Одобрительно кивнув, мисс Сильвер повернулась к Фрэнку Эбботу:
— Как мило с их стороны! Я искренне тронута. Красивая ваза, а цветы — просто прелесть. А какую гармонию они создают! Ты не сочтешь меня претенциозной, если я тебе напомню сравнение лорда Теннисона, что женщина сочетается с мужчиной, «как дивная мелодия с благородными словами». Гиацинты — весьма хрупкие, а ваза — очень крепкая.
Раньше Фрэнк думал, что хорошо изучил мисс Сильвер — ее ум, высокие принципы, знания, сентиментальность, — но на сей раз лишился дара речи. До конца жизни он станет представлять кузину Сисели как гиацинт в вазе из прочного металла и изящной формы. Но ей вряд ли решится сказать об этом. В востоженном настроении Фрэнк позабыл о всех богатствах родного языка и перешел на французский, который так часто вызывал неудовольствие у главного инспектора полиции Лэмба.
— Le mot juste!
[12] — воскликнул он.