Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 29

Незадолго до этого, в июне 1933 года, баварская прокуратура выдвинула обвинения против коменданта Дахау Векерле, а также врача и начальника администрации лагеря за соучастие в убийстве заключенных ^[151]. Гиммлер непосредственно участвовал в назначении Векерле и составлении правил для лагеря, хотя и не очень последовательно, 26 июня 1933 года ему пришлось уволить его и назначить нового коменданта. Это был Теодор Эйке, бывший полицейский с весьма сомнительным прошлым. Родившийся в 1892 году, Эйке был армейским казначеем, а затем охранником, а к концу 1931 года дослужился в СС до командира штурмбанна и под его началом находились 1000 человек. Однако в следующем году, когда его обвинили в подготовке терактов с использованием взрывчатки, ему пришлось бежать в Италию. Там он официально возглавил лагерь беженцев, а затем вернулся в Германию, чтобы принять участие в захвате власти нацистами. Но вскоре он сильно поссорился с Йозефом Бюркелем, гаулейтером Пфальца, который в результате отправил его в психбольницу; встревоженный Гиммлер устроил ему психиатрическую проверку, которая показала, что он здоров ^[152]. Один из его сотрудников в Дахау Рудольф Хёсс назвал его «упрямым нацистом старой закалки», который относился к заключенным первых концлагерей, а это были в основном коммунисты, как к «заклятым врагам государства, к которым нужно относиться со всей суровостью и которых нужно сломить при первой же попытке к сопротивлению» ^[153].

В июне 1933 года Гиммлер вспомнил, что Эйке довольно успешно организовал лагерь в Италии, и поставил его руководить Дахау. Позднее новый комендант обнаружил, что некоторые надсмотрщики в лагере коррумпированы, что он плохо оборудован, а мораль находится на весьма низком уровне. Не хватало «патронов, винтовок, не говоря уже об автоматах. Из всех сотрудников только трое могли обращаться с автоматом. Мои люди были расквартированы в зданиях фабрик, где постоянно стояли сквозняки. Повсюду царила нищета». Повсюду — это значило среди тюремщиков; но он не говорил ни о какой нищете среди заключенных. Эйке уволил половину из 120 человек, работавших в лагере, и назначил на их место других. В октябре 1933 года он издал всеобъемлющий свод правил, в котором в отличие от тех, что были ранее, устанавливались нормы поведения также и для охраны.

Благодаря этому там, где раньше царили жестокость и произвол, теперь начали устанавливаться порядок и единообразие. Эти правила оказались самыми что ни на есть драконовскими. Заключенные, обсуждавшие политику лагеря с целью «подстрекательства или распространения злонамеренной пропаганды», подлежали повешению. Саботаж, нападение на охранника, любой вид мятежа или неподчинение карались расстрелом. Менее серьезные нарушения влекли за собой ряд менее суровых наказаний. Сюда входило помещение в одиночную камеру на хлебе и воде на период, зависящий от совершенного нарушения; телесные наказания (двадцать пять ударов тростью); муштровка; привязывание к столбу или дереву на несколько часов; тяжелая работа; запрещение пользоваться почтой. Было еще дополнительное наказание, состоявшее в продлении срока заключения ^[154].

Система Эйке была направлена на то, чтобы исключить индивидуальные наказания и защитить офицеров и охранников от судебных обвинений, установив бюрократический аппарат, обеспечивающий письменное оправдание производимым наказаниям. Теперь можно было сказать, что там, где раньше были жестокость и произвол, теперь все вопросы подлежали формальному урегулированию. Например, избиения должны были проводиться несколькими эсэсовцами в присутствии остальных заключенных, и все наказания должны были письменно фиксироваться. Были установлены строгие правила, регулирующие поведение охранников-эсэсовцев. Они должны были вести себя по-военному. Им не подобало вступать в частные беседы с заключенными. Их обязали соблюдать выверенный с точностью до минуты порядок, когда они проводили ежедневные переклички, следили за заключенными в тюремной мастерской, отдавали команды и приводили в исполнение наказания. Заключенным выдали одинаковую униформу и назначили им четкие обязанности по поддержанию чистоты и порядка в их жилом пространстве. Также появилось санитарное и медицинское обеспечение, которого явно не было во многих лагерях в начале 1933 года. Кроме того, для заключенных была введена тяжелая непрерывная работа за пределами лагеря. Эйке установил среди сотрудников систематическое, иерархически организованное распределение труда. Охранники теперь должны были носить на воротничках специальную эмблему: «мертвую голову». Вскоре под этим названием были созданы особые формирования СС, ставшие автономными в 1934 году. Это символизировало доктрину Эйке о крайней суровости к заключенным. Как позднее вспоминал Рудольф Хёсс:

«Эйке хотел с помощью постоянных инструкций и подходящих приказов, касающихся опасных криминальных наклонностей заключенных, настроить своих эсэсовцев агрессивно по отношению к узникам тюрьмы. Они должны были «обращаться с ними жестко» и раз и навсегда искоренить любое сочувствие к ним. Такими средствами ему удалось воспитать в простодушных людях такую ненависть и неприязнь к заключенным, которую человеку со стороны трудно и вообразить» ^[155].

После того как Хёсс вступил в СС, Гиммлер, с которым они познакомились в Союзе «Крови и почвы», предложил ему присоединиться к соединениям СС «Мертвая голова» — охранникам концентрационных лагерей в Дахау. Здесь его привычка к дисциплине и трудолюбие помогли ему быстро продвинуться в должности. В 1936 году он получил офицерское звание и стал отвечать за склады и имущество заключенных.

Сам некогда будучи заключенным государственной тюрьмы, Хёсс позднее писал, что для большинства узников концентрационных лагерей самым тяжелым психологическим бременем была неопределенность их срока. Если преступник, отбывающий заключение в тюрьме, знал, когда его освободят, то для узника концлагеря освобождение зависело от капризов специальной комиссии, собиравшейся раз в квартал, и любой из охранников-эсэсовцев мог поспособствовать продлению этого срока. В том лагерном мирке, который создал Эйке, охранники могли чувствовать себя весьма вольготно. Подробно проработанные правила давали охранникам разнообразнейшие возможности применять по отношению к заключенным жестокость за действительные или предполагаемые нарушения на всех уровнях. Эти правила были установлены во многом для того, чтобы юридически оправдать такое запугивание заключенных. Хёсс сам говорил о том, что не может видеть жестоких наказаний, избиений, бичевания, которые проводились с заключенными. Он с неприязнью писал о «вульгарных, злобных, отвратительных, недоразвитых тварях» среди охранников, которые компенсировали свое чувство неполноценности, вымещая свою злость на заключенных. Дух ненависти стоял повсюду. Хёсс, как и многие другие охранники-эсэсовцы, считал, что здесь насмерть сцепились два враждующих мира, коммунисты и социал-демократы с одной стороны и СС с другой. Правила Эйке гарантировали победу последних ^[156]. Неудивительно, что, реорганизовав Дахау, Эйке заслужил поощрение со стороны Гиммлера, который 4 июля 1934 года назначил его инспектором концентрационных лагерей всего рейха. 11 июля Эйке получил высшее звание группенфюрера, как и Гейдрих, глава Службы безопасности ^[157]. Принцип, по которому Эйке систематизировал режим концентрационного лагеря, стал использоваться во всех немецких лагерях. Так как убийства, совершаемые охранниками лагеря, привлекали внимание государственных прокуроров, Эйке издал тайный приказ не приводить в исполнение высшую меру наказания за серьезные нарушения; она должна была остаться как мера «устрашения». Количество самовольно произведенных убийств стало резко сокращаться, хотя этому поспособствовало еще и общее уменьшение числа заключенных. Количество смертей в Дахау снизилось с 24 в 1933 году до 14 в 1934 (не считая тех, кого расстреляли в ходе чистки СА), 13 в 1935 году и 10 в 1936-м ^[158].