Работай с тем, что есть. Руководство по сострадательной жизни - читать онлайн книгу. Автор: Пема Чодрон cтр.№ 17

Когда великий индийский учитель буддизма Атиша прибыл в Тибет, он уже какое-то время практиковал учения лоджонг. Его, как и большинство практикующих, терзал тот факт, что у него были неизвестные ему «слепые зоны». Мы просто не знаем, что застреваем в каких-то областях. Поэтому он очень ценил Вано и Ань, появлявшихся в его жизни, так как чувствовал, что лишь они могут задеть его достаточно сильно, чтобы указать на его «слепые зоны». Благодаря им его эго становилось меньше. Благодаря им росло его сострадание.

История гласит, что Атише сказали, будто народ Тибета очень добродушный, простой, гибкий и открытый, и он решил, что они не смогут раздражать его в достаточной степени, чтобы наступать на его мозоли. Тогда он взял с собой гадкого бенгальского мальчишку с отвратительным характером, готовившего чай. Он чувствовал, что только так сможет остаться пробуждённым. Тибетцы любят рассказывать, как, прибыв в Тибет, Атиша осознал, что мог бы и не брать с собой мальчишку: люди там оказались не такими приятными, как ему рассказывали.

В нашей собственной жизни бенгальские мальчишки – это люди, которые, стоит впустить их на порог дома, отправляются прямиком в подвал, где вы храните вещи, с которыми не хотели бы иметь дело, достают их, приносят вам и спрашивают: «Это твоё?».

Это те люди, которые, несмотря на то что ваш привычный стиль в целом хорошо работает и все с вами соглашаются, говорят: «Я ни за что не пойду на то, что ты только что попросил меня сделать. Я думаю, что это глупо». Тогда вы думаете: «Что мне теперь делать?». Делаете вы обычно следующее: стараетесь перетянуть всех остальных на свою сторону. Вы тут и там рассказываете, какой урод этот человек, бросивший вам вызов. Если разногласия связаны с политикой или любым «-измом», вы берёте плакат и пишете на нём, как вы правы и как не прав другой человек. К этому времени другой человек тоже успевает собрать команду, и вы начинаете погромы и Третью мировую войну. Праведное негодование становится вашим кредо и кредо всей вашей банды. А начиналось всё с того, что кто-то подставил вам подножку. Всё это превращается в крестовый поход правых против неверных. Так начинаются войны. Никто никогда не предлагает вам сначала почувствовать свою рану, а потом попытаться понять, какая правильная речь и какое правильное действие могли бы за этим последовать.

Гурджиев – духовный наставник первой половины двадцатого столетия и в каком-то смысле учитель безумной мудрости – знал смысл этого афоризма. Он жил неподалёку от Парижа в большом особняке с огромными лужайками. Туда приезжали все его ученики, чтобы учиться у него. Одно из его основных учений заключалось в том, чтобы быть пробуждёнными в любом процессе, через который мы проходим. Он любил ставить своих учеников в неудобное положение. Говорят даже, что он заставлял их выполнять ту работу, которая им меньше всего нравилась: если вам казалось, что вы должны быть профессором в колледже, он вынуждал вас стать торговцем подержанными машинами.

В сообществе Гурджиева был один человек с совершенно отвратительным характером. Он был Вано для всех – никто не выносил этот парня, потому что он был таким нервным. Малейшее событие могло вызвать у него истерику. Его раздражало всё. Он постоянно жаловался, поэтому всем приходилось ходить вокруг него на цыпочках, так как любое слово могло вызвать у него вспышку гнева. Всем хотелось, чтобы он просто исчез.

Гурджиеву нравилось заставлять своих учеников делать совершенно бессмысленные вещи. Однажды он отправил сорок человек нарезать газон на маленькие кусочки и переносить его на другую сторону его земельного участка. Тогда этот парень не выдержал – это была последняя капля. Он взорвался, всё бросил, сел в свою машину и уехал, вызвав тем самым спонтанное празднование в общине. Люди были в восторге, они были счастливы, что он уехал. Однако когда они рассказали о случившемся Гурджиеву, он воскликнул: «О нет!» – и поехал за тем парнем на своей машине.

Через три дня они вернулись вдвоём. В тот вечер, подавая Гурджиеву ужин, его помощник спросил: «Учитель, зачем вы вернули его?». Гурджиев ответил очень тихо: «Ты не поверишь, и это только между нами. Никому об этом не говори. Я плачу ему, чтобы он здесь находился».

Как-то я рассказала эту историю в одном медитационном центре, после чего они прислали мне письмо, в котором говорилось: «Раньше у нас было двое людей, которые помогали с делами, и в центре царила гармония. Теперь, когда у нас четыре человека, начали возникать проблемы. Так что мы каждый день спрашиваем друг друга: „Тебе кто-то платит за то, чтобы быть здесь?“».

Однажды я проводила интервью с ученицей, которая начала его со слов: «Это может вызывать депрессию, правда? В том, что мы здесь делаем, есть что-то мрачное и разочаровывающее. Где вся радость? Где в этом хоть какое-то веселье?». Мы немного поговорили. Затем, в конце интервью, она поделилась своим прозрением: «Похоже, радость возникает тогда, когда мы становимся реальными».

Это просто поразило меня. Мы можем устанавливать связь с истинным сердцем грусти и сложными областями своей жизни или с видением, расширением и открытостью, но то, что реально, всегда полностью входит в благополучие, полностью входит в радость. Радость – это не удовольствие, противопоставленное боли, и не веселье, противопоставленное грусти. Радость включает в себя всё.

Один из афоризмов гласит: «Не тони в жалости к себе». Это полезно помнить, если вы заметили, что очень много плачете во время практики тонглен. Этот подход может легко вылиться в жалость к себе, а жалость к себе требует много внимания. Вам придётся довольно много разговаривать с собой, чтобы её поддерживать. Этот афоризм предлагает выяснить, как ощущается жалость к себе, лежащая в основании нашего собственного «фильма». Так наша тренировка развивает искренние, откровенные и умные отношения со всем многообразием человеческого опыта.

Мы бываем такими забавными: люди, которые много плачут, считают, что не должны плакать, а те, кто не плачет, считают, что должны плакать. Один мужчина сказал мне, что, поскольку он ничего не ощущает во время практики тонглен, возможно, ему лучше уйти, – он чувствовал, что не понимает сути. Он не чувствовал теплоты и сентиментальности – можно сказать, что он не чувствовал ничего. Мне пришлось приободрить его, сказав, что подлинное переживание бесчувственности – это подлинное переживание того, что значит быть человеком.

Всё это – сырьё для пробуждения. Вы можете использовать бесчувственность, сентиментальность и даже жалость к себе – всё, что захотите, главное – идти глубже, к тому, что скрывается в основе нашего «фильма». Именно там вы устанавливаете связь с тем, что значит быть человеком, и именно оттуда происходят радость и благополучие – из чувства, что вы реальны, и видения реальности в других.

Один из афоризмов гласит, что когда мир наполнен злом – или теми вещами, которых вы совершенно не хотите, – это можно трансформировать в путь пробуждения. Есть также афоризмы-советы, такие как «Во всём вини одно» и «Будь благодарен всем». Третий совет предлагает вам трансформировать то, что кажется препятствиями, в пробуждение через проблеск отсутствия плотности вещей – проблеск шуньяты или абсолютной бодхичитты.