Афенор выругался и ушёл с арены. С опаской троица подошла к Волку. Вскоре все они лежали в песке. Только с помощью подошедших стражей им удалось привязать суррея к столбу в центре площадки. Наверху развивался флаг: белая маска на чёрном фоне.
Как же хотелось броситься вперёд, помочь! Астра отвернулась, ненавидя себя за бессилие. На час-другой девушка задремала, и во сне к ней снова пришёл Зверь. Она всё бежала за ним, пыталась догнать, заглянуть в глаза, но он был быстрее, и суррейка видела только его растрёпанную чёрно-белую шерсть.
Настала ночь. Ближе к рассвету на площадке показался один из наездников, который пытался усмирить Волка. Он грубо держал девушку-суррея за руку и тянул за собой. Толкнул её в загон к Астре и крикнул:
- Видишь, пока тебя не было, твоё место заняли. Смотри, чтобы не потерять его вовсе. Так и быть, сегодня не привяжу тебя, ты же хорошо постаралась для меня.
Девушка затравленным зверем огляделась по сторонам. Взгляд задержался на Астре.
- Ты давно здесь? - шепнула она. Астра покачала головой. - Это они так? - кивком головы она указала на раненую грудь. - Волчица кивнула. - Не сопротивляйся. Только хуже будет. Поверь, мы все это знаем. Лучше хорошо сражаться на арене. Есть шанс, что отпустят. Некоторых отпускали. А отсюда не сбежать. Каждый пытался.
Астра замотала головой, пытаясь показать своё непонимание.
- Ты ничего не знаешь об этом месте? - Астра качнула головой и требовательно рыкнула. - Слушай тогда. На арену приходят те, кто поклоняются Смерти. Инфернийцы и люди, которые верят, что в бою они показывают свою силу, пытаются доказать, что именно их народ достоин остаться в Инфере, а других Смерть должна забрать к себе. Если право доказано, то победитель вправе уйти или остаться. Из боёв сделали зрелище, и многие приходят не из-за желания увидеть таинство смерти, а чтобы поглазеть. Хотя некоторые воины искренне верят, что делают правильное дело. Другие ищут лёгких денег или славы. Я здесь уже почти полгода. Пыталась сражаться, но жизнь мне дороже, даже такая. Мой наездник только болтать умеет, воин из него плохой. Меня не отпустят, - суррейка испустила тяжкий вдох. - Твой хорош. Ранар. Один из лучших воинов здесь. Но такой отчаянный. И он сумасшедший. Всем сердцем ненавидит людей и презирает другие народы. Ранар бы и мать отдал Смерти, стань она кем-то другим.
Вдруг из-за стен послышалось нестройное пение. Астра прислушалась.
- Это пленники из инфернийцев, - сказала суррейка. – Все в начале верят, что выберутся. Изо дня в день поют, собравшись в кружок. Чаще всего звучит «Королевство из слёз» - старая ленгернийская песня. Мне всегда так грустно, когда я её слышу. Голосов становится всё меньше, песни – тише, пока не замолкают вовсе. А затем привозят новых, и они тоже поют. И так раз за разом.
Девушка прижала подбородок к коленкам и грустно посмотрела вдаль. Астра подобралась к ней и прижалась боком. Сказать она ничего не могла, а так хотелось. Воины должны защищать и сражаться. Нельзя забывать об этом. Надо спасти всех. Одна она не сбежит ни за что.
- Говорят, боги спят, - шепнула суррейка. – Единственный бог, который следит за нами – сама Смерть. Всё, что нам остаётся, бежать вперёд, не надеясь ни на какие силы, кроме своих, и в нужный час с улыбкой поприветствовать её.
Девушка превратилась в лисицу и свернулась клубком.
На следующий день Астра увидела, как другие наездники тренировались с сурреями. Большинство выглядели безжизненными, усталыми, но среди них были те, которые принимали человеческий облик, разговаривали и даже смеялись с наездниками. Они вдруг поверили в Смерть и возненавидели людей? Или их наездники были добры? Астра забилась в угол и отвернулась. Как они могли сдаться?
Волка держали привязанным к столбу. Стоило ему склонить голову, как подходил один из стражников и бил его по морде, пинал в бока или спину. Волк тяжело дышал, высунув язык, изнемогая от жары и жажды.
Сурреи ели раз в неделю-полторы, но без воды голод наступал гораздо быстрее. Астра знала, что Волк долго не протянет. На третий день он вдруг закрутился, повизгивая, в попытке выбраться. Его била дрожь. Хвост бешено рассекал воздух. Лапами он молотил по воздуху, извивался. Подошёл Блен – его наездник и спросил:
- Передумал, псина? Я тебя покормлю, если ты успокоишься.
На миг Волк замер, посмотрел на афенора. А затем вдруг вцепился клыками себе в плечо и начал его раздирать.
- Остановите его! – взвизгнул Блен. - Покормите и отправьте в загон, довольно!
После Волка, сытого, снова попытались оседлать. Он пошёл по кругу. Блен от гордости задрал подбородок. Несколько эйлов уважительно зашептались, стали переглядываться и кивать головой.
- Ну, кто-то ещё не верит, что этих дикарей нельзя покорить? Мы, афеноры, рождены, чтобы править. Нам покорились леса, и нам покорятся люди. Смерть увидит, кто достоин жить, а кто...
Волк вдруг подскочил, развернулся, заскакал по площадке. Блен вцепился в поводья. Суррей встал на задние лапы, стал заваливаться назад и упал, подмяв наездника. Смотрящие тут же кинулись к нему.
Блен с трудом поднялся.
- Уведите его!
Волк завыл и победно огляделся по сторонам. Он дал себя привязать, но взгляд горел силой и решимостью.
- Тебе не жалко себя, псина? Может, будет жалко кого-нибудь другого? Кажется, тебя привезли не одного?
Блен заковылял к Астре и снял с пояса нож. Она поднялась и угрожающе зарычала.
- Заткнись! Будешь рычать, станет плохо твоему другу. Будет рычать он, станет плохо тебе. Поняла?
Волк сел спиной, показывая своё равнодушие. Суррейка стукнула лапой по земле и оскалилась. Блен замахнулся. Астра отскочила назад, зашла с боку, но не рассчитала длины цепи, и клыки сомкнулись в сантиметре от ноги наездника. Блен ловким движением схватил волчицу за ухо и отрезал кончик. Астра взвыла.
Волк зубами подхватил седло и потащил его вперёд, сколько позволяла цепь. Астра так удивилась, что забыла о боли. Она вдруг почувствовала себя совсем девчонкой, ну никак не воином, и села на землю, растеряв всю свою уверенность. Волк выглядел ещё более смущённым и растерянным и отводил взгляд.
- Эй! – послышался крик Ранара, он подскочил к Блену и толкнул его. - Забыл своё место? Ещё раз тронешь моего суррея, я тебя скормлю ему!
Блен рассмеялся ему в лицо:
- Что, уже успел привязаться к псине?
Ранар смерил его взглядом и процедил:
- В отличие от тебя, я уважаю тех, кто меня слушается.
- Напомнил бы я… - начал Блен, но Ранар на него замахнулся, и тот сразу отскочил. – Мы ещё поговорим! – крикнул он и отошёл в сторону.
Ранар повернулся к Астре, и она тут же зарычала. Он провёл рукой по коротким русым волосам и произнёс:
- Можешь не верить, но я действительно буду о тебе заботиться, как могу. Врач скоро придёт.