Крови и зрелищ! - читать онлайн книгу. Автор: Керри Гринвуд cтр.№ 33

– Извините, что вы сказали?

– Я узнал вас, когда Раджа стащила с вас шарф, – объяснил он. – Но, похоже, больше никто здесь о вас не слышал.

– А вы слышали? – Фрайни не видела смысла полностью все отрицать. Инициатива перешла к ее собеседнику. Тот слегка улыбнулся молчаливому признанию установления ее личности.

– Да, я читаю модные газетки.

– Что именно?

– Книжные обзоры, – спокойно отозвался карлик. – После окончания Оксфорда я не забросил чтение. Моя область – литература. Мне также нравится наблюдать, что творится в обществе. Tempora mutantur et nos mutamur in illis. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. После войны началось общее падение нравов, вы не согласны? Никто теперь не верит, что впереди нас ждет золотой век. Даже мистер Уэллс.

– Вы учились в Оксфордском университете, – восторженно проговорила Фрайни. – Так почему же вы у Фаррела?

– А где еще мое… уродство будет оценено? В любом другом месте – я уродец. Здесь – я уродец, но уродец выступающий. Цирк – единственное место, где карлик может заслужить в какой-то мере уважение. И даже при этом вы слышали, что сказал механик. «С ним вы в безопасности», – сказал он и рассмеялся.

– Сказал так только потому, что видит в вас джентльмена, – сказала Фрайни. – Если вам не будет неприятен мой вопрос, мистер Бертон, скажите, сколько вам лет?

– Мне тридцать, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Я рано поседел – это хорошо. Старый карлик ценится выше, потому что очевидно, что это не ребенок. Я никогда не вырасту выше, чем есть сейчас, и если я не найду соответствующую моему росту даму-карлика, я никогда не женюсь.

– А что, если… любовь? – спросила Фрайни.

Мистер Бертон рассмеялся.

– Многие женщины хотят выяснить этот вопрос с карликами, – сказал он чопорно. – Их интересуют… мои размеры. Но я не иду на компромисс. Любовь или ничего. Пока это ничего. А теперь расскажите мне, что вы делаете в цирке? Это просто ваш каприз, мисс Фишер? Вы заскучали?

– Да, пока не стала каждое утро падать со скачущей лошади. И вот теперь я вся в синяках. Не знаю, что и рассказать вам, мистер Бертон. Разве что заверить вас, что намерения у меня хорошие, и попросить вас не выдавать меня.

– И какова же ваша цель?

– Сначала вы мне скажите, как вы думаете, есть какая-то причина всех тех неприятностей, которые свалились на Фаррела за последние несколько месяцев?

– Нет. Я думаю, что все подстроено. Каталонцы ходили к Маме Розе – они не чуждаются цыган, – и она сказала, что это не сглаз, а за всеми этими инцидентами стоит чей-то злой умысел. Может, Мама Роза и обманщица – мое мнение по этому вопросу не сложилось. Но она держит руку прямо на пульсе жизни цирка, возможно, по той причине, что видит его со стороны. Кто-то строит здесь козни. Это и привело вас сюда?

– Да.

– А какое вам дело до нас? Мы же всего лишь циркачи.

– Довольно я наслушалась этой гадости, что вы только бродяги и мошенники, – раздраженно сказала Фрайни. – Я здесь потому, что мой близкий друг попросил меня помочь: здесь он честно зарабатывает себе на жизнь. И он все это потеряет, если цирк свернет свои палатки и разорится. Мотивы у меня самые замечательные. Признаю, что я скучала и была немного зла на человека, который утверждал, что я не смогу прожить без всей той роскоши, что меня окружает. Роскошь – небольшая потеря. Трудно, когда тебя унижают, и еще трудней выносить этого мистера Джонса. Но я выясню, что происходит с цирком Фаррела. Даю слово. Даже если так и буду падать с лошади каждый день.

У мистера Бертона вырвался вздох облегчения.

– Это хорошо. Не знаю, смогу ли я чем-то помочь, но я постараюсь.

– Еще на кого-нибудь здесь можно положиться?

– Положиться-то можно на всех, мисс Фишер, да вот кто из них мог бы помочь… – Он задумался и, пока зажигал сигарету, передал Фрайни поводья. Лошадь не обратила никакого внимания на движение кожаных ремней на ее терпеливой спине. Она продолжала идти твердой, тяжелой четырехмерной поступью, и Фрайни кивала головой ей в такт. – Да, тут трудно не заснуть, поэтому-то я и беру каталонцев в качестве компаньонов. Не сказать, чтоб моим благородным конем, ретивым Бальтазаром, нужно было управлять, но и он любит компанию. Вы заметили, как цокает он копытами? Точно метрономом отмеряет четыре доли в такте. Я об этом никому не рассказываю, а то они еще захотят взять его на арену, а тогда ему не очень-то захочется возиться с фургоном. Ну вот, мы оставляем позади окраины города. А это уже Олений парк. Не слышал никогда, есть ли здесь сейчас олени, да и были ли они здесь вообще когда-нибудь. Гмм. А теперь… что же я еще хотел вам сказать? А вот. Держитесь подальше от Великолепного Ганса и его львов. Он иногда сходит с тормозов. Большинство укротителей диких зверей этим страдают. С Бернардом Уоллесом и Бруно вы в безопасности.

– Да, Бруно я понравилась.

– Правда? Редко такое случается. Особый знак доверия. – Казалось, на мистера Бертона это произвело особое впечатление. – Мистер Фаррел… Я вообще не знаю, стоит ли вам держаться близко к мистеру Фаррелу. С тех пор как появился Джонс со своими молодчиками, он с каждым днем все мрачнее и угрюмее. Джонс чем-то его держит. Думаю, это, как и в старые добрые времена, – деньги. Раджа – взбалмошное животное, да и ее тренер такой же. Что до воздушных гимнастов, Линн Биван – единственная, кто хотя бы выслушает вас. Все они заняты только собой. Они одни – аристократы, а мы все быдло. Дульчи – хорошая девочка. Такая же, как это ни странно, миссис Томпсон. Быть женой клоуна – это тяжелое испытание. Возможно, вам удастся поговорить с клоунами. Тобби в депрессии, но с Маттиасом все в порядке. По крайней мере, так говорят. У меня с ними есть номер. Единственное время, когда из Тобби можно вырвать хоть слово, это перерыв между приступами его болезни. В эти периоды он довольно любезен. Когда же он подавлен, то он подавлен, и ничего больше не существует, – он не будет разговаривать. Маттиасу даже приходится его кормить. Но при этом он все же выступает и заставляет толпы людей умирать от хохота. Клоуны – странные. Каталонцы помогут. Но к ним относятся почти так же подозрительно, как к цыганам. Если бы я был на вашем месте, я бы пристальнее присмотрелся к мистеру Джонсу. И еще есть трое разнорабочих, которые раньше явно не занимались ничем подобным. У одного из них вся рука заклеена пластырем.

– Да, я его видела. Он показал главному механику средний палец.

– Что вы говорите? – фыркнул мистер Бертон. – Двое его приятелей тоже некомпетентны, но это не означает, что они преступники. Цирк притягивает к себе неудачников. И мальчиков, и мужчин. Они убегают откуда-нибудь и присоединяются к нам. А потом, когда они выясняют, что это тяжелый труд, что нужно ставить палатки под дождем, есть жаркое, приготовленное миссис Томпсон, что никаких оргий с девочками не допускается, они сбегают. Если же такие остаются дольше чем на неделю, я начинаю думать, что здесь что-то не так.