Троя. Грозовой щит - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Геммел cтр.№ 72

Убийство было достаточно обычным делом среди соперников и врагов, но даже Гершом, в египетском образовании которого было много пробелов относительно образа жизни греков, знал, что Итака находилась далеко от Дардании. Поэтому у Одиссея не было причин для вражды и очевидного мотива желать смерти царя Дардании. В чем же заключалась выгода?

— Атталус солгал, — сказал он наконец.

— Я так не думаю. Вот почему мне нужно время, чтобы приготовиться к нашей встрече.

— Чего Одиссей добился таким поступком? Твой отец мешал его торговле? Была какая-то вражда в прошлом?

— Я не знаю. Наверное, когда они были молодыми, между ними возникла непримиримая вражда.

— Тогда тебе следует спросить об этом у Одиссея. Геликаон покачал головой.

— Не все так просто, мой друг. Я дал клятву на алтаре Ареса, что найду и убью человека, виновного в смерти моего отца. Если я спрошу Одиссея об этом напрямую, и он признается, тогда мне не останется другого выхода, как объявить его моим врагом и пытаться убить. Одиссей был для меня больше, чем другом. Без него я был бы никем.

— Ты любил своего отца?

— Да, хотя он не отвечал мне взаимностью. Он был суровым, холодным человеком и видел во мне слабака, у которого никогда не хватит силы, чтобы стать царем.

— Кто-нибудь еще знает о том, что Атталус рассказал тебе? — спросил египтянин.

— Нет.

— Тогда пусть все идет своим чередом. Человек, который презирал тебя, умер. А человек, который тебя любил, жив. Конечно, даже боги поймут, если ты не сдержишь свою клятву.

— Они не склонны сочувствовать смертным, — вздохнул Геликаон.

— Да, — согласился Гершом, — их больше интересует превращение в лебедей, буйволов и других животных и совращение смертных мужчин и женщин. Или вражда друг с другом, как у маленьких детей. Я никогда не слышал о таких неуправляемых людях.

Счастливчик засмеялся:

— Очевидно, что ты их не боишься.

Гершом покачал головой:

— Если бы ты в детстве узнал об ужасах Сета, о том, что он сделал со своим братом, твои боги беспокоили бы тебя не больше, чем дерущиеся щенки.

Наполнив кубок водой, Геликаон осушил его.

— По твоим словам, все выглядит так просто, Гершом. Но это не так. Я вырос с верой — как учат всех детей благородного происхождения, — что семья и честь — это все. Единство крови — вот что нас связывает. Если напали на одного члена семьи, это значит, что напали на всю семью. Поэтому враги знают, что, если они захотят причинить вред одному из нас, остальные пойдут на него с огненными мечами. Такое единство предполагает безопасность. Законы чести требуют отомстить всякому, кто выступил против нас.

— Мне кажется, — сказал Гершом, — что жители моря проводят очень много времени, разговаривая о чести, но, если отбросить все эти высокопарные слова, вы ничем не отличаетесь от других народов. Семья? Разве Приам не убил своих побочных сыновей? Когда царь умирает, разве его сыновья не идут друг на друга войной, сражаясь за наследство? Люди говорят о том, как ты отреагировал на смерть отца. Они удивляются, что ты не приговорил к казни своего младшего брата. Твой народ процветает на крови и смерти, Геликаон. Твои корабли нападают на земли других народов, забирают пленных, превращая в рабов, сжигают и грабят. Воины хвастаются тем, сколько врагов они убили и скольких женщин изнасиловали. Почти все ваши цари захватили трон с помощью войны и убийств, или они являются наследниками тех, кто захватил власть с помощью войны и убийств. Поэтому оставь все эти разговоры о чести. Единственное, что я знаю о твоем отце, — он пытался лишить тебя наследства, объявив твоего брата своим преемником. Ты рассказывал мне, что Одиссей помог тебе стать мужчиной и ничего не попросил у тебя взамен. Ты видишь какой-то смысл в том, чтобы убить друга ради мести за смерть врага? Потому что твой отец был для тебя врагом.

Геликаон сидел молча какое-то время. Затем он посмотрел на Гершома.

— А что насчет твоей семьи? — спросил он. — Ты никогда не рассказывал о ней. Ты бы простил человека, который убил твоего отца?

— Я никогда не знал моего отца, — ответил египтянин. — Он умер до моего рождения. Поэтому я не могу ответить на твой вопрос. Дело в том, что ты поверил Атталусу — Карпофорусу, как бы его там ни звали. Если он говорил правду, тогда это только ее часть. У Одиссея есть другая ее часть; соединив их вместе, можно узнать истину. Тебе нужно поговорить с ним.

Геликаон потер глаза.

— Мне нужно отдохнуть, друг мой, — сказал он, — но я подумаю о твоих словах.

После того как Счастливчик отправился спать, Гершом покинул здание дворца. Двое мужчин слонялись без дела возле источника на другой стороне улицы. Гершом подошел к ним. Оба они были худощавыми, с холодными глазами.

— Ну что? — спросил Гершом.

— Трое приходили сегодня, — ответил первый. — Они обошли вокруг дворца, посмотрели в окна. Я проследил за ними до дворца Полита. Это микенцы.

Египтянин вернулся во дворец, прошел по нижним этажам и проверил засовы на закрытых окнах. Он знал, что в его действиях было мало смысла, потому что задвижки были ненадежными и не смогли бы помешать решительному убийце. С помощью лезвия кинжала можно было легко открыть засовы.

Вернувшись в зал, Гершом лег на кушетку и закрыл глаза. Ему нужно было поспать до вечера, чтобы потом бодрствовать всю ночь. Он поспал немного, но ему снились дурные сны.

На закате его разбудила служанка, сообщив, что прибыл царевич Дифобос, который хочет навестить царя Дардании.

Гершом послал служанку разбудить Геликаона и вышел с заспанным видом, чтобы поприветствовать худого темноволосого молодого царевича. Диос выглядел обеспокоенным, но ничего не сказал, когда они прошли в зал. Другая служанка принесла поднос с едой и кувшин с разбавленным водой вином. Диос отказался от того и от другого и молча сел.

Когда вошел Геликаон, Диос тепло обнял его.

— Ты с каждым днем выглядишь все лучше, друг мой, — сказал он.

Гершом сидел молча, пока они болтали; в воздухе стояла какая-то напряженная атмосфера. Наконец Диос сообщил:

— Одиссея объявили врагом Трои.

— Что?! — воскликнул Счастливчик. — Почему он стал вашим врагом?

Диос выглядел удивленным.

— Потому что послал убийцу к твоему отцу, конечно. Вся краска отхлынула от лица Геликаона.

— Это приказал Приам?

— Да.

— Откуда он узнал?

— Он приходил навестить тебя, когда ты болел и лежал в бреду. Ты рассказал ему о Карпофорусе.

— Я не помню этого, — вздохнул Геликаон. — И это самая худшая новость, которую я слышал за долгое время. Приам собирается совершить ужасную ошибку, о которой ему придется пожалеть, если мы не заставим его изменить решение.