Декабристы | Оксана Киянская | страница 41 | LoveRead.ec

К концу пребывания в Сибири ссыльнопоселенец Сергей Волконский собственным трудом собрал приличное состояние — и снова сумел «найти свою судьбу, выйти из строя, реализовать свою собственную личность».

В августе 1855 года, когда в Сибирь дошло известие о смерти Николая I, Мария Николаевна Волконская уехала из Иркутска, поскольку, видимо, совместное существование супругов стало невозможным. Через несколько дней после ее отъезда новый император Александр II издал манифест, в котором объявил помилование оставшимся в живых декабристам. В сентябре 1856 года, бросив «землепашество», Сибирь покинул и Сергей Григорьевич.

Умер Волконский 28 ноября 1865 года, на два года пережив свою жену. До последних дней жизни он, по словам сына Михаила, сохранил «необыкновенную память, остроумную речь, горячее отношение к вопросам внутренней и внешней политики и участие во всём, близком ему» .

Декабрист Сергей Григорьевич Волконский прожил долгую жизнь. Жизнь эта была, конечно, нелегкой — зато никогда не была обыденной и скучной. Вообще, как представляется, доминанта его личности — нежелание вписываться в какие бы то ни было рамки, общественные, сословные, служебные, конспиративные или рамки, определяющие жизнь политического преступника, сибирского ссыльнопоселенца.

Однополчане Волконского, офицеры-кавалергарды, участвовавшие вместе с ним в гусарских «забавах», впоследствии остепенились и вышли в чины — но имена большинства из них не сохранились в истории. Многие из его товарищей-декабристов ограничили свою деятельность лишь разговорами «между Лафитом и Клико», впоследствии избежали наказания — и тоже были забыты. Большинство же тех, кто всё же попал в Сибирь, оказались сломлены суровым приговором — и либо на каторге сошли с ума, либо умерли, либо просто не нашли в себе силы по-прежнему активно строить свою после-каторжную жизнь.

Волконский же оказался в числе тех немногих участников заговора, которые, пройдя каторгу и ссылку, сумели не сломаться и вновь найти себя. Если судить по мемуарам, которые бывший каторжник писал до самого последнего дня, собственную жизнь он считал вполне состоявшейся: «Избранный мною путь довел меня в Верховный уголовный суд, и в каторжную работу, и к ссылочной жизни тридцатилетней, но всё это не изменило вновь принятых мною убеждений, и на совести моей не лежит никакого гнета упрека» .

Герой войны и светский повеса, князь и каторжник, генерал и «хлебопашец», Сергей Волконский всегда оставался верен себе. Остался он верен и своей любимой пословице, которую еще в 1815 году сообщил своему другу Киселеву: «Каков в колыбели, таков и в могиле» .

Обложка альманаха А. И. Герцена «Полярная звезда» с профилями пяти казненных декабристов. Лондон. 1855 г.

В 1-м кадетском корпусе в Петербурге учился К. Ф. Рылеев

Пажеский корпус в Петербурге окончил П. И. Пестель.

Литография по рисунку И. Шарлеманя. 1858 г.

Предположительно подпоручик Павел Пестель (справа) и корнет Владимир Пестель.

Акварель А. Орловского. Июнь 1813 г.

Павел Иванович Пестель. Рисунок Е. Пестель. 1813 г.

Сергей Иванович Муравьев-Апостол

В Бородинском сражении принимали участие С. Трубецкой, С. Муравьев-Апостол, был тяжело ранен П. Пестель. Акварель первой четверти XIX в.

Петр Христианович Витгенштейн. Д. Доу. Между 1819 и 1825 гг.

Сергей Григорьевич Волконский. Д. Доу. 1823 г.

Сражение при Лютцене 20 апреля (2 мая) 1813 года. Гравюра Э. Бовине. Первая четверть XIX в.

В сражении при Баутцене 8–9 (20–21) мая 1813 года участвовал С. П. Трубецкой. Рисунок Ж. Белланже. Между 1825 и 1830 гг.

В Битве народов под Лейпцигом 4–7 (16–19) октября принимали участие С. Волконский, П. Пестель, С. Трубецкой, С. Муравьев-Апостол. Гравюра по оригиналу И. Клейна. Первая четверть XIX в.