|
Cтраница 82
Троянцев несколько расстраивают слова Эвандра, но тут богиня Венера являет им чудесное небесное знамение, свидетельствующее, что они обязательно выиграют войну. Воспрянув духом, Эней приносит жертвы богам и благодарит царя за посильную помощь и гостеприимство. Он велит троянцам садиться на корабли и возвращаться обратно в лагерь, а сам с небольшим отрядом отправляется на лошадях в Этрурию. Царь Эвандр со слезами прощается с сыном Паллантом, как бы предчувствуя, что видит его живым в последний раз. На пути к этрусскому стану Эней со спутниками разбивают лагерь близ священной рощи Сильвана и предаются отдыху на берегу Церейской реки
[885].
В это же время Венера предстаёт перед Энеем, в одиночестве бродящим по берегу реки, и преподносит ему замечательные доспехи, созданные Вулканом
[886]. Особое внимание Вергилий уделяет описанию щита, украшенного многочисленными изображениями будущих героических деяний потомков Энея
[887], в числе которых и битва при Акции
[888]. В «Илиаде» Гомера герой Ахилл тоже получает огромный щит, выкованный богом Гефестом (Вулканом).
Девятую книгу Вергилий начинает с рассказа о вероломном нападении Турна на лагерь троянцев. Юнона посылает к царю рутулов вестницу богов Ириду с требованием не медлить и неожиданно напасть на троянцев, пока Эней гостит у царя Эвандра. Турн с радостью повинуется и ведёт отряды италийцев к укреплённому троянскому лагерю. Троянцы же, верные приказу Энея, спешно укрываются за стенами. Царь рутулов пытается выманить их на равнину, чтобы дать бой, для чего пытается поджечь флот троянцев, стоящий рядом с лагерем
[889].
Турн не знает, что корабли Энея находятся под защитой богов. Троянский флот сделан из древесины священного леса, некогда росшего на Иде Фригийской. Деревья пожертвовала троянцам Мать богов Кибела. При этом она заручилась обещанием Юпитера, что те корабли, которые достигнут Италии, обретут бессмертие и станут морскими божествами. И вот, когда италийцы уже готовятся поджечь флот, с неба раздаётся грозный голос Кибелы. Она успокаивает троянцев, а затем велит кораблям уплывать. Погрузившись под воду, корабли чудесным образом превращаются в морских нимф и скрываются в пучине. Италийцев охватывает ужас, но Турн ободряет их, заявляя, что исчезновение кораблей — это счастливый знак богов, поскольку теперь для врагов нет пути к отступлению. Он грозится назавтра полностью уничтожить троянцев, а затем велит воинам разбить лагерь неподалёку, чтобы отдохнуть перед предстоящей битвой
[890].
Троянцы не смыкают глаз всю ночь, наблюдая за лагерем италийцев. В карауле у ворот троянского лагеря стоят юные друзья Нис и Эвриал. Нис решает в одиночку отправиться к Энею, чтобы сообщить ему о начавшейся войне, но Эвриал заявляет, что не отпустит друга одного. Вместе юноши идут к троянским вождям, и Нис раскрывает им свой план. Асканий Юл одобряет его замысел и сулит друзьям большую награду, если они доберутся до Энея и предупредят его. Покидая вождей и Аскания, Эвриал просит позаботиться о его престарелой матери, которая единственная не осталась в сицилийской Акесте и прибыла в Италию
[891].
Нис и Эвриал оставляют троянский лагерь и под покровом ночи пробираются к стану италийцев. Они видят уснувших вражеских воинов и решают расчистить себе дорогу, устроив кровавую резню. Охваченные ненавистью, друзья убивают множество спящих врагов, и лишь близость рассвета заставляет их вспомнить о задании. Они покидают лагерь италийцев и бегут к лесу. В это же время к лагерю подъезжает большой конный отряд рутулов под командованием Вольцента. Издали всадники замечают среди деревьев блеск шлема Эвриала и окликают друзей. Юноши стремительно бросаются в тёмную лесную чащу и пытаются скрыться. Нис вырывается вперёд и достигает опушки леса, но тут понимает, что его друг отстал. Он возвращается обратно в лес и видит, что рутулы схватили заблудившегося Эвриала. Пытаясь освободить друга, Нис в темноте убивает двух вражеских воинов. Тогда взбешённый Вольцент, не понимая, откуда летят копья в его соратников, бросается с мечом к Эвриалу
[892]. Тут от страха:
Разум утративший Нис закричал, не в силах таиться
Больше во мраке ночном и боль сносить молчаливо:
«Вот я, виновный во всём! На меня направьте оружье,
Рутулы! Я задумал обман! Без меня б недостало
Сил и отваги ему, — мне свидетели небо и звёзды!
Вся вина его в том, что любил он несчастного друга».
Так он Вольценту кричал, но уже направленный с силой
Меч меж рёбер впился в белоснежную грудь Эвриала.
Тело прекрасное кровь залила, и, поверженный смертью,
Весь он поник, и к плечу голова бессильно склонилась.
Так пурпурный цветок, проходящим срезанный плугом,
Никнет, мёртвый, к земле, и на стеблях склоняют бессильных
Маки головки свои под напором ливней осенних.
В гущу врагов бросается Нис — но только к Вольценту
Рвётся он сквозь толпу, одного лишь видит Вольцента.
Ниса плотней и плотней отовсюду враги обступают,
Колют, теснят, — но сдержать не могут натиск упорный,
Быстрый как молния меч их сечёт, — и вот, умирая,
Нис вонзает клинок орущему рутулу в горло.
Только тогда он упал и приник израненным телом
К телу друга, и смерть осенила Ниса покоем
[893].
В это время лагерь италийцев наполняют плач и стоны: проснувшиеся воины видят трупы убитых ночью товарищей, и горю их нет предела. По приказу Турна рутулы насаживают отрубленные головы Ниса и Эвриала на копья и несут к лагерю троянцев. Италийцы собираются на битву и строятся, а троянцы занимают места на стенах. Несчастная мать Эвриала, узнав о гибели своего единственного сына, приходит в отчаяние
[894] и теряет рассудок:
…В тот же миг из рук охладелых
Выпал челноку неё, опрокинулась с пряжей корзинка.
Вон выбегает она и, с пронзительным воплем терзая
Волосы, мчится к валам и в безумье врывается в первый
Воинов ряд, позабыв о мужах и о вражеских копьях,
Ей угрожавших, и плач полетел со стены в поднебесье:
«Ты ли это, мой сын? Ты, опора старости поздней,
Как в одиночестве мог ты меня покинуть, жестокий?
О, почему на верную смерть уходившего сына
Бедная мать не могла последним напутствовать словом?
В поле чужом добычею птиц и псов италийских
Ты — о горе! — лежишь, и тебя на костёр погребальный
Мать не положит, и глаз не закроет, и ран не омоет,
И не укутает в плащ, что днём и ночью ткала я,
Тяготы старческих лет облегчая работой усердной.
Где мне тебя отыскать? Где собрать рассечённое тело?
В поле каком? Иль вернёшь ты мне, сын, лишь голову эту?
Ради того ль за тобой по морям я скиталась и землям?
Копья в меня, в меня направьте, рутулы, стрелы,
Первой убейте меня, коль знакома душе вашей жалость!
Ты, о богов всемогущий отец, ненавистную небу
Голову мне порази и низринь меня молнией в Тартар,
Чтобы жестокую жизнь хоть так могла оборвать я!»
[895]
Отряды италийцев идут на приступ лагеря троянцев, и начинается кровавое сражение. Вергилий очень точно описывает технику и приёмы владения оружием, а также ужасные раны, которые оно наносит. Сложно сказать, где поэт воочию видел эти жуткие и кровавые сцены — на арене амфитеатра или на настоящем поле боя.
Вернуться к просмотру книги
Перейти к Оглавлению
Перейти к Примечанию
|
ВХОД
ПОИСК ПО САЙТУ
КАЛЕНДАРЬ
|