Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825 - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Симбирцев cтр.№ 55

Реально отменить тайный сыск в империи никакой российский император, независимо от его личных характеристик, в то время уже не мог. И даже временное закрытие Петром Тайной канцелярии способствовало его же быстрому падению. Перед заговором в пользу жены он оказался бессилен, хотя заговор во главе с братьями Орловыми зрел не один день и вполне бы мог быть раскрыт и ликвидирован. Гвардия же, на которую так надеялся Петр, первой от него отреклась: Семеновский и Измайловский полки первыми пошли за Екатериной. Даже его любимые голштинские полки, сформированные по горячо любимому Петром прусскому шаблону, не смогли защитить императора в дни переворота. На полицию в тот день у Петра также надежды не было, она сразу перешла на сторону Екатерины, а обер-полицмейстер Петербурга барон Корф изначально был в этом заговоре. А тайной полиции у Петра III просто не было. Даже непонятно, чем он собирался ее заменить до создания аналогичного органа под крышей Сената. Известно, что отозванного по его приказанию с должности посла Салтыкова, бывшего любовника своей жены, незадолго до своего свержения в отсутствие такого органа сыска император Петр Федорович допрашивал о возможных заговорах против себя лично в своем кабинете. Результатов такой самодеятельный тайный сыск дать никак не мог, отпиравшегося от всего Салтыкова Петр просто отпустил с миром.

Да и сам Петр III в критический момент переворота не проявил себя бойцом. Когда у него в подчинении еще оставались голштинские полки и часть гвардии с генералитетом, когда он еще мог запереться в Кронштадте и по совету генерала Измайлова призвать армию давить мятеж, он дрогнул (его сторонники в истории считают — проявил благородство), сдался на милость бунтовщице-жене и отказался от царства, а оказалось — заодно и от жизни.

Итог нам известен: российский император, пожелавший упразднить в стране тайный сыск (в силу глупости ли, идеализма, западнических ли воззрений, или по дальновидному плану), был беззащитным увезен братьями Орловыми под домашний арест в Ропшу. Где вскоре попросту забит ими насмерть в драке, под которую на самом деле замаскировали очередное в стране цареубийство.

Это вполне закономерная картина для многих государств в мировой истории, где правитель разогнал уже сформированный (пусть зачастую и примитивный) орган госбезопасности и тайного сыска либо пренебрегал его деятельностью, а затем пал жертвой быстрого заговора против него. Наш Петр Федорович отнюдь не стал здесь первопроходцем. Еще за сто лет до него английский Карл I из Стюартов так же отказался содержать ненужную, по его мнению, службу Сикрет сервис, а вскоре был свергнут пошедшим против него парламентом и в качестве последней опоры своему трону бросился к шотландским горцам, которые предали недальновидного монарха и выдали его на казнь лорду Кромвелю, совсем как петровские гвардейцы. К этим временам эпоха, когда надежной опорой трону становились племенные вожди или легионерские полки вымуштрованной гвардии, отходила в прошлое безвозвратно. И те правители, кто этого вовремя не понял, платили своими коронами и головами. Российская история внесла в эту мировую тенденцию свой взнос в лице императора Петра III, безнаказанно забитого насмерть в Ропшинском замке несколькими пьяными офицерами по приказу собственной супруги.

С этим в принципе согласны все историки, прикасавшиеся к короткой эпохе правления Петра III и к непроясненной до конца в плане мотивов истории с закрытием им Тайной канцелярии. И те, кто считает «голштинского чудака» недоумком на русском троне или даже сумасшедшим выродком из семейства Романовых, откровенно злорадствуют — упразднил нормально работающий орган политического сыска по собственному чудачеству, домаршировался со своими потешными голштинцами, вот и поплатился за это венцом и жизнью. И те, кто в противовес первым полагает Петра III искренним гуманистом и первым реформатором-либералом на российском троне, печалятся — поторопился с либеральной реформой в неготовой для этого и привычной к деспотии стране, пал жертвой своих либеральных иллюзий. Но все сходятся в главном: слишком резким шагом по закрытию Тайной канцелярии до создания заменяющего ее нового органа политической безопасности Петр в 1762 году лишил себя одного из важнейших рычагов управления страной, остался без него беззащитен перед заговорщиками и изменившими ему гвардейцами. Карамзин подводил логичный итог его царствованию емкой фразой о том, что сам же Петр Федорович «погубил себя своей слабостью».

Как ни относись к идее Петра Федоровича упразднить Тайную канцелярию с нравственной стороны, чисто технически он свою власть этим указом оголил и ослабил, сам приблизив тем час своего свержения. И с этим согласны практически все причастные к проблеме исследователи: «Сторонники императрицы почти в открытую готовили путч в ее пользу, а в это время Петр III не располагал никакими точными сведениями о надвигавшейся опасности. По этой же причине он не знал многого о заговоре и только отмахивался от слухов и предубеждений разных людей на этот счет. Император был убежден, что его власть прочна, как никогда. Думаю, что не следует переоценивать инфантильность и легкомысленность Петра III. Если бы работала Тайная канцелярия, даже в том виде, в каком она была в 1761 году, то один из активных участников заговора Петр Пассек, арестованный 26 июня 1762 года и посаженный на полковую гауптвахту по вполне основательному доносу, был бы доставлен в Петропавловскую крепость, где его пристрастно допросили бы Шешковский с Шуваловым. Учитывая, что Пассек был личностью ничтожной, склонной к пьянству и гульбе, то расспросы с пристрастием быстро развязали бы ему язык и заговор Орловых — Екатерины стал бы уже предметом серьезного расследования, и от него Петр III уже не мог отмахнуться» ^[14].

В истории почти любой шаг известного государственного деятеля можно обернуть в зависимости от своих позиций в негатив либо позитив. Закручивает монарх гайки в стране — скажут: наводит порядок, собирает власть либо, напротив, тиранит страну и устанавливает личную диктатуру. Дает правитель послабления — опять спор, то ли слабый дурачок на троне, то ли добрый либерал и радетель за народ.

Такие споры затягиваются затем на века, поэтому вернемся к конкретному вопросу реформы Петра III в нашей сфере тайного сыска в Российской империи. Независимо от того, был ли он идеалистом Дон Кихотом, бросившимся в заведомо неравный бой с набравшей обороты мельницей тайного сыска в России, или в роли хладнокровного архитектора более современного здания русского сыска просто проиграл свою партию, в политическом плане более всего его власть ослабил указ о закрытии Тайной канцелярии, выбил одну из главных опор российского самодержавия, которую тут же погубившая его наследница-супруга поторопилась приставить на место.

В 1762 году деятельность быстро восстановленной Тайной канцелярии при Екатерине Великой продолжилась, а во главе ее был поставлен небезызвестный Степан Иванович Шешковский. Свое участие в свержении мужа (в его убийстве виновной себя Екатерина не признала, объявив о смерти мужа в Ропше от обострения геморроидальных колик) и восшествие на его трон новая императрица с титулом Екатерины Великой объяснила неким обращением к ней с просьбой о том делегатов от народа российского. Об этом же говорилось в знаменитом первом манифесте царицы Екатерины II, который написал ее соратник по перевороту Теплов и который зачитывали с приходом ее на царство в петербургских церквах. Здесь тоже говорилось о требовании народных делегаций к Екатерине с просьбой править страной и о том, как недалекий солдафон Петр III своими нелепыми действиями мог бы довести страну до бунта против его власти.