Забытый князь - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Торубаров cтр.№ 74

— Люди, поднимите гроб и вынесите его на площадь.

Он первым подошёл к нему. Бояре, купцы, воины подняли гроб князя и размеренным шагом пошли к выходу.

Как только они показались, весь народ на площади опустился на колени. Завыли бабы, закричали мужики:

— Наш спаситель, наш любимый князь, на кого ты нас оставляешь? Пошто так рано покинул нас?

Толпа расступилась, и он возвратился на место, в храм. Наступила минута прощания, и стал слышен голос княгини:

— Пошто не промолвиши ко мне, цвете мой прекрасный? Что рано увядаиши? Винограде многоплодный, уже не подаси плода сердцу моему и сладости души моей; солнце моё, рано заходиши; месяц мой прекрасный, рано погибаеши; звезда восточная, почто к запади грядеши?

Люди словно обезумели от скорби великой, плач поднялся по Руси.

И вдруг, среди этого плача и уныния, раздался пророческий голос старого Боброка:

— Похваляет царя Константина греческая земля, Владимира — киевская с окрестными городами, а Димитрия Ивановича — вся Русская земля. И в века быть ему не забытым.

Люди стали потихоньку выходить из церкви. А Евдокия будто не собиралась покидать своё место. К ней подошёл старый епископ и тихонько сказал:

— Матушка княгиня, как ни тяжела утрата, но на тебе лежит материнский долг беречь и растить княжьих детей. К сожалению, нет сил, кроме сил небесных, поднять его из могилы. А, наверное, там он оказался нужней. Будем же здесь, на земле, исполнять свой христианский долг. Пошли, дочь моя.

Княгиня тяжело вздохнула:

— Иду, владыка, — и попыталась подняться.

Но силы оставили её. Епископ и Василий успели её подхватить, и они потихоньку двинулись к выходу.

На улице народ расступился при виде убитой горем княгини. Свежий воздух придал ей сил, стало легче идти. Епископ вернулся к себе, а Василий поддерживал мать на всякий случай. За ними шли старые бояре, соратники князя по боевым делам.

И вдруг перед воротами к Василию подскочил незнакомец. Все были в такой скорби, что никто не заметил его.

— Тебе, княжич, из Литвы пакет, — проговорил он и передал послание. — Ответ будет? — спросил он.

Василий в первые минуты ничего не понял: какая Литва, какой ответ? И вдруг его осенило: «От неё!»

— Будет!

Повернувшись к служке, он кивнул на подателя письма и проговорил:

— Взять его на постой и обеспечить всем, что он скажет.

Служка с удивлением посмотрел на князя, подошёл к незнакомцу, взял его под руку и сказал:

— Пошли со мной.

Василий, проводив мать до опочивальни, хотел у неё задержаться, но та ласково, тихо сказала:

— Ступай к себе, сынок, тебе надо побыть одному.

Василий до глубины души был ей благодарен.

— Если чё, матушка, сразу покличь.

В дверях он остановился, посмотрел на неё любящими глазами, отчего ей стало легче на душе.

Василий, как и его отец, в грамоте был слабоват. Потом он поймёт, что положение обязывает, и возьмётся за книги. Но сейчас он с трудом прочитал письмо, и с души, словно камень, свалилось тяжкое: «Она не забыла меня! Она любит меня!» Он был окрылён. Но на память пришли слова отца: «Дай только палец... Нет, подавать палец я не буду. Но любовь свою не отдам». Княжич подошёл к столу, взял чернильницу. Выдвинул из стола ящик. Там лежала бумага. «А чем писать? — почему-то подумал он и вспомнил: — Надо ещё гусиное перо». Василий вышел из своей опочивальни. Усталость просто пропала. Он вышел в проход. «У кого всё это попросить?» — думал он, идя по коридору. Вышел на крыльцо и увидел, как воины выдавливали из кремля людей. Он даже удивился: «Зачем?». Но когда узрел, что из амбара выносили столы и скамьи, догадался: готовился поминальный обед. Мысли пришли в порядок. Будто очнувшись, он понял, что чернила и перья можно было взять только у священника.

Вернувшись, Василий прошёл в опочивальню. Пережитое взяло своё. Усталость овладела им. Он тяжело опустился в кресло. Веки сомкнулись сами собой.

Его разбудили. Перед ним стояли Боброк, Кошка, Иван Квашня, Димитрий Всеволожский.

— Вставай, князь, пора на поминки.

Спросонок Василий даже не обратил внимания, что его назвали князем.

Когда они вошли, едальня была полна народа, а столы накрыты. Во главе стола сидела княгиня. Было видно, что она взяла себя в руки. Чёрные круги под глазами выдавали её переживания. Начала княгиня:

— Добрые и верные други моего Димитрия, Царствие ему Небесное, давайте помянем его. Он лю... — дальше слёзы потекли из её глаз, но она, подавив горе, вызвавшее слёзы, закончила, — он любил вас и гордился, что у него такие друзья. Светлая ему память, да будет земля ему пухом.

Все встали и молча опорожнили бокалы.

А утром Василий, проснувшись, первым делом принялся за письмо для Софьи. Оно было коротким: «Рад твоей вести. Давай встретимся в Смоленске в день апостолов Петра и Павла. Целую. Люблю. Василий». Перечитывать ответ не стал, а вызвал служку и приказал запечатать письмо и позвать литовца. Литовец появился быстро. Подавая ему письмо и кисет с деньгой, Василий обронил:

— Как там у вас в Луцке?

— А я не из Луцка, — ответил тот, чем удивил Василия.

— Садись, — сказал княжич и пододвинул ему кресло.

— Князь, — произнёс литовец, положив деньгу на стол, — мне мой князь дал достаточно.

— Бери, коль дают. Дорога длинна, всяко могёт быть, — и вернул ему кисет. — Так почему они покинули Луцк?

Литовец улыбнулся. Сразу было видно, что русский князь понравился ему.

— Да, думаю, — ответил тот, пряча кисет за пазуху, — Витовт боялся, чё король мог похитить его дочь и отдать замуж за литовского князя. Этим король хочет приблизить к себе польских вельмож.

Василий задумался.

— Ладно. Езжай. Будь осторожен. Да, смотри никому не проговорись.

— Не боись, князь, не впервой.

И они попрощались.

Не успел тот выйти, как к Василию ворвался Андрей Албердин. Они обнялись. Заговорил первым Василий:

— Как устроился? Вишь, чё у мня. Не смог приехать.

— Да всё хорошо, — ответил друг.

— Когда свадьба? — спросил Василий.

— Когда ты скажешь, — ответил тот.

— Пройдёт сорок дней и готовься.

— Ладноть.

Вошла княгиня. Андрей преклонил перед ней колени, опустил голову и сказал:

— Я не знал своих родителев. У мня нет ещё жены, но я знаю, как тяжело потерять ближнего человека. Я разделяю, княгиня, твоё горе и горе мойво друга и князя.

Та поцеловала его в голову и сказала Василию: