– Семейное обаяние никогда меня не подводит.
Джордж театрально закатила глаза.
Лифт быстро поднял нас на четвертый этаж, и я постучала в комнату 406.
Дверь открыла Аэла.
– Вы! Привет, заходите. – Она была само гостеприимство.
Это был крошечный номер. Все пространство занимали две кровати и раскладушка на колесиках. Даже встать толком было негде. Я заглянула в ванную – то, что архитектор умудрился разместить на столь маленькой площади душ, туалет и раковину, следовало считать настоящим чудом.
Из-за багровых обоев, покрывшихся от старости пятнами и отслаивающихся от стен, в комнате было так темно, что мне пришлось прищуриться, чтобы увидеть сидящего на кровати рядом с Арианой ее отца – Дрейка Лоунстара.
– А я все ждал, когда ты наконец появишься, – сказал он.
Я не ответила, хотя мне вовсе не хотелось показаться грубиянкой, просто язык к небу прилип. Над головой Дрейка, над раскладушкой, прислоненной в вертикальном положении к стене, виднелись дырки. Множество маленьких дырок.
– Дартс! – только что не выкрикнула я, разглядывая пол. – Смотри-ка! Вон, валяется рядом с ночным столиком. – Я схватила эту штуковину и высоко подняла ее, как добытый в бою трофей. Это важная улика.
Джордж повернулась к Лоунстару.
– Выходит, вы уже были в Ривер-Хайтс, когда решили дать представление здесь!
– Слушай, Джордж, ты что же, хочешь сказать, что видео, на котором Лоунстар бросает дротики в географическую карту – фальшивка? – спросила Бесс.
– Это все – хорошо продуманный и умелый монтаж, – сказала Джордж, не сводя глаз с Лоунстара. – Мне давно это надо было понять! Из всего мною прочитанного следует, что видеозаписи часто используются в иллюзионах, как раз потому, что их легко монтировать, то есть если все сделано, как надо, картинка кажется снятой в натуре. Дрейк знал, что он едет в Ривер-Хайтс.
– Не надо смотреть на меня такими печальными глазами, – сказал Лоунстар. – Просто здание вашего суда идеально подходило для моих целей.
– Это ложь! – выпалила Джордж. – На самом деле вы смонтировали видео про то, как вы «выбрали» Ривер-Хайтс при помощи одного-единственного броска дротика. – Она посмотрела на усеянную дырами стену. – А ведь ясно, что бросков было куда больше.
Лоунстар рассмеялся:
– Гуго – потрясающий кинооператор. Я потратил кучу времени на тренировки с этими самыми дротиками, а ему хватило одной записи.
Дрейк попросил меня взять колоду карт, лежавшую на ночном столике.
– Освоив броски в мишень-карту, я взялся за другие трюки. Сейчас покажу. – Он взял колоду, перетасовал ее и веером развернул карты передо мной. – Выбери какую-то одну. Мне не показывай. – Дрейк встал с кровати и передал мне перо. – Напиши на ней свое имя.
Я вытянула туза пик и по верхнему обрезу карты большими буквами написала НЭНСИ.
Дрейк бросил колоду на стол и предложил мне наугад сунуть в нее выбранную карту, что я и сделала, после чего тщательно, несколько раз перетасовала колоду и вернула ее фокуснику.
– Сейчас я три раза брошу дротик в стену, – объявил он, отбирая у меня снаряд, который я подобрала с пола. – Два броска тренировочных, а на третий я подброшу колоду.
Первый бросок угодил в стену, от которой откололось несколько кусочков штукатурки, и застрял в ней. Он вытащил дротик и повторил ту же операцию.
Одновременно с третьим броском Дрейк Лоуснтар подбросил колоду карт, и они разлетелись по комнатке.
– А теперь смотри, – предложил он мне.
Дротик застрял в стене, пришпилив к ней одну-единственную карту. Я сорвала ее со стены.
– Моя. – Я показала Джордж и Бесс туза пик со своим именем на карте.
– Красиво, – сказала Джордж Дрейку.
– Мы хотели выступить в Ривер-Хайтс, – заговорил он, – но так, чтобы это выглядело случайно. К тому же, – он вытащил дротик из стены и отложил колоду, – фокус это ведь всегда нечто вроде обмана. Такой же, как извлеченные мною прямо из воздуха цветы; но ведь понятно, что они не возникли из ничего. Я говорю: здание суда «исчезло», но понятно ведь, что на самом деле никуда оно не делось. – Он сделал паузу и повернулся ко мне. – Ты догадалась, как это у меня получилось, Нэнси?
– Нет. – Я покачала головой. – Я пыталась последовать вашему совету и не слишком задумываться о том, как делают фокусы.
– Отлично! – Он сел на кровать и откинулся на подушку. – Значит, ты приняла условия игры, смирилась с обманом.
– Наверное. – Я посмотрела на Джордж и Бесс. – В каком-то смысле все мы смирились.
– Вот и хорошо. Если бы люди хоть на время не отключали логическое мышление, я бы потерял работу.
Я кивнула, согласившись с ним. Полагаю, не важно, как именно попал он в наш город, правда, с одной оговоркой: все уже и так знали, что Дрейк Лоунстар был где-то здесь, когда из ювелирного магазина похитили драгоценности. Получается, в Ривер-Хайтс он оказался не случайно. Он планировал к нам приехать. И теперь все начинает выглядеть еще более подозрительно, ведь у Дрейка было полно времени подготовить и спектакль, и ограбление.
Как ни перебирала я в уме свой список подозреваемых, я все время возвращалась к Дрейку. К нему вели все следы. Даже Гуго не мог оградить его от улик и доказательств, которых становилось все больше.
– Где Гуго? – спросила я Лоунстара. Отец сказал, что фокусника освободили при условии, что он глаз не будет с него спускать. Выходит, телохранитель должен быть где-то рядом.
– Укрылся в «Тауринг Хайтс Резорт», – сказал Дрейк. – Я там оставил все свое хозяйство, но вернуться не могу, хотя бы чтобы помочь ему. Журналисты повсюду болтаются.
Я кивнула. По той же самой причине Смоллвуд укрывается у меня дома.
Он со стоном указал на раскладушку:
– Придется тесниться с девочками, пока не закончится все это крючкотворство.
– А почему здесь нет прессы? – поинтересовалась я.
– Гуго распустил слух, – ухмыльнулся Лоунстар, – что я приеду к нему в отель, только попозже.
– Очередной обман? – не удержалась я, слова вылетели сами собой.
– Что-то вроде того, – согласился Дрейк. – Только на сей раз безобидный, для самозащиты. И по той же самой причине Гуго выдал дочерей Гритти Гранд за ее племянниц. То же самое с историей, будто у него с Гритти роман.
Я изо всех сил стараюсь отдалиться от любого, кто хочет и может подобраться ко мне поближе, используя мою семью. Наемные работники, даже если они состоят в родстве со знаменитым дизайнером, явно менее интересны, чем дочери фокусника. Версия, будто Гуго и Гритти – любовники, не так сенсационна, как известие о том, что она моя бывшая. Все это – ложные следы, предназначенные для того, чтобы сбить со следа папарацци.