Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825 - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Симбирцев cтр.№ 91

О Бестужеве отметим еще, что он первым из российских дипломатов-разведчиков XVIII века оставил о себе письменную память не только в деле организации террористически-диверсионной акции против иностранного дипломата, но и в еще одном аспекте деятельности нашей разведки за рубежом. Уже в XX веке тысячи граждан Советского Союза, направляясь в заграничные командировки, настрадаются от пристального присмотра за их моральным обликом со стороны приставленных от КГБ «сопровождающих» или от последующего сообщения этими деятелями госбезопасности на родину о неблаговидном, с точки зрения советских канонов, их поведении за рубежом. Оказывается, у таких «сопровождающих в штатском» были предшественники с самых первых лет профессиональной работы нашей разведки за рубежом в XVIII веке.

Господина Бестужева мы можем считать одним из пионеров этого процесса, по крайней мере, в документах той эпохи осталось его донесение императрице Анне Иоанновне (говоря простым языком — обычный донос этого посла и разведчика) о неподобающем, на взгляд Бестужева, поведении нескольких русских купцов в Швеции. Документ заслуживает того, чтобы привести его полностью: «Русские купцы никакого почтения не оказывают, беспрестанно пьяные, бранятся и дерутся между собой, отчего немалое бесчестие русскому народу. И хотя я Вашего Величества указ им объявлял, чтобы они смирно жили и чистенько себя в платье содержали, но они не только себя в платье чисто не содержат, но некоторые из них ходят в старом русском платье без галстуха, также некоторые и с бородами по улицам бродят». Отметим, что Бестужев информирует о возмутительном, с его точки зрения, хождении по Стокгольму с бородой и «без галстуха» не государственных служащих и не собственных подчиненных из российского посольства, а свободных торговых людей из России. Довольно знакомая картина и знакомый слог, многие пострадавшие от таких «сигналов» от бдительных людей из КГБ советские граждане узнают в этом документе из начала XVIII века подзабытые мотивы из своей жизни. Говоря об истории разведки, нельзя адресоваться только к героическим ее страницам, вспоминать только настоящий героизм князя Хилкова в шредской тюрьме или Паткуля на плахе. В донесении Бестужева тоже проявляется другая, теневая сторона истории наших органов разведки и политического сыска. Добавим еще, что посол в Стокгольме Михаил Бестужев был не только предком нескольких знаменитых декабристов, но и родным братом главы всей «секретной дипломатии» при Елизавете канцлера Бестужева-Рюмина.

Но вернемся пока к главному екатерининскому специалисту по заграничной разведке и диверсиям. Алексей Орлов кляуз на соотечественников за рубежом ввиду их легкомысленного поведения и неправильной манеры одеваться в истории не оставил, он был занят более важными делами. Хотя он знал об истории с убийством по инициативе Бестужева шведского посланца и, скорее всего, акцию предшественников в российской разведке полностью одобрял. В конце концов, и российские дипломаты того века также становились жертвами разведок соперников в тайных и силовых акциях. Так, в Яссах турецкими янычарами под видом дорожных грабителей ограблен российский посланник Трегубов, у него «разбойники» отобрали секретные инструкции императрицы Екатерины II к ее послу в Турции Обрескову, доставив их в Стамбул. А торговый караван, с которым колесил по государствам Средней Азии под видом русского купца казак-разведчик Тимофей Бурнашев, в 1795 году по приказу бухарского хана Шахмурада был у реки Сырдарья полностью вырезан при ночном нападении одного из подконтрольных Бухаре местных племен, действовавших также под видом ночных грабителей. Сам Бурнашев сумел отбиться и бежать в степь, откуда более года шел пешком до пограничного российского Оренбурга, чтобы рассказать о коварстве бухарцев и оставить для истории российской разведки память в виде еще одной ее трагической страницы.

Для самого Алексея Григорьевича Орлова похищение и вывоз Таракановой в Россию стали последними деяниями на ниве внешней разведки и тайного сыска. Спустя год из фавора императрицы выпал его брат Григорий, замененный в этой роли недругом Орловых князем Потемкиным, и все братья понемногу были отлучены от важных постов в государстве. Уже вскоре после вывоза из Ливорно Таракановой Орлов отстранен от разведки и отправлен в свое имение в Москву. Генерал-аншеф Алексей Орлов в отставке дожил до 1808 года, но участия в государственной политике больше не принимал, отчего сильно тосковал вплоть до глубокой депрессии, а также, по некоторым свидетельствам, неоднозначно оценивал собственную роль в деле Таракановой, привезенной им на погибель в Россию. В высоком свете уже престарелый Алексей Орлов появился еще раз только в 1796 году, в день похорон императрицы Екатерины. Новый император Павел повелел с почестями перезахоронить и останки своего убитого отца Петра Федоровича, процессию с гробом убитого им же когда-то свергнутого императора возглавлял Алексей Орлов, словно замаливая и этот грех своей жизни. Хотя опала Орлова по сравнению с оборвавшимися на плахе и в монастырских скитах судьбами главных разведчиков петровского времени выглядит мягким вариантом крушения карьеры.

Время понемногу гуманизировало и все российское общество, и разведку, на дворе стоял век просвещения.

Таким в истории российской разведки остался Алексей Орлов, организатор дворцового переворота в пользу Екатерины в 1762 году, цареубийца, флотоводец, разведчик, диверсант, похититель самозванки, опальный царедворец. Он с лет бурной гвардейской юности носил на лице страшный шрам, след сабельного поединка, за что помимо прозвища Алехан был известен как «Граф со шрамом». Два века спустя мировая история спецслужб будет знать другого знаменитого диверсанта и разведчика по прозвищу «Человек со шрамом» — главного диверсанта гитлеровского Третьего рейха Отто Скорцени. Обер-диверсант Гитлера участвовал в его приходе к власти и в «ночи длинных ножей» с истреблением оппозиции фюреру, вывез для него из Италии пленного Муссолини и похитил из Будапешта попытавшегося изменить Германии венгерского правителя Хорти. Обер-диверсант нашей Екатерины Великой организовал ее приход к власти на штыках гвардии, убил ее предшественника на троне и выкрал для нее из Италии самозванку Тараканову. Сравнивать лично Алексея Орлова и Отто Скорцени, может быть, и не очень правильно, но в истории разведки у них много общего, кроме шрамов на лице и долгой опалы с писанием мемуаров в конце бурной жизни.

Отметим, что Алексей Орлов в истории русской разведки стал настоящим родноначальником ее тайно-диверсионной разновидности, именно на таких делах он специализировался на всем своем разведывательном пути от Ропши до Ливорно. Этот подвид разведки и «секретной дипломатии» дал большой рост именно во времена правления в России Екатерины Великой. И после Орлова ее разведка будет не раз замечена в таких акциях.

В 1792 году российский посол в революционном Париже Иван Симолин будет главным действующим лицом «заговора послов», которые попытаются организовать тайный побег из страны семьи низложенного революционерами короля Франции Людовика XVI. Много лет спустя, в Советской России, такой же «заговор послов» попытается спасти свергнутого Николая II. В 1792 году именно Симолин снабдит Людовика и его свиту русскими паспортами. Когда же бегство короля не удастся, он будет перехвачен революционерами в Варение и позднее казнен, Симолина якобинская власть вышлет из Франции. В докладе Симолина императрице Екатерине II в Санкт-Петербург посол с такой гордостью будет описывать, как едва избежал самосуда революционной толпы у Пале-Ройяль, что сомнений в его действительно ведущей роли в этом «заговоре послов» в Париже почти не остается. Симолин затем будет специализироваться на связях с роялистской эмиграцией Бурбонов, представлять русскую «секретную дипломатию» при эмигрантском правительстве будущего Людовика XVIII в Пруссии.