Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Савельева cтр.№ 36

А ты создаешь себе объект любви, чтобы скинуть брезент и пустить любовь в дело, использовать по назначению.

Однажды в магазине я оплатила с карты нужный товар, и мне на карту тут же вернулась часть денег. Кешбэк. Очень приятно.

Любовь детей – она как кешбэк: приятный бонус, но не обязанность. Мама говорила: «Да я на тебя жизнь положила». Она имела в виду, что много работала, чтобы у меня все было. Мама хочет дивидендов. Но это был ее выбор. Она положила жизнь на то, что выбрала сама. На то, чтобы быть тем, кем была. Значит, жизнь она положила на себя. Не на меня, не надо стрелок.

Понимаешь, мама, ты родила меня не для себя, а для меня. Я не могу любить тебя, мама, как твоя мама. Я могу любить тебя как твоя дочка. Не я беру тебя на ручки, а ты меня. Понимаешь? А тебя берет на ручки твоя мама.

Но ее давно нет, а значит, тебя никто не берет на ручки. Это очень обидно, я понимаю. И мамы приходят к своим детям, и пытаются отвоевать порцию любви, взобраться к ним в ладошки. Плачут, капризничают, топают ножкой. Но любовь нельзя заслужить, выклянчить и отвоевать. Она не растет на пепле войны, претензий и обид.

Ты сам генеришь это электричество, крутишь педали внутреннего двигателя – и зажигается лампочка, светит и греет. Наши бабушки недолюбили наших мам. Наши мамы недолюбили нас. Мы родили своих детей и имеем все шансы их недолюбить. Династия матрешек с хроническим дефицитом любви.

Я особенно люблю одно четверостишие классика, оно на душу легло:

«Кто не дает? – волновалась я. – Ну кто?» Хочется заплакать и обнять своих детей. И любить их изо всех сил, без дивидендов и кешбэков. А просто потому что у них есть щечки, в которые можно целовать, и плечики, которые можно обнимать. И крутить, крутить эти педали, чтобы мерцающий свет был ярче и ярче и уверенней освещал путь мне и тем, кого я люблю. Тогда мне не нужен будет брезент забвения. Пока мне есть кого любить, я буду их любить за то, что они есть. Любовь – это состояние безусловного принятия. Я этого не знала. Человеку, выросшему в дефиците любви, неоткуда взять это знание.

Я не умела любить. Я не умела принимать чужую любовь. Не верила, что я ее достойна. Я зарабатывала любовь как зарплату. Вот я сейчас неплохо потружусь, и в конце месяца… В первых и двадцатых числах… Мне выдадут порцию любви как заслуженную порцию похлебки.

«Полюбите меня, а? Я хорошая!» – говорю я и заискивающе смотрю в глаза. Умоляю. Хотите, я вам что-нибудь сделаю хорошее… бесплатно? Хотите, угощу улыбкой, испеку шарлотку, помогу с дипломом, подменю на смене?

Я выклянчу, выпрошу, сторгуюсь и куплю вашу любовь, скажите, сколько стоит? Я не понимала, где ее взять, эту вашу любовь, как украсть, у кого и на что выменять. Я так отчаянно ее ждала, чтобы наверстать. Если меня кто-то полюбит, я, как беспечный студент перед экзаменом, весь курс за одну ночь выучу. Во мне залежи нерастраченного чувства, надо с этим что-то делать…

Я так долго мечтала, что меня полюбят… Все оглядывалась, кто, кто, кто это будет? Может, вы? Недолюбленные, недообнятые, недоласканные девочки, кутаясь в пластмассовое тепло искусственных пальтишек, ищут любви из натурального чувства. Тревожно оглядываются, замерзшие, на жизненных остановках и перекрестках, высматривают свою судьбу. Я не такая. Я жду трамвая. А может, я такая… Черт его знает, какая я.

Выросла взрослая, автономная, своя собственная, застегнутая на все пуговички. И последняя пуговка совсем под горлышком – футлярчик, а не девочка. Строгая такая, заплаканная внутрь. Все в себя. Страх в себя. Слезы в себя. Если обнять себя и покачать, можно немного погасить тревожность. А вдруг я и не создана для любви? Для чего-то другого. Например, чтобы оправдывать чужие ожидания… Господи, как страшно.

Ее нельзя прописать в договоре, спрогнозировать и регламентировать. Чувство, гуляющее само по себе.

А потом я нашла того, кто не дает быть счастливой. И того, кто меня полюбит, нашла. Не на улице нашла, не в парке, не на выставке… В зеркале нашла!

Вот пока эта испуганная безликая девушка, замурованная в комплексы под горлышко, до воротничка, меня не полюбит, никто и не узнает, какая я на самом деле… Такая – не такая…

Я смотрю на себя в зеркало и медленно расстегиваю пуговицы. В этом нет эротики, только лукавство. Вызов самой себе. Смогу ли я? Смогу ли я влюбиться в саму себя? В этого нахохленного воробушка, лохматого, несуразного…

Вот с себя надо начать. Курсы пикапа по соблазнению самой себя. А потом уже все остальное. В день, когда я поняла, что я хорошенькая, я подмигнула мальчику, и тот без памяти в меня влюбился.

«Вот так просто?» – не поверила я. Да, вот так просто.

Я медленно-медленно заполняла полость своей матрешки любовью. Генерила ее сама и с благодарностью принимала ее извне. Теперь я не полая, я по макушку затоплена любовью. Той самой, когда тебя просто любят и ты просто любишь. Потому что умеешь…

Любовь не за что-то, а вот, как в мультике, просто так. За то, что человек смеется, плачет, варит макароны, пришивает пуговку на пальто…

Володя любит кататься на лыжах и делает это достаточно часто, когда есть время. Мы пересекались с ним на мероприятии, где оба были спикерами. Володя во время выступления рассказывал про лыжи. Что вот он катается, но никогда не делал сальто. И вообще не прыгал. Страшно же! А его друзья что только не вытворяют на лыжне. Несутся с трамплина, в воздухе вертятся волчком, приземляются и снова взлетают.

Володя смотрит на них с восхищением и думает: «Они безбашенные! Они такие крутые! Я в жизни так не смогу!»

Вечером Володя с друзьями-лыжниками идет ужинать. Рассказывает свои новости. Он увлечен новым проектом, очень верит в него. Ради этого проекта он ушел с крутейшей высокооплачиваемой работы. Володе там платили огромные деньги по меркам среднестатистического человека. Он не называл цифр, но я почему-то представила тысяч триста. Или пятьсот. В месяц. Ого-го какие деньжищи.

Но такие деньги не платят просто так.