще будучи в школе, он активно участвовал в работе пионерской организации, а на последнем году обучения вступил в комсомол. После школы Михаил поступил в химический техникум, но в августе 1930 года, сразу после окончания первого курса, районный комитет комсомола предложил ему, как активисту и отличнику учебы, поступать в Военно-морское училище имени Фрунзе. Есть все основания считать, что Михаил и сам стремился стать военным. В то время как многие его сверстники оттягивали с поступлением в училища и военные школы до призывного возраста (в то время призывали в 21 год), он поступал, когда ему еще не исполнилось восемнадцати. Позднее эти четыре года форы дали ему возможность сделать головокружительную карьеру еще до начала Великой Отечественной войны. В 1930 же году комсомольская путевка и аттестат выпускника столичной школы дали ему возможность без труда сдать вступительные экзамены в училище имени Фрунзе, но спустя год после начала обучения произошло событие, которое чуть было не сбило Михаила с избранного пути. Дело в том, что в 1931 году на базе ВМУ имени Фрунзе было создано новое военно-учебное заведение – Военно-морское артиллерийское училище береговой обороны имени ЛКСМУ (тогдашняя аббревиатура комсомола) в Севастополе. Часть курсантов перевели туда, и в их число вошел Августинович. Два последующих года учебы пролетели незаметно, и в июле 1933 года Михаил выпустился из училища командиром по званию и артиллеристом по специальности. Несмотря на отсутствие знаний по устройству кораблей, и тем более подводных лодок, он, с учетом собственного желания, получил назначение на должность флагманского артиллериста отдельного дивизиона подводных лодок Северной военной флотилии.

Из простого названия должности невозможно оценить всю ответственность этого назначения. Дело в том, что предшественница могучего Северного флота – Северная военная флотилия – была сформирована только летом 1933 года из отряда кораблей Краснознаменного Балтийского флота, перешедших на Север по свежепостроенному Беломорско-Балтийскому каналу. В составе флотилии имелся и отдельный дивизион подлодок типа Д (Д-1, Д-2, Д-3), или «декабристов», как их называли по собственному имени головного в серии корабля. Эти первенцы советского подводного кораблестроения вошли в строй только в 1931 году, успели отходить на Балтике всего одну кампанию и вот теперь решением правительства направлялись на Север. Альтернативы этому решению фактически не имелось – другие лодки либо только строились, либо принадлежали к постройке царских времен, совершенно неприспособленной к суровым условиям этого театра. «Декабристы» ^[2] же являлись сравнительно крупными для своего времени кораблями – 934 тонны надводного водоизмещения, длина 78 метров, надводная скорость – 15, подводная – 8,5 узла. Вооружение субмарин состояло из шести носовых и двух кормовых торпедных аппаратов, а также одной 102-мм пушки. Последние-то и оказались в заведовании Августиновича. Дело в том, что в соответствии со штатом подводных лодок того времени за лодочную артиллерию отвечал командир торпедно-артиллерийской боевой части (БЧ-2-3). Свое основное внимание он, безусловно, уделял торпедам, поскольку именно они являлись главным оружием субмарин. Артиллерию же можно было использовать только в исключительно благоприятной обстановке, например против одиночного невооруженного торгового судна, да и то если оно не находилось под защитой собственных береговых батарей. Соответственным было и отношение к пушкам – как к запасному оружию, которое может и не пригодиться в боевой обстановке. Михаилу Августиновичу, который только что выпустился из училища, следовало не только организовать уход за вверенной материальной частью, но и фактически научить подводников недавно вступивших в строй субмарин стрелять. И он, надо отдать ему должное, с честью справился с этой задачей. В его аттестации по итогам первого года службы командир отдельного дивизиона Константин Грибоедов написал следующее: «Специальность знает хорошо. Энергичен, сообразителен, дисциплинирован, опрятен. Политически развит достаточно. В общественной работе принимает активное участие… В морской обстановке вынослив. Весьма способный и инициативный командир» ^[3].

Но было в молодом командире и еще кое-что, что заставляло окружающих обратить на него внимание и проникнуться авторитетом, – желание быть всегда и во всем лучшим. Близкий друг Августиновича, впоследствии контрадмирал и Герой Советского Союза, а в 1933–1934 годах – командир БЧ-2-3 подлодки Д-1 Иван Колышкин в своих мемуарах писал: «В ту пору пришел служить к нам дивизионным артиллеристом выпускник Черноморского военно-морского училища береговой обороны имени ЛКСМУ Михаил Петрович Августинович. Подводная служба увлекла его, и он начал старательно готовить себя к командирской работе, часто выходил в море, учился править ходовой вахтой» ^[4]. Иными словами, не имея училищной корабельной подготовки, он, чтобы не отставать от подводников, с которыми встречался ежедневно, стал осваивать морские премудрости практически, и вскоре в этом весьма преуспел. А ведь многие, даже выпускники училища Фрунзе, откровенно тяготились службой на субмаринах, тем более в условиях Севера. Помимо постоянно действовавших факторов, как то периоды полярных дней и ночей, постоянный холод, сильные ветры и волнение, жизнь подводников значительно осложнялась тем, что формирование флотилии происходило фактически на голом месте, при отсутствии специальной базы и жилой инфраструктуры. На протяжении двух лет лодки дивизиона базировались на мурманский торговый порт, а при совершении учебных походов экипажи жили на пароходе «Умба», который при формировании флотилии спешно переименовали в плавбазу. Если лодка выходила в продолжительный учебный поход одна, а такое регулярно практиковалось, то ее экипаж даже при стоянке у берега жил на борту. Это было весьма сомнительным удовольствием – на субмарине не имелось никаких обогревательных приборов, кроме разве что нагревавшихся за время движения в надводном положении дизелей. Молодой флагарт (принятое на флоте сокращение должности флагманского артиллериста) охотно участвовал в ближних и дальних походах, оказывая практическую помощь командирам боевых частей, и одновременно осваивал премудрости подводного дела. Он очень редко бывал в Мурманске и еще реже сходил на берег, как говорят моряки про увольнение в город. Не случайно первая жена Михаила Петровича – Зинаида Александровна (дочь капитана Совторгфлота) – не захотела переезжать к месту службы мужа и осталась в родном Архангельске, что в конечном итоге предопределило их разрыв.

Страница