Отбор в гарем, или 50 оттенков любви - читать онлайн книгу. Автор: Лёка Лактысева cтр.№ 31

Быть представленной императору? Я не готова! Мне ведь даже не объясняли, как принято себя вести в такой ситуации! И я не подумала… придется потребовать у служительниц Храма, чтобы срочно просветили меня на этот счет! Ведь, если я все же решусь назвать Нибу Иру одним из своих мужей, то рано или поздно такое знакомство состоится!

– Нет-нет! – поспешила отказаться от предложенной чести. – Я пока… не готова.

– Как скажешь, Жемчужина. А вот и напитки! 

Когда и как успел Шарли Гэл заказать угощения, я не заметила. Зато не заметить лакея в красивом наряде и огромный поднос, заставленный кувшинами с напитками, стаканами и блюдами с фруктами и сладостями было невозможно. 

Мы с будущим боевиком расположились на каменных скамьях, устланных вышитыми подушками. Лакей – уж не знаю, как тут их принято называть – расставил перед нами на невысоком каменном бортике, отделяющем один ярус от другого, доставленные лакомства и, трижды поклонившись, удалился. 

Почти в ту же минуту над трибунами разнесся звук то ли трубы, то ли горна. 

– Речь! Император будет говорить с народом! – раздались восторженные возгласы. 

Зрители, как один, поднимались со своих мест и замирали в почтительном ожидании. Мы с моим спутником тоже встали. Я обратила свой взгляд к императорской ложе. Она находилась точно напротив, так что мне даже не пришлось поворачиваться. 

Император даже на таком расстоянии выглядел очень величественно. Это был высокий мощный мужчина, на внешности которого никак не отразились шесть десятков лет. Скорее, он выглядел ровесником Эда Полана. Или, может быть, его старшим братом с разницей лет в пять. Правда, густая темная борода длиной до груди могла скрыть явные признаки старения... Однако сильная шея, квадратные плечи, обнаженные мускулистые руки с кулаками, напоминающими кувалды – все говорило о недюжинной физической силе мужчины. А заодно и о том, что в свои шестьдесят, обладая магией, он все равно не пренебрегает упражнениями, укрепляющими тело. 

Император подошел к бортику, огораживающему его ложу. Обвел властным взором амфитеатр и стоящих перед ним людей, которые застыли в восторженном ожидании. 

– Возлюбленный народ мой! – произнес он, казалось бы, негромко. 

Но его проникновенный голос пробрался под кожу, окутал теплом сердце, заставил трепетать от восторга душу. Я, как и остальные слушатели, почувствовала себя любимым ребенком, которого нежат и пестуют заботливые родители. Так вот она какая – магия императорской семьи!

– Народ мой! – продолжил император, когда волна восторженных вздохов и восклицаний улеглась. – Благодарю тебя за любовь и преданность! Здесь, – он прижал кулак к груди, – живет неугасимый огонь! И чем больше любви я вижу в ваших сердцах, тем жарче пылает костер моей ответной любви – к каждому из вас. К Радужной Жемчужине Приморья – к империи Эллисьен! Я служу вам и Империи уже два десятка лет, и буду служить до последнего вздоха! 

– Хэй-ей! – отозвались слушатели, тоже прикладывая к груди сжатые кулаки. Похоже, этот жест был исполнен для них особого смысла, как и восклицание.

– Вы собрались, чтобы отпраздновать мой день рождения, – снова заговорил Патвайя Пату, – и я счастлив разделить с вами этот вечер. Наши лучшие маги, музыканты и певцы до поздней ночи будут развлекать нас своим искусством. Пусть этот день станет днем всеобщей любви и примирения! Дарите друг другу прощение и улыбки! И, согласно традиции, пока я здесь, каждый из вас может пройти в мою ложу и обратиться ко мне напрямую с любым вопросом, с любой просьбой и жалобой. Возвеселись и возрадуйся, народ мой!

Император раскинул в стороны руки, словно обнимая амфитеатр и всех, кто в нем собрался. Я напряглась: если бы кто-то собирался совершить покушение на Патвайю – момент был самый подходящий! Но… слушатели лишь прокричали "Хэй-ей!", ударили себя в грудь кулаками и бросились обниматься друг с другом.

Шарли Гэл тоже схватил меня и прижал к своей груди, глубоко и взволнованно дыша. На его ресницах проступила влага, а на лице – выражение восторга, почтения и бесконечной любви.

Надо сказать, речь Императора и меня впечатлила, но отчего-то не околдовала так, как остальных. То ли я слишком много знала о технологиях влияния, то ли меня защитило одно из колец, созданных Серой Жемчужиной… В любом случае, силой Императора нельзя было не восхититься: слушатели пребывали в эйфории и готовы были сделать все, что он прикажет. 

– Шарли! Эй, Принимающий! – будущий боевик продолжать сминать мои бока, и я испугалась, что он меня придушит в порыве верноподданнических чувств. – Очнись! Это я, Розовая Жемчужина! Отпусти меня уже, мне дышать нечем!

– А? О!.. прости! – парень очнулся, поморгал глазами и вытер их тыльной стороной ладони, ничуть не стесняясь своих слез. – Каждый раз, когда слышу императора, понимаю, что готов на любые подвиги – во имя его и Империи!

Отвечать я не стала. Понимала: нормальная Жемчужина на моем месте испытывала бы такой же восторг, как будущий боевик. Так что свой скепсис и устойчивость к влиянию Голоса Императора предпочла скрыть. Возможно, однажды я доверю свою тайну кому-то из Принимающих. Но не раньше, чем он станет моим мужем и получит через меня магию!

Выступление началось сразу же после речи императора. Вопреки моим ожиданиям, никто не бросился к императорской ложе с просьбами или жалобами. Люди заходили туда, но степенно, без спешки. Мне просить Патвайю было не о чем, так что я целиком погрузилась в сказочное представление, которое давали на арене лучшие маги Эллисьена. 

Первыми выступали маги, владеющие стихиями. Огневики выпускали столбы огня. Водники превращали струи воды в фонтаны. Воздушники закручивали огонь и воду в извивающиеся ленты, в небольшие смерчики и в фигуры животных. 

Я наивно полагала, что магам, владеющим стихией земли, нечего будет показать – и оказалась неправа. Когда выступление огневиков, воздушников и водников закончилось, на арену выкатили огромную неотесанную глыбу мрамора высотой по грудь магу, появившемуся следом. 

– Это Макта Фьель, – шепотом представил мага будущий боевик. – Он превратил свое владение камнем в настоящее искусство. Сейчас увидишь, что произойдет!

Я затаила дыхание. Вроде бы уже насмотрелась чудес за эти дни, но все равно хотелось увидеть что-то особенное. Такое, чтобы просто – ах!

Макта Фьель не подкачал. Встал вплотную к белой глыбе, положил на нее ладони, закрыл на мгновение глаза, а когда открыл – по мрамору побежали трещины и трещинки. Целые куски породы начали отваливаться один за другим. Но глыба не рассыпалась на кучу осколков – нет-нет! Она … будто оживала. Вот из камня проступил острый витой рог, искристый, как снег. Потом показалась лошадиная голова… шея в локонах пышной гривы… туловище… крылья за спиной…

– Это же!.. Это… – я захлебнулась восторгом, тараща глаза на совершенного в своем изяществе единорога.

– Это – Эн Йорн, – подсказал мне Шарли Гэл. – Крылатый конь Рождающего.