– Да, я хочу пожарную машину.
– Габен приезжает двадцать четвертого. У него целая неделя отпуска.
– Мама, ты испечешь нам полено с каштанами?
– В «Футлокере»
[47] скидки на «найки»… это я так говорю, между прочим…
На следующее утро Луиза немного поворчала:
– Сегодня же суббота, и у детей первый день каникул. Не могли они оставить тебя в покое?
– Кому ты это говоришь? – вздохнул Спаситель, растирая себе лицо, чтобы окончательно проснуться.
В сопровождении Миу, который уже получил укол инсулина, Спаситель прошел в рабочий кабинет и включил чайник. А потом, с чашкой кофе в руках, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тук-тук-тук. Он открыл глаза, но ни один мускул в его лице не дрогнул. Часы на стене показывали 8:20. Он ждал Шарли только к девяти. Снова стукнул дверной молоток. Наверное, курьер с новогодними подарками, заказанными по интернету… На третий стук Спаситель открыл дверь. В сумерках раннего утра он рассмотрел человека с непокрытой головой в засыпанном снегом дорогом пальто из шерсти альпака. Этот человек никак не мог быть курьером из Colissimo
[48].
– Простите, пожалуйста, – сказал он. – Я пришел поздновато…
– Поздновато? – переспросил Спаситель. Он даже представить себе не мог, в каком мире психологи принимают пациентов раньше половины девятого.
– Меня задержал кордон «желтых жилетов». А месье Сент-Ив у себя?
Спаситель не мог оставить незнакомца и дальше мерзнуть на улице, он впустил его в дом и спросил:
– Вы договаривались о приеме?
– Нет. Но я знаю, что до восьми часов это не обязательно.
Незнакомец уверенно направился к кабинету, можно было подумать, что он прекрасно знает этот дом. Спаситель отметил также, что в правой руке он держит тяжелую спортивную сумку.
– Я очень сожалею, что месье Сент-Ив уже ушел, но, возможно, вы сможете выполнить мое поручение? – сказал незнакомец, глядя Спасителю в глаза.
– Так, так, так.
– Просто вернете ему… вот это.
То есть спортивную сумку.
– Где ее можно поставить?
– Поставьте на мой стол.
– Ваш стол?
– …
Спаситель не хотел ничего педалировать. Он наблюдал. Незнакомцу было хорошо за пятьдесят, и он не производил впечатления человека, который провел бессонную ночь (или баловался недозволенными веществами).
– Вы работаете с месье Сент-Ивом? Удивительный человек. Я бы даже сказал, персонаж романа. Почти ясновидящий.
– Вот как?
– Да. А вы, стало быть, принимаете эстафету после восьми?
– Эстафету от кого?
– От месье Сент-Ива. Вы тоже психолог? Или нет? О-о…
Дидье Жерар только сейчас сообразил, что он ошибся. Этот славный парень здесь работает по хозяйству.
– Извините, – сказал он, смеясь, – у меня сегодня все не в кассу. Не знаю, почему, но я вообразил, что вы психолог. Ха-ха-ха!
Спаситель тоже с ним посмеялся, а потом сказал серьезнее некуда:
– Да, я клинический психолог. Даю консультации в этом кабинете, и, думаю, вы очень удивитесь, когда я скажу вам, что меня зовут Спаситель Сент-Ив.
Дидье испуганно покосился на сумку с огнестрельным оружием, которую только что поставил на стол. Он передал оружие сумасшедшему.
– Я вижу, вы мне не верите, – сказал Спаситель. – Если хотите, могу показать свое удостоверение личности.
– Ваше…
Уверенное спокойствие Спасителя немедленно возымело действие. Нет, он не сумасшедший. Но в таком случае…
– Ничего не понимаю, – признал Дидье.
– Должен сознаться, я тоже. Вы уже приходили сюда?
– Трижды. Ранним утром. И меня принимал месье Сен…
Роже Дидье не решился продолжать, а Спасителю в этот миг все стало понятно: и странные запахи, которые проникали ночью в его кабинет, и книга, которая валялась на полу, и его тетрадь не на месте, и запертый кот.
– Вас принимал очень пожилой человек, – сказал он, не сомневаясь, что все понял правильно. – Высокого роста. Седой. С голубыми глазами и орлиным носом.
– Да, да, именно так, – кивал Дидье.
– Его зовут Боско Жовановик, в прошлом он был солдатом Иностранного легиона, три года назад я приютил его у себя, чтобы он не кончил свои дни на улице.
– Вы разрешите мне сесть?
Генеральный директор косметической фирмы «Роже Жерар» рухнул в кресло. Маленькими глотками он выпил стакан воды, пытаясь справиться с нервной дрожью.
– Послушайте, – сказал он, – я вам верю. Но поверьте и вы мне: этот месье Жовановик – удивительный человек. Он разобрался в моем деле лучше всех.
– Если вы мне расскажете все с самого начала, месье…
– Дидье Жерар.
И Дидье Жерар рассказал о массажном молочке, отравленном сначала ботоксом, а потом цианидом, и о семейной драме, которая произошла в доме номер 12 на улице Мюрлен сорок два года тому назад.
– Значит, здесь была столовая? – уточнил Спаситель, обводя взглядом свой кабинет.
– Да, а ваша приемная была комнатой моего дедушки.
Взгляд Спасителя задержался на спортивной сумке.
– Что там внутри? Погодите, не говорите. Я, кажется, знаю. Пистолет-автомат?
Дидье кивнул, а потом спросил шепотом:
– А он не опасен?
– Нет, но я бы хотел понять, как много у него было клиентов и много ли вреда он причинил.
– В моем случае ни малейшего. Без него я до сих пор считал бы себя виноватым в смерти несчастного малютки.
Дидье Жерар замялся. Он все рассказал, избавился от оружия и мог спокойно возвращаться домой. Но, может быть, все-таки стоит посоветоваться еще по одному вопросу, прежде чем он навсегда расстанется с домом номер 12 на улице Мюрлен?
– У нас женой долго не было детей. Сын родился поздно. Когда мы уже перестали надеяться. Сыну скоро шестнадцать. Мы с ним не ладим. – И торопливо добавил, как будто кто-то обвинял его: – я ни разу не поднял руку на Кантена. Но… я его не люблю.
Дидье Жерар замолчал, подавленный собственным признанием.
– То, что я сказал, ужасно. Я такой же, как мой отец. Точно такой же!
– Ваш отец был малодушным человеком, он вымещал свои комплексы на ребенке, – возразил Спаситель, – а вы, месье Жерар, человек мужественный, вы не боитесь смотреть правде в глаза. Почему бы вам не заняться тем, в чем ваше мужество будет вам в помощь?