Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 8

Лишенный реальной власти в центре, Рём начал строить в рамках СА свой собственный культ и продолжал проповедовать необходимость дальнейшей революции ^[11]. В январе 1934 года радикализм штурмовиков выразился на практике: они ворвались в отель «Кайзерхоф» в Берлине и сорвали празднование дня рождения бывшего кайзера, который там отмечала группа армейских офицеров ^[12]. На следующий день Рём послал Бломбергу меморандум. Возможно, преувеличивая для выразительности его значение, Бломберг говорил, что согласно требованиям меморандума СА должны были заменить рейхсвер как основную вооруженную силу страны, обучение традиционному военному делу нужно было запретить и передать эту функцию штурмовикам ^[13].

Офицеры рейхсвера увидели в штурмовиках нарастающую угрозу. С лета 1933 года Бломберг изменил позицию армии с формального политического нейтралитета на все более открытую поддержку режима. Бломберга и его соратников соблазнило данное Гитлером обещание значительно увеличить немецкую военную мощь, восстановив призыв. Их покорили заверения Гитлера в том, что он будет вести агрессивную внешнюю политику, которая достигнет своего апогея в возвращении земель, которые у Германии отобрал Версальский договор, и начале новой захватнической войны на востоке. Бломберг, в свою очередь, подчеркнуто демонстрировал свою верность Третьему рейху, приняв «Арийский параграф», запрещавший евреям служить в армии, и включив свастику в армейскую символику. Хотя это были преимущественно символические жесты, например, по настоянию президента Гинденбурга евреев — ветеранов войны не могли уволить, на самом деле уволено было только около семидесяти солдат, однако это были серьезные уступки нацистскому режиму, которые показывали, в каких близких отношениях армия была с новым политическим режимом ^[14].

Но в то же время рейхсвер отнюдь не стал нацистской организацией. Его относительная независимость опиралась на то, что в судьбе армии был заинтересован рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург, ее формальный главнокомандующий. Действительно, после отставки консерватора и антинациста Курта фон Хаммерштей-на Гинденбург отказался назначить командующим сухопутными войсками Вальтера фон Рейхенау, нациста, выбранного Гитлером и Бломбергом. Он поспособствовал назначению на это место генерала Вернера фон Фрича, популярного штабного офицера крепких консервативных взглядов, великолепного наездника, со строгими протестантскими взглядами на жизнь. Неженатый, трудоголик, человек с узким военным мировоззрением, Фрич как настоящий прусский офицер относился к вульгарным нацистам с высокомерным презрением. Его консервативное влияние поддерживал начальник Войскового управления генерал Людвиг Бек, назначенный на должность в конце 1933 года. Бек был скромным, осторожным и замкнутым человеком, вдовцом, чьим основным развлечением также была верховая езда. Пока две главные должности в армейском руководстве занимали Фрич и Бек, не было никакого шанса, что армия сдастся под напором СА. 28 февраля 1934 года Бломберг устроил встречу Гитлера с руководством СА и СС, где Рём был вынужден подписать соглашение, согласно которому он не должен пытаться заменить армию вооруженными формированиями в коричневых рубашках. Гитлер подчеркнул, что военную мощь Германии в будущем составит профессиональная и хорошо экипированная армия, для которой штурмовики станут только вспомогательной силой. Позднее, уже не при офицерах рейхсвера, Рём сказал своим людям, что не собирается подчиняться «этому нелепому капралу», и пригрозил отправить Гитлера «в отставку». Такое пренебрежение субординацией не осталось незамеченным. На самом деле, зная об отношении к нему Рёма, Гитлер поручил полиции вести за ним скрытое наблюдение ^[15].

Конкуренция с СА привела к тому, что Бломберг и другие члены военного руководства стали стараться различными способами завоевать расположение Гитлера. Рейхсвер рассматривал СА как потенциальный источник новобранцев. Но военных беспокоило то, что это открыло бы новые пути для их политических противников, а также то, что в состав руководства СА входили люди, с позором исключенные из состава вооруженных сил. Поэтому армейское руководство предпочло призвать к повторному введению всеобщей воинской повинности, для достижения которой Беком в 1933 году был разработан план. Гитлер обещал, что это произойдет еще некоторое время назад, когда говорил с руководством армии в феврале предыдущего года. Он тогда сказал британскому министру Энтони Идену, что на самом деле было бы ошибкой позволить существовать второй армии и что он собирается взять СА под контроль и укрепить международный авторитет, демилитаризовав их ^[16]. Однако несмотря на это, стали множиться истории о местных и региональных командирах штурмовиков, пророчащих создание «государства СА». Максу Хейдебреку, командиру СА в Руммельсбурге, приписывают слова: «Некоторые из армейских офицеров были настоящими мерзавцами. Большинство из офицеров слишком стары, и их нужно было заменить кем-то молодым. Мы хотим дождаться смерти папаши Гинденбурга, и тогда СА пойдет в атаку на армию. Что смогут сделать 100 000 солдат против намного превосходящей их мощи СА?» ^[17] Члены СА начали препятствовать поставкам необходимого для армии снаряжения и оружия, конфисковать их. Однако в целом подобные инциденты носили местный, разовый и бессистемный характер. У Рёма никогда не было согласованного плана. Вразрез с последующими заявлениями Гитлера он не собирался немедленно начинать путч. На самом деле в начале июня он заявил, что по рекомендации своего доктора отправляется на лечение в Бад-Висзее (близ Мюнхена) и отправил СА в отпуск на весь июль ^[18].

II

Продолжающиеся беспокойства и радикальные разглагольствования волновали уже не только руководство рейхсвера, но и некоторых консервативных соратников Гитлера по кабинету министров. Вплоть до принятия закона «О предоставлении чрезвычайных полномочий» кабинет продолжал регулярно встречаться, для того чтобы продвигать проекты постановлений, чтобы они доходили до президента. С конца марта его начали обходить Имперская канцелярия и отдельные министры. Гитлеру не нравились пространные и подчас критические обсуждения, проходившие на встречах кабинета. Он предпочитал, чтобы постановления, прежде чем их представят полному собранию министров, прорабатывались как можно полнее. Так кабинет все чаще стал собираться только для того, чтобы проштамповать уже обговоренные законопроекты. До самых летних каникул 1933 года он собирался четыре или пять раз в месяц, также довольно частыми были встречи в сентябре и октябре 1933 года. Однако с ноября 1933 года можно проследить значительные изменения. Кабинет только один раз собирался в этом месяце, трижды в декабре, один раз в январе 1934 года, два раза в феврале и два в марте. Затем в апреле 1934 года он не собирался вообще, только один раз собирался в мае, в июне собраний снова не было. К тому времени он уже давно потерял свою силу и над ним доминировали, даже численно, нацисты. Это им удалось после того, как в марте 1933 года руководитель пропаганды нацистской партии Йозеф Геббельс был назначен имперским министром народного просвещения и пропаганды, за ним последовали Рудольф Гесс и Эрнст Рём — 1 декабря, а 1 мая 1934 года — имперский министр науки, воспитания и культуры Бернгард Руст. Националист Альфред Гутенберг ушел в отставку 29 июня 1933 года, и на посту имперского министра сельского хозяйства его заменил нацист Вальтер Дарре. 30 января в состав кабинета, назначенного Гинденбургом, входили только трое нацистов — сам Гитлер, министр внутренних дел Вильгельм Фрик и Герман Геринг в качестве министра без портфеля. Однако в мае 1934 года из 17 членов кабинета явное большинство — 9 человек — были нацистами со стажем. Даже человеку, настолько подверженному самообману и политической слепоте, как консерватор вице-канцлер Франц фон Папен, стало понятно, что изначальным ожиданиям, с которыми он и его коллеги-консерваторы вошли в кабинет 30 января 1933 года, было не суждено исполниться. Это не они манипулировали нацистами, а наоборот — нацисты ими, и не только манипулировали, но и угрожали и запугивали ^[19].