Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 213

Ситуация с примерно 445 000 евреями в Венгрии больше походила на немецкую, чем на польскую, — они разговаривали на венгерском и давно ассимилировались. Большинство из них проживало в Будапеште и считало себя венграми во всех отношениях. Важность роли, которую евреи играли в недолго просуществовавшем коммунистическом режиме Белы Куна в 1919 году, подогревала антисемитизм правых. Лидер контрреволюции в стране, адмирал Миклош Хорти, в конце 1930-х годов создал союз Венгрии и нацистской Германии в надежде вернуть обратно территории, переданные Чехословакии и Румынии по мирному соглашению 1919 года. Это в свою очередь привело новых сторонников в лагерь «Скрещенных стрел», популярность которых правительство попыталось сбить в мае 1938 года, приняв Первый закон о евреях, в котором перечислялись подробные ограничения на долю еврейских сотрудников в компаниях, профессиях и других сферах жизни. Позже в том же году был принят Второй закон о евреях, вступивший в силу в мае, который урезал эти квоты еще сильнее, с 20 % до 6 %, и полностью запрещал евреям издавать газеты, заведовать кинотеатрами и театрами, преподавать, покупать землю, служить на офицерских должностях в армии и работать на государственной службе. Эти законы явно отражали влияние нацистской Германии и в большой степени носили расовый характер, распространяясь, например, на евреев, принявших христианство после 1919 года. Сам Хорти не одобрял этого, но не мог исключить расистские положения из этих законов ^[1430].

В более широком масштабе все страны, созданные или воссозданные в Центральной и Восточной Европе в конце Первой мировой войны на озвученных президентом США Вудро Вильсоном принципах национального самоопределения, включали многочисленные нацменьшинства, которые они стремились в большей или меньшей степени заставить ассимилироваться с доминирующей национальной культурой. Однако евреи практически во всех отношениях несли дополнительное бремя, учитывая, что националисты считали их агентами международного заговора, союзниками русского коммунизма, с одной стороны, и международной финансовой машины — с другой, и, таким образом, они представляли собой угрозу национальной независимости намного большую, чем другие нацменьшинства. Таким образом, учитывая ситуацию в других странах Центральной и Восточной Европы, политики, принятые и реализованные нацистами против евреев в период 1933—1939 гг., не кажутся чем-то экстраординарным. Германия в то время была далеко не единственной страной в регионе, в которой евреи сталкивались с ограничением своих гражданских прав и уничтожением средств к существованию, где их заставляли массово эмигрировать и они становились объектом преследований, насилия и убийств. Даже во Франции существовало сильное антисемитское движение правых, подогреваемое резкой враждебностью к пришедшему к власти в 1936 году правительству Народного фронта Леона Блюма, который сам был евреем и социалистом и имел поддержку коммунистической партии в Палате депутатов.

Однако существовали и явные различия, которые возникали частично из-за того, что Германия была намного больше, могущественней и, несмотря на экономический кризис начала 1930-х годов, более преуспевающей, чем другие страны в регионе, а частично из-за того, что немецкое еврейское меньшинство было намного глубже ассимилировано, чем еврейские меньшинства в Польше или Румынии. Только в Германии были реально предложены и приняты расистские законы в области брака и сексуальных отношений, хотя похожий закон был предложен и в Румынии. Только в Германии у евреев систематически отнимали их собственность, работу и средства к существованию, хотя схожие ограничения действовали и в других странах. Только в Германии правительство организовало погром на национальном уровне, хотя в других местах, конечно, проходили сотни мелких погромов. И только в Германии правители страны смогли заставить более половины всего еврейского населения бежать из страны, хотя, безусловно, в других местах также существовали влиятельные политические группы, которые страстно желали того же самого. Но в первую очередь только в Германии националистические экстремисты смогли захватить власть в 1930-х годах, а не просто получили определенное влияние, и только в Германии ликвидация еврейского влияния считалась государством и правящей партией неотъемлемой частью возрождения национального духа и создания нового, расово чистого человеческого общества. В эти годы антисемитские политики Третьего рейха стали своего рода эталоном для антисемитов в других странах, однако нигде больше не было режима, который бы считал их настолько важными, что их следовало проводить на всех уровнях и распространить на всю Европу. Время пойти на такие шаги для Третьего рейха еще не наступило. Оно пришло только после начала Второй мировой войны.

I

Рабочие привычки Гитлера часто менялись. Ему не было знакомо понятие режима. Его богемный стиль проявлялся в образе жизни и после прихода к власти. Он часто не спал до рассвета и смотрел фильмы в своем личном кинозале, а на следующий день вставал очень поздно. Обычно он начинал работу около десяти утра, два или три часа слушал доклады от Ганса Генриха Ламмерса, главы Имперской канцелярии и главного посредника между Гитлером и его министрами, и Вальтера Функа, помощника Геббельса в Министерстве пропаганды. Закончив работать с текущими административными, законодательными и пропагандистскими вопросами, он иногда проводил срочные консультации с некоторыми министрами или со статс-секретарем Отто Мейсснером, который возглавлял бывшую Президентскую канцелярию. Обед, как правило, подавался в час дня, однако иногда его приходилось переносить, если Гитлер задерживался. Среди гостей обычно были люди из его ближайшего окружения, включая адъютантов, шоферов и фотографа Генриха Гоффмана. Периодически компанию ему составляли Геринг, Геббельс и Гиммлер, а позже и Альберт Шпеер, но большинство основных министров бывали у него редко. А если они теряли расположение Гитлера, то вообще никогда не допускались в его общество. Так, например, министр сельского хозяйства Вальтер Дарре в конце 1930-х годов в течение более двух лет безуспешно пытался добиться аудиенции у Гитлера, чтобы обсудить ситуацию с падением производства продовольствия. После обеда Гитлер обсуждал вопросы международной политики и военные дела с различными советниками или обдумывал архитектурные планы со Шпеером. Вместо того чтобы тратить часы на изучение документов, Гитлер всегда предпочитал разговаривать с людьми, чем и занимался подолгу и, как правило, без остановок со стороны своих угодливых слушателей за обедом или ужином ^[1431].

Когда Гитлер находился в своей резиденции в Оберзальцберге в Баварских Альпах, его стиль жизни становился еще более непредсказуемым. Это изначально небольшое шале на вершине горы было реконструировано после 1933 года и превратилось в большой комплекс зданий, известных вместе под названием Бергхоф («Горный двор»), с потрясающими видами на горы с террасы и другими зданиями ниже по склону для членов его свиты. Здесь он иногда выходил из личных покоев только около обеда, совершал прогулку вниз по холму (внизу его ждала машина, готовая завезти обратно наверх), приветствовал потоки обычных граждан, которые с трудом взбирались в гору, чтобы молча пройти мимо него и вытащить кусок из его ограды в качестве сувенира, а при хорошей погоде посидеть на террасе и отдохнуть. После обеда он снова смотрел старые фильмы и редко ложился в постель раньше двух или трех ночи. С ним часто была Ева Браун, симпатичная молодая женщина младше него на двадцать три года, бывшая сотрудница Генриха Гоффмана. Сексуальная жизнь Гитлера, являвшаяся предметом досужих домыслов и в то время и после, по-видимому, была совершенно обычной, за исключением того, что он отказывался жениться и демонстрировать свои отношения на публике, опасаясь, что таким образом он может разрушить ауру одиночества во власти и неуязвимости, которой окружала его официальная пропаганда. Раньше, в 1931 году, в результате несчастного случая погибла его племянница Ангела (Гели) Раубал, что породило множество неприятных, но беспочвенных слухов об их связи. Ева Браун, наивная и покорная женщина, взирала на Гитлера с благоговением и была ошеломлена его вниманием. Этот роман был быстро принят окружением Гитлера, но сохранялся в тайне от широкой публики. Купаясь в роскоши и исполняя немногие необременительные обязанности, Ева Браун находилась в Бергхофе в качестве личной подруги Гитлера, а не официальной супруги ^[1432].