«Наверное, ангелы так и выглядят…» — подумал он. Впрочем, ему некогда было больше думать, потому что в следующее мгновение она собрала все свое мужество и заговорила с ним тихим голосом, которому суждено было переменить все в жизни Артура.
— Мой отец сказал, что вы придете порыбачить, но я не ожидала встретить вас так рано. Я… я боюсь, что побеспокоила вас! — и она сделала такое движение, будто собирается уходить.
Артур почувствовал, что это непредвиденное обстоятельство, которое следовало предотвратить во что бы то ни стало — и немедленно!
— Вы мисс Каресфут, — поспешно сказал он, — не так ли?
— Да, я Анжела; мне незачем спрашивать ваше имя, мне его сказал отец. Вы — мистер Артур Хейгем.
— Да. А знаете ли вы, что мы с вами кузены?
Это было небольшое преувеличение, но он был готов завоевать ее доверие любым способом, какой только мог прийти ему в голову.
— Да, мой отец говорил что-то о нашем родстве. Я не знала никаких родственников, кроме моего дядюшки Джорджа, и я очень рада познакомиться с одним из них! — и она протянула ему руку с обаятельной простотой и грацией.
Артур принял ее руку почти благоговейно.
— Вы не можете, — убежденно сказал он, — радоваться этому больше, чем я. У меня тоже нет родственников. До недавнего времени у меня была мать, но она умерла в прошлом году.
— Вы очень любили ее? — тихо спросила девушка.
Он кивнул в ответ, и Анжела, инстинктивно чувствуя, что находится в несколько щекотливом положении, не стала продолжать разговор.
Тем временем Алек очнулся от уютного и крепкого сна, которому он предавался на другой каменной скамье, и, подойдя к Анжеле, обнюхал ее и одобрительно завилял хвостом — вольность, немедленно возмутившая большого ворона, к которому теперь присоединился второй, не такой крупный. Смело приблизившись к бульдогу, он резко клюнул его в хвост — этот поступок заставил Алека подпрыгнуть так быстро, как только позволяло его искалеченное состояние, но он тут же получил еще более сильный удар от второй птицы; лишь когда Анжела вмешалась при помощи ветки боярышника, они прекратили свою атаку.
— Они ужасно ревнивые существа, — объяснила она, — они вечно бегают за мной и бросаются на каждую собаку, которая приближается ко мне. Бедный пес! Полагаю, тот самый герой, убивший Снарли? Отец мне все рассказал.
— Да, это легко заметить по его виду, — сказал Артур, смеясь и указывая на Алека, который действительно находился в довольно плачевном состоянии: один глаз был полностью закрыт, на голове большая полоса пластыря, а все остальное тело более или менее покрыто укусами. — Для меня это чрезвычайно неприятное дело, и ваш дядя, я полагаю, не скоро простит меня; но бедный Алек действительно не виноват. Он кроток, как ягненок, если только оставить его в покое.
— У него очень честное… лицо, хотя нос, кажется, сломан! — сказала Анжела и, наклонившись, погладила собаку.
— Что ж, я должна идти завтракать, — сказала она, наконец. — Сейчас, верно, восемь часов; весной солнце всегда освещает эту ветку в восемь часов, — и она указала на сухую ветку, наполовину скрытую распускающейся листвой дуба.
— Должно быть, вы внимательный наблюдатель, раз заметили эту особенность, но мне кажется, солнце еще не осветило ее полностью. Мне не хотелось бы так скоро расставаться со своей новой родственницей, — прибавил он с несколько натянутой улыбкой, — но сегодня вечером я должен уехать…
Эти сведения, очевидно, мало удовлетворили Анжелу, и она даже не пыталась скрыть своего беспокойства и недовольства.
— Мне очень жаль это слышать, — сказала она. — Я надеялась, что вы останетесь здесь на некоторое время.
— И я бы так и сделал, если бы не этот драчун Алек, но он, увы, совершенно исключил мое долгое пребывание в гостях у вашего дяди — благодаря призраку покойного Снарли — так что, полагаю, мне придется ехать поездом в 6.20. Во всяком случае, — прибавил он уже веселее, когда ему пришла в голову одна мысль, — я должен уехать из Айлворта.
Она, казалось, не поняла смысла последней части его замечания, но ответила:
— Сегодня в три часа пополудни мы с отцом едем в Айлворт, так что, может быть, встретимся там снова; но теперь, прежде чем я уйду, я покажу вам лучшее место для рыбной ловли, оно чуть повыше, там Джейкс, наш садовник, всегда ставит свои удочки на ночь.
Артур согласился, как был бы рад согласиться на все, что могло продлить их беседу, и они медленно пошли вместе, разговаривая так весело, как только позволяло им чувство, что разговор скоро должен закончиться. Место было найдено слишком быстро, и Анжела с явной неохотой — она не привыкла скрывать свои чувства — сказала, что ей пора идти.
— Почему вы так торопитесь?
— Ну, по правде говоря, сегодня у меня день рождения — мне сегодня исполнилось двадцать лет — и я знаю, что Пиготт, моя старая няня, собирается сделать мне маленький подарок за завтраком. Она будет ужасно разочарована, если я опоздаю. Видите ли, она долго думала и готовилась к этому дню.
— Могу ли я пожелать вам много, очень много счастливых дней в жизни? И еще… — тут он немного поколебался, — могу ли я тоже сделать вам подарок, только, боюсь, совсем скромный?
— Я не знаю, могу ли я… — пролепетала Анжела, но Артур прервал ее.
— Не бойтесь, в нем нет ничего… осязаемого, хотя, возможно, вы все равно сочтете невозможным для себя принять его.
— Что же вы имеете в виду? — спросила она напрямик, потому что в ней проснулся живейший интерес.
— Только не сердитесь. Мой подарок… Я предлагаю вам себя в качестве самого искреннего и верного друга.
Она густо покраснела и ответила:
— Вы очень добры. У меня всегда был только один друг — мистер Фрейзер; но если вы думаете, что я вам достаточно нравлюсь, я буду очень счастлива быть и вашим другом тоже!
В следующую секунду она убежала в сопровождении воронов, чтобы получить подарок от Пиготт и нагоняй за опоздание, а потом съесть свой завтрак с таким аппетитом, какой могут подарить только совершенно новые, неизведанные ощущения.
В саду Анжела встретила отца, прогуливавшегося взад и вперед перед домом, и сообщила ему, что разговаривала с мистером Хейгемом. Он посмотрел на нее с любопытством и интересом.
— Почему ты не пригласила его позавтракать? — спросил он.
— Потому что у нас нечего есть, кроме хлеба и молока.
— Ну, может быть, ты и права. Я пойду и поговорю с ним. Нет, не стоит — я забыл, что увижу его сегодня днем.
Пусть те, кто не верит в любовь с первого взгляда, смеются, если хотят, но Артур сел и задумался, дрожа всем телом, совершенно потрясенный нахлынувшим новым и сильным чувством. Он дожил до двадцати четырех лет, имея некоторый опыт общения с противоположным полом, но никогда прежде он не испытывал такого чувства, как сейчас, никогда прежде он полностью не осознавал, что такое одиночество, как теперь, когда Анжела покинула его. Когда любовь приходит к нам в юности — она напоминает внезапное нападение вооруженного грабителя…