Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 134

Книга Штауба “Корни зла” (The Roots of Evil) обобщает его исследования психологических сил, порождающих подобные массовые убийства ^[742]. Основы таких преступлений закладываются во время тяжелых социальных потрясений – вроде экономических кризисов или политического хаоса – в регионах с исторически сложившимся разделением населения на две группы, доминирующую и менее влиятельную. Всеобщее смятение толкает представителей большинства в объятия идеологий, которые назначают козлами отпущения представителей второй группы, обвиняя их во всех проблемах и рисуя картины лучезарного будущего, наступлению которого препятствуют “Они”. Ненависть распространяется быстрее и легче, если само большинство в недалеком прошлом тоже приносили в жертву и оно до сих пор ощущает себя уязвленным или униженным. Уже сформировав представление о мире как источнике опасности, во время растущей внутренней напряженности люди чувствуют необходимость прибегнуть к насилию, чтобы защитить себя от “Них”, даже если эта “самозащита” равняется геноциду.

Вероятность перехода к такому насилию повышается в обстоятельствах, когда намеченные жертвы неспособны выступить в свою защиту, а свидетели – те, кто мог бы возразить, или жители соседних стран – ничего не говорят и не делают. “Если другие пассивны, когда преступник в первый раз причиняет вред жертвам, то он толкует это молчание как поощрение, – говорит Штауб. – И с того момента как люди прибегают к насилию, они шаг за шагом исключают жертву из области морали. Тогда их уже ничто не может удержать”.

Штауб вместе с психологом Лори Энн Перлман рассказывал об этих механизмах ненависти и противоядиях против них, включая публичное возражение, группам руандийских политиков, журналистов и лидеров общин ^[743]. “Мы просили их приложить полученные знания к опыту, который получили они. Это очень мощное оружие. Мы пытались ускорить исцеление общин и помочь им создать инструменты для противодействия силам жестокости”, – пояснил Штауб.

Эти ученые установили, что хуту и тутси, прошедшие их учебный курс, чувствовали себя менее травмированными тем, что с ними произошло, и более толерантными к другой группе. Но потребуется нечто помимо крепких эмоциональных связей и дружбы, чтобы преодолеть разделение на “Нас” и “Них”. Штауб обнаружил, что прощение может и не помочь, если группы продолжают жить бок о бок и при этом преступники не осознают того, что сделали, не выказывают сожаления и не выражают сочувствия выжившим. И этот дисбаланс лишь усугубляется, если прощение одностороннее.

Штауб отличает прощение от примирения, которое предполагает честный разбор притеснений и усилий, приложенных для исправления положения, – вроде того, что провела Комиссия правды и примирения в Южной Африке после падения режима апартеида. В программах, разработанных Штаубом для Руанды, примирение означало, что сторона-агрессор признает свои действия преступными и обе стороны начнут смотреть друг на друга реалистичнее. Это подготовит почву для того, чтобы два народа строили соседские отношения по-новому.

Как замечает Штауб, “тутси скажут вам: некоторые хуту пытались спасти нам жизнь, и я готов сотрудничать с ними ради наших детей; если они принесут свои извинения, я, пожалуй, мог бы их простить”.

Однажды я познакомился с человеком, которого как-то пригласили в недельное путешествие на частной яхте по греческим островам в Эгейском море. Это была не просто яхта, а “супер-яхта”, мини-теплоход, включенный в реестр самых больших прогулочных судов мира. Экземпляр этого реестра лежал на столе в салоне судна – толстенный, шикарно иллюстрированный том, где роскошному убранству каждой супер-яхты отводилось по две страницы.

Гости – а их было чуть больше дюжины – были в полном восторге от удобств и непомерной величины этого элегантного судна. Восторг продолжался до тех пор, пока рядом не бросила якорь яхта еще огромнее. Заглянув в реестр, гости обнаружили, что их новым плавучим соседом стала одна из пяти крупнейших яхт мира, принадлежащая саудовскому принцу. Мало того, у нее было сопровождающее судно, плавучая база с припасами и снаряжением вроде гигантского водного батута, висевшего у носа. Это вспомогательное судно чуть ли не превышало размерами яхту, на которой находился мой знакомый.

Может ли существовать такое чувство, как яхтенная зависть? Безусловно, считает Даниэль Канеман, психолог из Принстонского университета. Эта присущая высшему классу зависть проистекает из феномена, названного Канеманом гедонистической беговой дорожкой. Канеман, лауреат Нобелевской премии по экономике, использует образ беговой дорожки, чтобы объяснить, почему улучшающаяся жизненная ситуация – например, приобретение еще большего состояния – плохо коррелирует с удовлетворенностью жизнью.

Так почему же богатейшие люди не самые счастливые? Канеман объясняет это тем, что по мере роста дохода мы все выше и выше поднимаем планку наших ожиданий и потому постоянно стремимся ко все более элитным и дорогим удовольствиям – бежим по беговой дорожке, которая никогда не заканчивается, даже у миллиардеров. Как выразился Канеман, “богатые могут испытывать больше удовольствия, чем бедные, но для равной удовлетворенности им и требуется больше удовольствия” ^[744].

Однако исследования Канемана выявили способ соскочить с гедонистической дорожки: обогащать жизнь вознаграждающими отношениями. Вместе с коллегами он опросил более 1000 американок, которые должны были анализировать всю свою деятельность в ходе обычного дня, фиксируя, что они делали, кто в это время был рядом и какие чувства они тогда испытывали. Оказалось, что сильнее всего на интенсивность ощущения счастья у этих женщин влияли люди, с которыми они проводили время, а не доход, профессиональное напряжение или семейное положение ^[745].

Самыми приятными видами деятельности вполне ожидаемо были занятия любовью и общение. Меньше всего удовольствия приносили дорога на работу и сама работа. А что до ранжирования людей по их способности заряжать нас счастьем, то список получился вот таким (в порядке убывания удовольствия от общения):