Охотница за снами - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Рябинина cтр.№ 58

Не выйдет, голубушка. Ты – моя! Все вы – мои!

Ну что, готовы? Это были закуски, а теперь приступим к главному блюду. К тому, что я пережил, работая спасателем. Откроем шлюзы. Любой, кто имеет дело с человеческим горем, со страданиями и болью, вынужден ставить блок. Не пускать в себя чужие чувства. И не выпускать на волю свои. Иначе можно рехнуться.

Страх. Паника. Предсмертный ужас. Горе и скорбь. Не одного человека – десятков, сотен. Ярким мазком – облегчение тех, кого удалось спасти. Радость. Ощущение того, что смерть прошла в одном шаге, но дала еще один шанс. Сейчас я позволил себе погрузиться в чувства тех, с кем столкнулся за годы в «Центроспасе». Кого спасли и кого не смогли спасти. В свои и тех, кто был рядом со мной.

Снеговик раздуло так, что он почти заполнил собой поляну. Его светящаяся масса дышала в двух шагах, а макушка доставала вершин деревьев. И я понимал, что наверняка погибну. Если одна лопнувшая ларна разодрала завесу между мирами, то что будет, когда взорвется эта туша… Возможно, погибнет весь этот мир. И снова пройдет волна катастроф по всей спирали вокруг Солнца. А споры этого гриба через дыры занесет в соседние. В наш и в тот, что с другой стороны. И все повторится. Хотя… в нашем ларны не выживут. Слишком уж там все пронизано электромагнитными полями. Жаль Аранту, жаль себя, а еще больше – Тайру и нашего ребенка. Но теперь уже ничего не поделаешь.

- И вот тебе цветок на могилу, - сплюнув, сказал я и вспомнил еще кое-что.

То, как очнулся под тяжестью обрушившейся балки и понял, что не могу пошевелиться…

Я ждал: вот сейчас, сейчас… Как в кино, когда герой, спасающий мир, должен перерезать один из двух проводков ядреной бомбы наугад. Ледяной пот – и, возможно, последнее движение…

Ничего не происходило. Хотя я и чувствовал, что раздутая куча ларн уже на грани. Как вспучившийся мениск переполненного стакана. Можно долго добавлять по капле, но какая-то все равно станет последней, и вода хлынет через край. Цветка на могилу не хватило, нужно было что-то еще. То самое важное, чему я пока не дал волю.

Тайра! Моя любовь к ней. А главное – страх за нее и за ребенка. То, что я стиснул в кулак. Иначе он сковал бы волю, не позволив выполнить задуманное. Но теперь было можно. И нужно.

Тоска, тревога, черный ужас на грани паники – мука смертная! Девочка моя, черт со мной, черт со всем, лишь бы ты жила, лишь бы с тобой все было хорошо! Пусть меня разнесет на атомы. И всю эту гнилую планету. Но чтобы ты уцелела. И я знаю, что невозможно, но какая же это боль, твою мать!

Мама рассказывала, что в те годы, когда я только родился, ядерная война была всеобщим страхом. Навязчивым. Что вот-вот. Сейчас, проснувшись от грохота или вспышки за окном, подумают: опять какие-то бараны фейерверками забавляются. Тогда думали, что началось…

Все вокруг залило ослепительным светом, и я почему-то вспомнил об этом, мгновенной, в долю секунды, мыслью. Когда только вышел на поляну, тоже ударило по глазам, но это было как зажженная ночью лампочка по сравнению с атомным взрывом. Что там веки, эта вспышка, наверно, просочилась бы и сквозь стены бетонного бункера.

А потом свет начал тускнеть. Я осторожно открыл глаза и убедился, что почему-то еще жив. Если, конечно, не сдохну в ближайшее время в адских мучениях. Темные контуры деревьев проступали из-под сияния постепенно, как изображение на фотобумаге, опущенной в проявитель. Снеговик исчез, только воздух слегка мерцал – так же, как на даче, когда лопнула ларна Тайры.

Интересно, они погибли все, или те, которые в клетках, все-таки остались? По идее, если они часть единого целого, значит, и пропасть должны были все. Но, может, магнитные клетки их как-то защитили? Впрочем, это уже неважно. Как мы с Тайрой подсчитали, самое позднее через тринадцать лет в Аранте не должно было остаться ни одной. Дикие ларны больше трех лет не живут, а те, которые родились на фермах, бесплодны. То есть не могут делиться на части. И протянут максимум лет десять. К тому же если исчезло их гнездо, значит, и сны должны вернуться. Самые обычные человеческие сны – отдых от дневных забот, а не наркотик, заменяющий реальность.

Уже одно это хорошо. Прекрасно! Хотя людям, конечно, будет непросто. Такая ломка! Может быть, только следующее поколение полностью избавится от этой напасти. Те дети, которые никогда не узнают, что это такое – сны ларн. Во всяком случае, наш с Тайрой ребенок – точно. Ведь нам придется остаться здесь и как-то устраиваться.

Придется? Стоп, стоп… Полтора года назад одна лопнувшая ларна проела дыру в пространстве, но не сразу, а постепенно. И понадобилось, чтобы на это место пришла Тайра, с которой она была связана непосредственно. Но сейчас взорвались все ларны сразу. И рядом был я – тот, кто запустил это уничтожение.

Сколько прошло времени? Пять минут? Час? Два часа? Я всматривался в пустоту, мерцание которой становилось все слабее, но ничего не менялось. Может быть, проход образуется через неделю. Или через месяц. Или вообще никогда. Сидеть и ждать? А Тайра в это время сходит с ума от беспокойства. Особенно после того как увидела вспышку – наверняка она была заметна за десятки или даже за сотни километров.

Я поднялся, чтобы идти к  ней, и вздрогнул.

Она стояла на краю поляны и смотрела на меня. Бледная, осунувшаяся, с темными кругами под глазами. Самая красивая. Самая любимая. Моя единственная…

Мы обнялись, и казалось, что не надо ничего говорить, что она понимает меня без слов. Нет, конечно, я все расскажу, но потом, позже. Не сейчас.

- Андрей! – Тайра пристально смотрела через мое плечо на поляну.

Я обернулся, но не заметил ничего такого, что могло бы привлечь внимание.

- Ну как ты не видишь? – она поморщилась с досадой. – Там же сосны!

Приглядевшись, я действительно увидел вдалеке несколько оранжевых стволов. Если б не Тайра, так и не заметил бы. Мы посмотрели друг на друга, взялись за руки и молча пошли туда. И остановились, только когда оказались рядом с ними – чудесными, великолепными, замечательными, прекрасными соснами. Пахнущими смолой, с шелушащейся серо-оранжевой корой и темно-зелеными иголками где-то там наверху. Налетел ветер, упала раскрытая прошлогодняя шишка. Я поднял ее с таким чувством, что готов поцеловать.

И… поцеловал – дав себе обещание, что больше никогда не буду сдерживать свои желания, если это никому не во вред.

- А меня? – рассмеялась Тайра, и мы надолго зависли в поцелуе. И столько в нем было всего, не передать словами.

- Как ты догадалась, что нужно прийти? – я с трудом оторвался от ее губ.

- Не знаю. Когда все вспыхнуло, подумала, что весь мир погибнет. Потом – что погиб ты. Вместе с ларнами. Сидела и плакала. А потом как будто услышала, что ты меня зовешь. Встала и пошла. Вернее, побежала. Кстати, стрелец подох. На тех кустах, которые попались на глаза, листья засохли и осыпались. Видимо, он был связан с ними.