Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 170

Такие меры не только лишали рабочих возможности менять работу, переходить на более высокооплачиваемые места или переезжать в другие регионы. Они часто помещали людей в условия, в которых те не могли нормально существовать. Например, в феврале 1939 года социал-демократические наблюдатели отмечали, что среди рабочих, силой снятых с их мест в Саксонии для работы над укреплениями рядом с Триером на другой стороне Германии, был 59-летний бухгалтер, который никогда в руках не держал кирки или лопаты, и другие совершенно неподходящие люди. Принудительный труд использовался в качестве наказания. «Любой, кто позволит себе неосторожное слово, отправляется туда, а нехватка рабочих рук означает, что он не будет арестован». Рабочие на текстильных производствах подвергались обязательному медицинскому осмотру для определения, подходят ли они для физического труда на укреплениях. Говорили, что люди, отказывавшиеся ехать, брались под арест и доставлялись на новое место под тюремной охраной, где их назначали на самые изнурительные работы. Направляясь в Берлин на поезде, один наблюдатель был удивлен, когда: «В Дуйсбурге в поезд забралась группа примерно из 80 человек. Они громко переговаривались, были бедно одеты, некоторые были прямо в рабочей одежде, а весь багаж в основном состоял из бедняцкого саквояжа времен Третьего рейха — коробки из-под стирального порошка. В моем купе сел руководитель поездки вместе с несколькими женщинами и девушками. Вскоре стало понятно, что это бывшие рабочие ткацких фабрик из-под Крефельда и Рейдта, которых переселяли в Бранденбург. Мужчины должны были работать на строительстве дорог, а женщины — на новой фабрике. Люди заходили в наше купе один за другим, чтобы получить свои 2 рейхсмарки за поездку от руководителя. Вскоре некоторые из них были уже пьяными, они потратили свои деньги в вагоне-ресторане на пиво» ^[1174].

Журналисту объяснили, что такие группы перевозили на поездах в новые места каждую неделю. Женатые мужчины имели право посещать свои семьи четыре раза в год.

Даже это не разрешило проблем, которые усиливались еще больше нескончаемыми потребностями вооруженных сил в новых рекрутах. В апреле 1939 года биржа труда в Ганновере сообщала о нехватке 100 000 рабочих для самых разных проектов, примерно половина из них относилась к строительству. Постройка Западной стены забирала из отрасли огромное число людей. В августе 1939 года в Берлине было около 25 000 вакансий в металлообрабатывающей промышленности. Вскоре после этого управление военно-воздушных сил выразило недовольство тем, что ему не хватает 2600 инженеров в области самолетостроения. Администраторы труда в правительстве были в таком отчаянии, что даже предлагали освободить 8000 государственных преступников, которые оказались квалифицированными металлургическими рабочими, однако поскольку большинство из них находились в тюрьме по политическим причинам, это предложение было отвергнуто. Все это давало рабочим в ключевых отраслях новые возможности торговаться. 6 октября 1936 года министерства экономики и труда в письме, направленном непосредственно Гитлеру, отмечали, что нехватка рабочих рук вела к просрочкам в исполнении контрактов и задержке всей программы перевооружения. Работодатели брали дела в свои руки и переманивали рабочих у своих конкурентов, предлагая более высокую зарплату, повышая, таким образом, цену производимых ими товаров. На некоторых заводах рабочие трудились по 14 часов в день или по 60 часов в неделю ^[1175]. В конце 1930-х годов рабочие компании «Даймлер-Бенц» в среднем работали 54 часа в неделю по сравнению с 48 часами в последние годы перед Депрессией ^[1176]. В некоторых случаях Трудовой фронт, обеспокоенный мирным расположением рабочих, вел более гибкую политику в отношении увеличения зарплат, чем того желало правительство, что привело к публикации 1 октября 1937 года крайне жесткой директивы Рудольфа Гесса от имени фюрера с призывом ко всем партийным институтам не идти на популистские меры, соглашаясь с требованиями по зарплате. Он обещал, что со временем дела станут лучше, но на данный момент все еще необходимо было идти на жертвы ^[1177].

25 июня 1938 года Геринг разрешил Координаторам труда зафиксировать максимальные зарплаты в попытке удержать цены под контролем. Экономические последствия перевооружения для рынка труда были против него. К этому времени рабочие заводов стали использовать даже остановки работы — фактически неофициальные забастовки — для повышения зарплат. Принудительное введение продленного рабочего дня вело к тому, что рабочие работали медленнее или прикидывались больными, причем эти явления принимали такие масштабы, что некоторые чиновники начали даже говорить о «пассивном сопротивлении» на рабочих местах. Рабочие, призванные на такие проекты, как Западная стена, оказывались перед угрозой тюремного заключения, если они покидали свое место без разрешения. Например, в начале 1939 года сообщалось, что один такой рабочий, Генрих Бонсак, был приговорен к трем месяцам тюрьмы за то, что дважды покинул строительство «Западного вала» без разрешения, чтобы повидаться с семьей в Ванне-Эйкеле. То, что рабочие бежали с «Западного вала», было неудивительно: строительство велось круглосуточно, сменами по 12 часов. Жилищные условия были ужасными, оплата низкой, меры безопасности отсутствовали, несчастные случаи были часты, а если строительство отставало от графика, рабочих заставляли работать по две, а то и три смены, чтобы его нагнать, с перерывами только каждые двенадцать часов. Другой рабочий, токарь, получил отказ от работодателя в Кёльне оставить свою работу ради другой, более высокооплачиваемой, в другом месте, а когда он заболел и не вышел на работу, врач компании заставил его вернуться на рабочее место. Когда вскоре его станок оказался поврежден, его арестовали и приговорили к шести месяцам тюрьмы за саботаж — обвинение, весьма часто использовавшееся властями в то время. Призыв на работы вдали от дома привел к стольким происшествиям, что в ноябре 1939 года Гитлер издал приказ о том, чтобы по возможности рабочие направлялись на проекты или на заводы в районе их проживания, однако на деле эта мера не имела особого эффекта ^[1178].

Похожим образом режим все чаще стремился реализовывать свою политику за счет террора. Любимым приемом работодателей были угрозы в адрес нарушителей спокойствия об увольнении и немедленном переводе на строительство «Западного вала». Это не имело особого успеха. Потеряв терпение, некоторые предприниматели начали обращаться в гестапо с просьбой внедрить своих агентов в среду рабочих для отслеживания случаев тунеядства и отлынивания от работ. Начиная со второй половины 1938 года трудовое законодательство стало пополняться все более жесткими санкциями за такие нарушения, как отказ от работы и даже курение и распитие алкогольных напитков на рабочем месте, однако эти меры были довольно малоэффективными, а суды оказались переполненными такими делами, которые требовали слишком много времени на рассмотрение. В августе 1939 года администрация Трудового фронта на заводе «И.Г. Фарбен» в Вольфене оповестила всех рабочих о том, что в будущем все халтурщики будут передаваться в гестапо без суда. Уже в апреле четыре компании в Нюрнберге обратились в гестапо с просьбой заняться выявлением сотрудников, саботирующих работу. На железнодорожном машиностроительном заводе в Дрездене гестапо два раза в неделю даже проводило обыски у рабочих без объяснения причин. Заводы, занимавшиеся производством оружия и боеприпасов, часто волновались из-за возможного шпионажа и диверсий. И первыми кандидатами на арест были бывшие коммунисты и социал-демократы, несмотря на то, что они уже давным-давно прекратили свою политическую активность. Осенью 1938 года на авиационном заводе «Хейнкель» в Ростоке и Варнемюнде, где рабочие имели относительно привилегированное положение и хорошую зарплату, заводская полиция арестовывала сотрудников практически каждый день, действуя по доносам шпионов, внедренных в рабочую среду. На многих предприятиях рабочих арестовывали за саботаж, когда они протестовали против снижения ставок оплаты или ухудшения условий труда. Вмешательство гестапо на некоторых фабриках достигло такого уровня, что даже владельцы начали протестовать. После ареста 174 сотрудников военного завода в Глейвице в 1938 году работодатели добились их освобождения через сутки, объяснив гестапо, что на некоторую критику в адрес режима со стороны рабочих можно закрывать глаза, иначе производство остановится, а это совершенно точно не было в интересах страны ^[1179].