Мобилизованная нация. Германия 1939–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Николас Старгардт cтр.№ 95

Страница

Французы, разбиравшие памятники на еврейских кладбищах в Восточной Галиции вблизи Тернополя для использования камней при строительстве дорог, возвращались в Германию со своими историями. Один рассказал пользовавшемуся его доверием немецкому профсоюзному активисту об эшелонах с евреями, следовавших обратно пустыми; два других, как уже было сказано, дали показания британскому агенту. Подробностей убийств эти люди не знали, а потому показали следующее: «Как говорят, их [евреев] в массовом порядке убивают электротоком». Ничего необычного в таких заявлениях нет. Тогда как доставка обреченных, раздевание, погребение или сжигание трупов происходили открыто и все это могли наблюдать свидетели за пределами лагеря, само уничтожение они не видели. Жигмунт Клуковский, неплохо осведомленный директор госпиталя в ближайшем городе Щебжешин, слышал, будто в Белжеце по меньшей мере с 8 апреля 1942 г. наряду с «отравляющими газами» использовалось «электричество» ^[524].

Небылицы о применении тока распространялись повсюду и достигли варшавского гетто. На «арийской» стороне города немецкий капитан гарнизона Вильм Хозенфельд писал домой 23 июля, на второй день после начала депортации из Варшавы, извещая жену о том, что «гетто с полумиллионом евреев подлежит опустошению» по приказу Гиммлера: «В истории этому нет параллелей. По всей вероятности, пещерные люди пожирали друг друга, но вот так запросто вырезать целый народ – мужчин, женщин, детей – в XX столетии… И это мы, те, кто ведет крестовый поход против большевизма, покрываем себя такой кровью, что хочется провалиться под землю от стыда». Чем больше нового узнавал Хозенфельд, тем хуже себя чувствовал. 25 июля он услышал о том, будто евреев отправляют в лагерь близ Люблина, где жгут живьем в электрических камерах, чтобы не заниматься массовыми расстрелами и погребением ^[525].

Подобная осведомленность не означала, что все обязательно всё знали, однако правдивые в общей сути сведения неумолимо распространялись из районов вокруг лагерей, передавались дальше местными немецкими телефонистами и железнодорожниками; пьянчугами в кабаках, чесавшими языки за кружкой с пьяными эсэсовцами, которым просто хотелось выпустить пар; или немецкими инженерами, работавшими на заводах И. Г. Фарбен рядом с еврейскими узниками из Освенцима. Ходили всевозможные слухи, в частности о целых газовых туннелях и о поездах с депортированными, где евреев травили через систему отопления. Данные такого рода собирались, например, одним автором дневника в Гессене с ноября 1941 г., другим – во Франкфурте с июня 1942 г. и заносились в блокноты хроникером-любителем из Вены ближе к концу 1942 г. В Берлине Рут Андреас-Фридрих трижды упоминает о том же в своих записках ^[526].

Как и в случае уничтожения пациентов психиатрических лечебниц в 1940 и 1941 гг., утечка активнее шла через тех, у кого имелись каналы доступа к осведомленным лицам в правящей иерархии. Бывший посол в Риме и антифашист консервативного толка Ульрих фон Хассель одним из первых услышал об айнзацгруппах в Советском Союзе, а затем и о газовых камерах от знакомых на самом верху в военных кругах и в контрразведке – от Ганса фон Донаньи, Георга Томаса и Йоханнеса Попица. Даже главе СД в оккупированной Франции Вернеру Бесту стало известно об «облавах» айнзацгрупп не по официальным каналам, а от возвратившихся с востока коллег. В среде людей не столь влиятельных информация живее распространялась через связи в антифашистской сети. 31 августа 1943 г. 15-летняя дочь берлинских социал-демократов поверяла переживания дневнику: «Мама говорила мне недавно, что большинство евреев уничтожили в лагерях, но я не поверила» ^[527].

В январе 1942 г. могильщик Яков Грояновский сбежал из Хелмно и добрался до варшавского гетто, где поведал ужасную правду Эммануэлю Рингельблуму, отвечавшему за тайные еврейские архивы, и молодому вождю сионистов Ицхаку Цукерману. По меньшей мере два письма с теми же тревожными данными достигли Лодзи, но до широких масс они не дошли. Для жителей тамошнего гетто главным врагом в начале 1942 г. сделался голод, послуживший дымовой завесой, скрывавшей подлинную природу депортации 55 000 человек ^[528].

Немцы знали об убийствах евреев и без всяких басен о лагерях смерти. К тому моменту когда 19 декабря 1942 г. венскому адвокату Людвигу Хайдну рассказали о газе, подаваемом в вагоны эшелонов с депортируемыми через систему обогрева, он уже обладал данными о массовых расстрелах, причем из первых и вторых рук. В конце июня Хайдн настроился на волну Би-би-си и услышал одну из первых передач об истреблении евреев. Однако он констатировал суровый факт: «Касательно массовых убийств евреев радио только подтверждает то, что нам тут и так уже известно» ^[529].

В то же самое время даже ответственные за уничтожение лица не имели четкого представления относительно истинных результатов развернутой ими деятельности. Не доверяя горам бумаг внутренней отчетности Главного управления имперской безопасности, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер поручил эксперту в области статистики Рихарду Коргерру выяснить и доложить об истинном положении дел; в начале апреля 1943 г. сокращенная – и слегка перегруженная эвфемизмами – версия отчета отправилась на самый верх, к Гитлеру. По подсчетам Коргерра, к концу 1942 г. в лагерях смерти подверглись уничтожению 1,2 миллиона евреев плюс еще 633 300 человек на оккупированных территориях Советского Союза. В свете других свидетельств здесь налицо значительная недооценка даже на том этапе. Речь идет о секретном документе, предназначенном для сведения нацистских вождей, и все же данные в нем совпадали с утверждениями союзников. Геббельс говорил об этом на закрытом брифинге для прессы 14 декабря 1942 г.

Страница