Блюстители - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гришэм cтр.№ 30

Кэрри поклевывает ломтики картофеля-фри, избегая зрительного контакта. Бак откусывает от своего бургера один кусок за другим и энергично, с аппетитом жует. Очевидно, что они долго обсуждали сложившуюся ситуацию, однако так и не пришли к определенному решению. Кэрри явно нужно подтолкнуть, и я спрашиваю:

— Кто убедил вас дать свидетельские показания? Шериф Фицнер?

— Послушайте, мистер Пост, я поговорю с вами и расскажу, что и как было, но впутываться в неприятности у меня нет желания. Я буду долго и напряженно думать, прежде чем подпишу этот ваш аффидевит.

— Вы ведь не можете просто повторить то, что она скажет, верно? — уточняет Бак, вытирая губы бумажной салфеткой.

— Да, в суде я не могу этого повторить, если я правильно понял ваш вопрос. Все, что я могу, — рассказать об этом другим сотрудникам фонда, не более. Любой судья потребует подписанного свидетелем заявления, сделанного на бумаге и под присягой.

— Я беспокоюсь за своих мальчиков, — говорит Кэрри. — Они ничего не знают. Мне будет стыдно, если им станет известно, что их мать солгала в суде и отправила человека в тюрьму.

— Понимаю, Кэрри, и у вас действительно есть основания для беспокойства по этому поводу. Но есть ведь и вероятность того, что они будут гордиться тем, что вы помогли освободить из тюрьмы невинного человека. В двадцатилетнем возрасте мы все совершали плохие поступки, но некоторые ошибки все же можно исправить. Вы говорите, что беспокоитесь за своих мальчиков. А вы подумайте о Куинси Миллере. У него трое детей, он не видел их двадцать два года. И пятеро внуков. Миллер не видел их вообще никогда, даже на фотографиях.

Мои последние слова заставляют Бака и Кэрри на несколько секунд прекратить есть. Они ошеломлены и напуганы, и это в данном случае работает на меня.

— Мы располагаем документами, свидетельствующими о том, что выдвинутое против вас обвинение, связанное с наркотиками, было снято через несколько месяцев после процесса над Куинси, — произношу я. — Фицнер убедил вас выступить на суде в качестве свидетеля и рассказать ту самую историю, которую вы поведали присяжным, а прокурор пообещал забыть об обвинении, так?

Кэрри вздыхает и смотрит на мужа. Тот пожимает плечами и бурчит:

— Ладно, давай. Мы ехали сюда пять часов не для того, чтобы поесть гамбургеров.

Кэрри пытается отхлебнуть кофе. Но у нее так сильно дрожат руки, что она ставит чашку обратно на стол и на несколько дюймов отодвигает от себя тарелку. Устремив взгляд прямо перед собой, она говорит:

— Я встречалась с помощником шерифа, его звали Лонни. Мы с ним сидели на наркотиках — плотно сидели, употребляли их в больших дозах. Я попалась, но он сделал так, что меня не упекли за решетку. Потом прикончили того адвоката, и через несколько недель после этого Лонни сказал, что может устроить для меня один вариант. Мол, если я заявлю, будто видела чернокожего мужчину, убегающего из офиса убитого адвоката, то обвинение, связанное с наркотиками, с меня снимут. Вот такие дела. В общем, Лонни отвез меня в офис Фицнера, и я рассказала там эту историю. На следующий день Лонни и Фицнер свели меня с прокурором — не помню, как его звали.

— Форрест Бэркхед.

— Точно. Я повторила ту же историю еще раз. Он записал все на диктофон, однако по поводу снятия обвинения против меня не сказал ни слова. Позднее я спросила про это у Лонни, и он объяснил, что сделка между Фицнером и Бэркхедом состоялась, так что я могу ни о чем не беспокоиться. Мы с Лонни часто ссорились, в основном из-за наркотиков. Но теперь я чиста и совершенно не употребляю вот уже четырнадцать лет, мистер Пост.

— Прекрасно. Поздравляю.

— Это Бак меня вытащил.

— Я люблю выпить пива, но всегда старался держаться подальше от наркоты, — замечает Бак. — Если бы я подсел на нее и мой папаша узнал об этом, он бы меня просто пристрелил.

— В общем, меня отвезли в округ Батлер, где проходил суд, и я дала свидетельские показания. Чувствовала я себя омерзительно, но мне не хотелось угодить в тюрьму, причем надолго. Получалось так, что мне надо было выбирать — либо я, либо Куинси Миллер. А я, знаете ли, все же предпочитаю быть на своей стороне. Каждый сам за себя — слышали такое? С тех пор прошло много лет, и все это время я старалась забыть про судебный процесс. Тот адвокат выставил меня дурой.

— Тайлер Таунсенд.

— Да, он самый. Я буду помнить его до конца жизни.

— А потом вы уехали из города?

— Да, сэр. Как только суд закончился, Фицнер вызвал меня в свой офис, поблагодарил, дал мне тысячу долларов наличными и велел исчезнуть. Сказал, что, если я в течение пяти ближайших лет вернусь во Флориду, он арестует меня за введение в заблуждение присяжных. Представляете? Один из его помощников отвез меня в Гейнсвилл и посадил в автобус, идущий в Атланту. Я никогда не возвращалась обратно — и не собираюсь. Я даже своим друзьям не сообщила, куда отправилась. Да и немного у меня их было. В общем, уезжать мне было легко.

Бак, которому, видимо, хочется услышать добрые слова в свой адрес, произносит:

— Когда Кэрри впервые рассказала обо всем этом несколько недель назад, я ей посоветовал: «Ты должна говорить правду, детка. Этого человека посадили из-за тебя».

— На вас все еще висит обвинение в употреблении наркотиков, — обращаюсь я к Кэрри.

— Это первое, которое выдвинули против меня за год до всего того, о чем мы с вами только что говорили.

— Вам следует добиться его снятия.

— Знаю, но это было очень давно. У нас с Баком сейчас все хорошо. Мы оба много работаем и оплачиваем наши счета. Не хочу, чтобы у меня возникли проблемы из-за моего прошлого, мистер Пост.

— Если она подпишет аффидевит, ее могут привлечь за дачу ложных показаний под присягой во Флориде? — спрашивает Бак.

— Нет. Срок давности уже истек. Кроме того, это больше никого не волнует. Все сменились — шериф, прокурор, судья.

— Когда то, о чем вы толковали, произойдет? — интересуется Кэрри. Она явно испытывает облегчение от того, что рассказала, как все происходило в действительности.

— Это долгий процесс, он может занять месяцы или даже годы — если вообще до этого дойдет. Первое, что вы должны сделать, — это подписать аффидевит.

— Она его подпишет, — говорит Бак, откусывает от гамбургера еще кусок и с полным ртом уточняет: — Так ведь, детка?

— Я должна как следует подумать, — отвечает Кэрри.

— Послушай, если нам придется ехать во Флориду, я сам тебя туда отвезу и навешаю любому, кто попробует создать тебе проблемы.

— Проблем не возникнет, уверяю вас, — успокаиваю я. — Единственный негативный момент для вас, Кэрри, состоит в том, что вам придется рассказать все сыновьям. Остальные ваши родственники и друзья, скорее всего, никогда ничего не узнают. Если завтра Куинси Миллер выйдет из тюрьмы, кому в Кингспорте, штат Теннесси, станет об этом известно?