Светящееся пятно. Кольцо вечности - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Вентворт cтр.№ 58

— Вы правы, — согласился Джастин. — Очень прочная теория. Все сходится! Что ж, завтра мы разъезжаемся, однако, надеюсь, вы придете на нашу свадьбу?

Мисс Сильвер ответила с благосклонной улыбкой:

— Буду ждать с большим нетерпением! Всегда приятно чего-то ждать с нетерпением… Как сказал лорд Теннисон: «Как тупо-тускло медлить, знать конец, в закале ржаветь, не сверкать в свершенье» ^[11].

Последовала почтительная пауза. Доринда смущенно улыбнулась. Нужные слова нашел Фрэнк Эббот.

— Вам нечего бояться! — смеясь, воскликнул он. — Чистое золото не ржавеет!

Сержант схватил руки наставницы прямо с пряжей и спицами и горячо расцеловал.

Мэгги Белл протянула руку и сняла телефонную трубку. Рука у нее была тонкая, немного костлявая, с выступающими костяшками пальцев, и двигалась она какими-то рывками. Все движения Мэгги отличались порывистостью. Ей было двадцать девять лет, однако она почти не выросла после того, что у нее в семье с некоей гордостью называли «несчастным случаем». В двенадцатилетнем возрасте Мэгги попала под машину на деревенской улице.

Целыми днями она лежала на диванчике, придвинутом к окну в комнате над бакалейной лавкой мистера Биссета. Именно так он называл свое заведение, хотя на самом деле там продавалось множество товаров, которые едва ли можно отнести к бакалейным. Разумеется, бакалеей можно было назвать лакричные тянучки — сладость, давно исчезнувшую во многих уголках Англии и приготовляемую миссис Биссет по семейному рецепту, но к ней никак не относились шерстяные и кожаные вещи, развешанные на крючках по обе стороны от входа в магазинчик. Лук, помидоры, яблоки, груши и орехи по сезону вполне соответствовали названию заведения, однако висевшие в ряд хлопчатобумажные предметы рабочей одежды и лежавшие горкой крепкие мужские и женские ботинки красноречиво свидетельствовали о том, что Дипинг — это деревня, а бакалейная лавка мистера Биссета — своего рода местный универсальный магазин.

В погожие дни Мэгги глядела в окно над входом в лавку и могла лицезреть почти всех обитателей Дипинга. В большинстве своем они помахивали ей руками и здоровались с ней возгласами «Доброе утро!» или «Привет, Мэгги!». Миссис Эббот из Эбботсли никогда не забывала выказать Мэгги свое внимание. Она с улыбкой махала ей рукой, а полковник Эббот чуть поднимал голову и кивал. Но если их сопровождала мисс Сисели, то она взлетала по лестнице с книгой или журналом и немного задерживалась у обитательницы второго этажа. Мэгги очень много читала. Надо хотя бы чем-нибудь заниматься, когда целыми днями лежишь. Именно это твердила себе Мэгги, выросшая среди людей, ставивших знак равенства между чтением и праздностью.

Мисс Сисели приносила ей прекрасные книги, однако не старалась поучать ее. Мэгги тотчас замечала подобные попытки и сразу же ставила им непреодолимый заслон. Ей нравились стародавние истории восхождения к успеху: о босоногом мальчугане, торговавшем на улицах газетами и ставшем миллионером; о ничем не примечательной девчушке, на которую никто и не посмотрит, что впоследствии становилась ослепительной красавицей или герцогиней. Она обожала хорошие детективы, где под подозрение по очереди подпадали все друзья и враги убитого. Мэгги любила приключенческие романы, где герои осторожно шагают по веревочным мостикам или продираются сквозь болота, а на них в любую секунду готовы наброситься змеи, крокодилы, львы, тигры и гигантских размеров обезьяны.

Дом под названием Эбботсли, где проживало семейство Эббот, был в некотором роде сокровищницей. Миссис Эббот славилась своим утверждением о том, что владеет самой большой библиотекой макулатуры, в чем превзошла всех женщин Англии. «Это чтиво так успокаивает после двух партий книг о войне, не говоря уж о газетах, сделавшихся до ужаса дотошными и кишащими всякими подробностями — ну, вы понимаете, о чем я», — повторяла она.

Однако Мэгги не только читала. Устроившись на диванчике, она могла шить, но не очень долго. Ее мать была деревенской портнихой, поэтому Мэгги, разумеется, помогала ей как могла. Ей доставались пуговицы и петли, коклюшки и плетение кружев, а также разного рода отделка. Это составляло ее долю работы, которую она выполняла резкими движениями, однако весьма аккуратно. Миссис Белл была женщиной неглупой и сумела обеспечить себе множество заказов из богатых домов по всей округе. Всю войну она зарабатывала тем, что перешивала и перелицовывала целые залежи старых вещей, которые при иных обстоятельствах и не подумали бы извлечь из самых дальних уголков шкафов или сундуков. Ее с Мэгги триумфом стал день, когда миссис Эббот принесла свадебное платье престарелой леди Эвелин Эббот, чтобы узнать, можно ли его переделать для мисс Сисели. «Сегодня такой ткани и работы, конечно же, не сыскать, а Сисели просто обожает это платье. Сама я ни за что бы не захотела выйти замуж в бабушкином свадебном платье, но теперь это входит в моду, и к тому же платье, разумеется, просто замечательное», — сказала тогда миссис Эббот.

Комната заполнилась складками темно-кремового атласа. Это был длинный шлейф, украшенный вышитыми жемчугом розетками, однако само платье оказалось простым по покрою, чтобы оттенить красоту использованных в его отделке брюссельских кружев. Такой красоты Мэгги в жизни никогда не видела. От одной мысли прикоснуться к платью ее бросало в дрожь. Жаль, что мисс Сисели — ничем не примечательная, худенькая и смуглая. Да и забавно тоже. Вот полковник — симпатичный и представительный джентльмен, а миссис Эббот — не то чтобы красавица, но из тех, кого миссис Белл называла утонченными особами, умеющими щегольнуть своими нарядами. А Сисели — низкорослая и смуглая, с огромными карими глазами, в остальном — так, ничего особенного. И ей досталось дивное свадебное платье из кремового атласа. Впрочем, счастья оно мисс Сисели не принесло. Теперь вот она вернулась в Эбботсли, мистер Грант Хатаэуй остался в Дипинге, и возникли слухи о разводе. Никто не знал, что уж там между ними произошло: прожили в браке три месяца, а потом раз — и разошлись! Даже Мэгги не знала, в чем там дело, а она знала почти все, потому что когда не шила и не читала, то подслушивала телефонные разговоры.

Дипинг обладал бесценным источником конфиденциальной информации — общей телефонной линией. Ею пользовались обитатели примерно дюжины домов, где были телефоны. Любой мог слушать разговоры соседей, просто сняв трубку. Это заставило бы всех проявлять особую осторожность, однако давние приятельские отношения порождают равнодушие, если не презрение к подобным вещам. Трудно избавиться от иллюзии полной безопасности, когда говоришь по личному телефону у себя в комнате. Мэгги знала, когда лучше подслушивать, и ей удалось собрать немало интересного о множестве добропорядочных людей. Однако она так и не сумела выяснить, почему Сисели Хатауэй ушла от мужа. Ближе всего она подобралась к разгадке этой тайны однажды вечером, когда сняла трубку и услышала, как Грант Хатауэй произнес:

— Сисели…

Ответа не было так долго, что Мэгги принялась гадать, ответят ли Гранту вообще. Затем тихий голос холодно спросил: