Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации (c 1470 года до наших дней) - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Плохий cтр.№ 13

Для полоцких студентов Алексей был православным ⁄ “восточным царем” ^[11], пришедшим в их “Российскую страну” из-за границы:

Царь от востока прийде, царь сиверной страны…²

Едва ли монарха и его свиту сколько-нибудь волновало то, что жители Полоцка не считали их такими же русскими людьми, как они сами. Этническая принадлежность еще не имела того значения, какое она приобретет в эпоху национальных государств. Для московского мировоззрения важнейшими мерилами идентичности служили преданность государю, признание его наследственных прав и, все больше и больше, православная вера. Сквозь призму национального ее элита смотрела на себя довольно редко – и даже в таком случае не включала в русский народ бывших жителей Речи Посполитой. Украинская и белорусская элита, напротив, уже воспринимала понятие национальности, но пока не ощущала себя одним народом с “московитами”.

Обеим группам потребовалось время, чтобы перекроить свое мировоззрение сообразно новой политической реальности – увидеть под властью общего для них самодержца не только земли и народы, но и одну общую нацию раннего Нового времени. Этот процесс, как ничто другое, ускорила ожесточенная борьба за Украину и Белоруссию, которую Россия вела с Речью Посполитой и Османской империей – двумя главными противниками в Восточной Европе.

Земли Малой и Белой Руси оказалось намного легче захватить, чем удержать. Война 1654–1667 годов окончилась Андрусовским перемирием. Три года переговоров в деревне под Смоленском привели к потере Белой Руси. Вернулся к царям лишь Смоленск. Чернигов на северо-востоке Украины остался под властью Москвы, но не прямо, а как казачья территория Войска Запорожского, которое признавало верховную власть Романовых. В Москве рассчитывали получить управление Черниговом в свои руки, но эти пожелания натыкались на глухую стену: казаки чувствовали себя хозяевами Левобережной Украины. Часть сегодняшней Украины, включая Киевское воеводство, Волынь, Подолию, Галицию, с религиозной и политической точки зрения киевлян того времени, осталась у Речи Посполитой.

В опасном положении оказался Киев – древняя столица Рюриковичей и центр Руси (России), воображенной Симеоном Полоцким, его преподавателями и однокашниками по Могилянской коллегии. Городу не повезло с расположением на правом берегу Днепра. Царь и его советник были готовы сдать его, чтобы обеспечить мир с Варшавой. Андрусовское перемирие предусматривало, что Россия уступит его полякам через два года. Но делать этого не пришлось, несмотря на сложности с обороной киевского плацдарма. Сдачи города в немалой степени не допустило киевское православное духовенство, которое желало любой ценой остаться под властью православного царя.

В 1674 году угроза городу уже с турецкой стороны подвигла те же круги заявить о законности прав царя на Киев в историческом трактате под названием “Синопсис, или Краткое собрание от разных летописцев о начале славено-российского народа и первоначальных князей богоспасаемого града Киева, и о житии святого благоверного великого князя Киевского и всея России первейшего самодержца Владимира, и о наследниках благочестивыя державы его Российския даже до пресветлаго и благочестиваго государя нашего царя и великана князя Алексея Михайловича, всея Великия, Малыя и Белыя России самодержца”.

Книгу напечатали в типографии Киево-Печерской лавры. Приписывают ее обычно Иннокентию Гизелю, архимандриту того же монастыря. Книга вызвала большой читательский интерес, причем не только в Киеве. Второе и третье издания вышли в 1678 и 1680 годах. “Синопсис” стал своеобразным продолжением киевского летописания. Автора занимает история Киева, церковная история Руси, а также проблема национальности. “Синопсис” представлял киевоцентричное видение Руси и ее истории. Принципиальным является образ Москвы как второго Киева.

На страницах “Синопсиса” Киев предстает колыбелью русской династии, государства и церкви. Не менее важен статус древней столицы как родового гнезда “российского народа”. Глава о возникновении города носит название “О преславном верховном и всего народа российского главном граде Киеве и о начале его”³. Как представляет себе “российский народ” неизвестный автор? В “Синопсисе” “российский народ” назван также “славенороссийским”, то есть он принадлежит к славянам. Он явно включает и правителей Киева и Москвы, то есть предков сегодняшних украинцев и россиян. Таким образом, автор начал отходить от традиции предшественников по украинскому летописанию, которые вслед за польскими хронистами проводили четкое различие между народами Руси и Московии.

“Синопсис” стал первым учебником истории в Российской империи. В XIX веке число изданий достигло уже тридцати (не считая рукописных копий). Благодаря этой книге многие русские не только узнали основные события древенерусского минувшего, но и пришли к осознанию самих себя как народа-нации. При этом такой народ вовсе не был строго великорусским – ведь история Московского государства по “Синопсису” была неотделима от истории Киева и земель, именуемых тогда Малой и Белой Русью. Автор текста подталкивал читателя к тому, чтобы увидеть в завоеваниях Алексея Михайловича не столько оборону веры и утверждение династических прав, сколько объединение исторически единого народа. Это была революционная идея для того времени.

“Синопсис” пропагандировал не только образ русского народа, идущего из Киева, но и религиозную общность подданных Романовых и тех, кто еще недавно признавал власть королей-католиков. Далеко не все восприняли эту конструкцию благосклонно, учитывая, что единство предполагалось на основе киевского православия. Противовесом ему стала позиция старообрядцев – противников киевского влияния на московское православие, восставших против царя, который поддерживал нововведения. Протопоп Аввакум, один из вождей раскола, заклинал государя блюсти старинный русский уклад и не пренебрегать родной речью: “Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком – не уничижай его и в церкви, и в дому, и в пословицах. Как нас Христос научил, так и подобает говорить. Любит нас Бог не меньше греков”⁴. Еще более пылко Аввакум обличал элементы католической практики, внедряемые в Москве киевскими интеллектуалами вроде Симеона Полоцкого. Тот переехал в столицу в 1664 году и стал одним из злейших врагов мятежного протопопа. “Ох, ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступов и обычаев?!”⁵ – вопрошал Аввакум в одной из своих бесед.

Если Русь протопопа Аввакума отвергла авторитет монарха, Русь Симеона Полоцкого подхватила его. Выпускники Киевской коллегии принесли в Москву не только религиозные новшества и идею народа-нации – они же обогатили элементами западной светской культуры образование, словесность, изобразительные искусства, театр. Никто не поддерживал подобную модернизацию русской идентичности так ревностно, как царь, а со временем император Петр I.

27 июня 1709 года под Полтавой сошлись в бою шведская армия (свыше 30 тысяч человек, включая казацкую и польскую конницу) и армия российская, в которой было 52 тысячи штыков регулярного войска и 20 тысяч конных казаков и калмыков. Русских вел, как всегда, энергичный царь Петр. В 1696 году, после смерти своего соправителя и единокровного брата Ивана V, он стал единовластным правителем России. Монарх командовал и шведами – это был молодой, но закаленный в битвах Карл ХII. Исход сражения определит победителя в Великой Северной войне (1700–1721) – борьбе нестабильных военных союзов за контроль над Балтийским побережьем и господство на море. Та же война на века вперед определит будущее России как империи и русских как нации.