Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Савельева cтр.№ 39

С Машей я познакомилась во Вьетнаме. Я была там на съемках, уставшая и замученная джетлагами: не могла уснуть ночью, потому что мои ночи и дни перетасовались внутри в месиво стран и континентов, и организм протестовал бессонницей.

Я решила прогуляться немного, спустилась в холл гостиницы и там встретила Машу. Она курила на улице, а я встала на выходе, решая, в какую сторону идти.

– Не мешает дым? – спросила Маша по-русски.

– Нет, я люблю сигаретный дым…

– Курите? – уточнила она.

– Я нет, но вокруг меня многие курят. И родители всегда курили…

Мы разговорились и в итоге никуда не пошли, организовали чай и пледы и сели болтать прямо тут, в плетеных стульях, у входа в гостиницу.

Маша, как выяснилось, прекрасный собеседник и коллекционер. Она коллекционирует… удивительные мосты. Путешествует туда, где они построены, и фотографируется с ними.

– А потом в блог выкладываешь? – спрашиваю я. Мне нравится такое увлечение, оно оригинальное, я бы подписалась на Машу.

– Не-е-ет, я не веду блог, я совсем не публичная. Это для себя. Я архитектор, и мне просто кажутся совершенными эти конструкции. Я в них влюблена.

Маша рассказала, что во Вьетнаме открыли новый мост: его опорами служат колонны, выполненные в форме человеческих ладоней. Будто кто-то держит мост в руках и протягивает людям: возьмите и пройдите. Маша приехала к этому мосту. Потом она вернется к себе в Питер и будет копить на Нидерланды, где недавно построили восьмиметровый мост на 3D-принтере. Представляешь?

Она была в Китае, где ходила по самому длинному в мире стеклянному мосту. Страшно-о-о – жуть. А вот она в Камбодже на знаменитом бамбуковом мосту: каждый год перед сезоном дождей этот мост из 50 тысяч бамбуковых палок разбирают, а потом строят заново. По нему и люди ходят, и машины ездят. Он хлипкий, а у них выбора нет…

Маша с восхищением рассказывает мне про мосты, показывает фото. Я люблю увлеченных людей, у которых горят глаза, мне с ними интересно. Но мне сложно поддержать разговор о путешествиях, я мало где была.

– Зато у меня нет семьи, а у тебя есть, – успокаивает меня Маша.

– Так не бывает, Маш.

– А! Ты в этом смысле!..

В этом смысле у Маши есть семья, но мамина и папина, а хочется свою. И чтобы она состояла минимум из трех человек, один из которых – малыш.

Много лет назад Маша была самостоятельной единицей: уверенной, автономной и вполне самодостаточной. А потом она увидела Вову и влюбилась. И захотела построить мост к нему.

Она опора и он опора, надо просто перекинуть покрытие между двумя опорами. Вова был не против. Он вообще редко спорил и часто соглашался. Маша думала, что это от мудрости. А оказалось, от нежелания принимать решения самому. Его устраивали те, что принимали за него.

Мост получился крепкий, страстный и веселый. Ходи по нему друг к другу, люби на здоровье.

Со временем Маша выяснила, что их мост – совсем не мост. Ей он казался важным и массивным, почти Дворцовым, как у них в Питере, а он оказался веревочной лестницей, хлипкой и небезопасной. Оказалось, что Вова еще других мостов понастроил, с другими женщинами. Он был безотказный: никому из тех, кто его выбрал, не отказал…

Его другие мосты раскинулись вокруг него лепестками ромашки: любит – не любит, любит – не любит.

Что тут гадать? Любит, конечно. Самого себя. А больше никого не любит.

Маша была смертельно ранена предательством, перенервничала и потеряла ребенка. Того, о котором готовилась сообщить Вове, плавясь от счастья. Вова даже не успел порадоваться возможному будущему отцовству.

Дворцовый мост можно развести. Задрать его половины высоко вверх, чтобы они стояли друг к другу спинами, как чужие. Маша так и сделала: подняла свою половину моста, чтобы было не пройти… И там, на своей половине, заново училась дышать.

Маша живет дальше и строит мосты. Но с тех пор во всех Машиных мостах есть разводные крылья. Как только на горизонте появляются серьезные отношения, она спешно капитулирует, поднимая свое полотно, чтобы никто не мог к ней пробраться и сделать больно, как Вова. Самые крепкие мосты в ее жизни отныне те, что на фото. Вот Камбоджа, видишь? Вот Китай. Вот Вьетнам…

Вчера в Москву прилетали мои друзья, и я повела их в Царицыно. Там много краснокирпичных мостов, но есть особенная фигурная арка-мост. Ее Василий Баженов построил императрице Екатерине II. Говорят, Баженов был в нее влюблен и этот мост – его признание в любви. Он будто букет каменных цветов для любимой, но недоступной женщины. А государыня Екатерина не оценила его таланта, а может, не простила ему масонства, и была недовольна его работой. Но как было на самом деле, никто не знает.

Каждый день люди живут и строят мосты. Разные: длинные и короткие, прочные и хлипкие, вековые и однодневные, дружественные и любовные. Мы с Машей построили мост на одну ночь, а потом расстались и сбежали в свои жизни. Я рано утром со съемочной группой улетела в другой город Вьетнама, а она поехала смотреть свой мост.

Машин семейный мост был разрушен вдребезги, и все новые мосты она, раненная предательством, строит из бамбука, чтобы можно было разобрать в любой момент, когда ей покажется, что наступает сезон дождей. Она больше не верит в безоблачную любовь. Ее прошлое заслоняет ей будущее.

Но время – уникальный строительный материал, и я верю в Машу. Когда-нибудь она построит новый мост и протянет его тому, кому очень захочет поверить. И будет щедро держать его в своих ладонях, чтобы ему надежней было идти к ней сквозь ливни и обстоятельства. И он оценит этот жест, обнимет и больше не отпустит и не предаст, потому что любит. И потому что будет знать, чего стоило этим ладоням построить этот мост. Одновременно самый длинный и самый короткий, самый крепкий и самый прозрачный в мире мост к его сердцу.

Иду по темноте домой, сумки несу. Не тяжелые, но объемные. Купила продукты, молока, овощей, макароны, в общем, толком ничего, а сумки полные.

Вижу – паркуется машина, «девятка». Вперед – назад. Вперед – назад. Вперед – назад. Никак не запаркуется в парковочный карман, а других мест во дворе вечером в воскресенье нет.