Раф стал еще злее. Благо подошел он с этим не ко мне, а к брату.
– Мы не будем это обсуждать, Гавр. Это вообще не стоит нашего внимания. Не забивай себе голову и не доставай меня подобной ерундой.
– Ты сам себя слышишь?
Мужчины замолчали, глядя друг другу в глаза. Но создавалось такое чувство, что разговор между ними все равно происходит, как между людьми, которые прекрасно понимают друг друга без слов. Вдруг Раф резко выдохнул, будто сдался.
– Тебе надоела эта девчонка? – спросил он, видимо, обо мне.
«Эй! Вообще-то я тут сижу», – хотелось сказать, но помешало любопытство.
– Нет, мне надоело твое состояние, в котором ты пребываешь с того момента… да можно сказать с нашего последнего дня рождения. Кто бы мог подумать, что всему причина какая-то…
– Ерунда! – перебил его Раф. – Я еще раз повторяю.
Гавру это не понравилось. Кажется, он тоже начал злиться.
– Может, ты прекратишь это?
Повисла пауза. А я смотрела на мужчин в полном ожидании. Что «это»? Я понимала, что речь идет обо мне, но невозможно полноценно понять людей, которые общаются двумя фразами, передавая этим друг другу целые предложения.
– С удовольствием, – ответил ему Раф, снова тыча в меня пальцем и отходя ближе к двери. – Но на счет нее уже все решено.
– Тобой?
– Вот не надо, – возмутился тот. – Всеми. Тобой и ею в том числе. Так что не надо меня в это теперь впутывать.
Он уже открыл дверь, когда брат его окликнул:
– Рафаил!
Тот остановился, и Гавр продолжил:
– Ты должен был мне сказать.
Раф тихо выругался себе под нос и обернулся:
– О чем? Я и сказал тебе все, как есть.
– Что Мария тебя раздражает?
От звука своего имен и я непроизвольно вытянулась, а то уже начала сомневаться, что разговор идет обо мне.
– Да! – выкрикнул Раф, заставляя меня дрогнуть. – И ничего другого здесь нет. Я все сказал.
На этом мужчина развернулся и вышел из комнаты. А у меня создалось ощущение, что меня только что огрели по голове пыльным мешком. Я даже не знала, что спросить, или вообще сказать. Только тяжелый вздох и взгляд Гавра подсказывали, что все очень плохо. Все, рухнула моя личная жизнь, карьера и прочие возможности, опять. Хорошо хоть по возвращению в Москву один чемодан уже будет собран.
– Может, что-нибудь скажешь? – решилась я спросить у того, кто сверлил меня взглядом.
– Ты все слышала.
– Да, но я мало что поняла. Что теперь?
– Я могу многое понять, могу попытаться что-то принять. Но, к сожалению, я очень не люблю, когда мне врут, – ответил Гавр, заставляя почувствовать себя виноватой, особенно остро.
Вот так. Когда все только стало налаживаться, я опять села в лужу. Но ведь вранье никто не любит, и последствия его порой бывают самые плачевные. Хуже всего, когда люди врут сами себе. А любая правда – очень болезненная вещь. Поэтому, да – я хорошо понимала Гавра.
– Прости, – попросила у него. – Я хотела, как лучше.
Но мужчина ничего мне не ответил. Он поднялся и ушел в свою комнату. Вот тебе и Париж – здесь сбываются мечты или рушится весь корабль из грез, разбиваясь о волны разочарования.
***
В эту ночь я вообще не могла спать. Я переживала за Гавриила, переживала за свое будущее. Опять донимала себя самокопанием. Повторяла, что ненавижу Рафаила. Пытаясь понять, где совершила ошибку, возвращалась к тому же Рафу. Он провоцирует – я отвечаю. А может быть наоборот. Может виноваты мы оба. А может мне не стоит распускать сопли из-за этой ситуации, а взять себя в руки и начать пользоваться тем, что имелось в моем арсенале. Виновата – повод заглаживать свою вину. Мужчины это любят. Или хотя бы стоит попробовать. Поэтому, набросив халат на голое тело (на всякий случай), я вышла из комнаты. Но не успела пройти и половины общей гостиной, как услышала негромкое:
– Далеко собралась?
От неожиданности вздрогнула и остановилась. В темноте не сразу можно было заметить, что на диване сидит мужская фигура.
– Не твое дело, – ответила я Рафу, шагнув дальше по своему маршруту.
– Гавр уже спит.
– Ну и что?
Я уже подошла к нужной двери, когда услышала за спиной грозным предупреждающим голосом:
– Если откроешь эту чертову дверь – выкину тебя из окна.
Я замерла, но скорее от того, что по нервам побежал короткий болезненный импульс.
– Иди сюда, – услышала следующий приказ.
Я закрыла глаза, снова ощущая всполохи ненависти. Не пойти бы ему в задницу? У меня не было желания ни слушать его, ни смотреть на него. Так что, я молча развернулась и направилась в свою комнату. Надо было еще закрыть дверь на замок, потому что Раф появился у меня спустя пару минут. Зашел, как на свою собственную территорию. О, прекрасно! Еще и не один, а с бутылкой своего паршивого виски. И конечно нетрезвый.
– Самая дурная черта твоего характера – не слушать то, что тебе говорят, – произнес мужчина, проходя в комнату.
– Перед тобой извиняться не буду.
– И не нужно, мне плевать на твои раскаяния.
Рафаил стал подходить, и я попятилась. В последнее время мне виделась в нем сплошная угроза, а сегодня особенно. Гавр наверняка расстроен – уже это Раф мне не простит. Я даже была готова поверить в предупреждение про полет в окно.
– Чего ты хочешь? – спросила, уже упираясь спиной в стену.
Раф подошел еще ближе, небрежным движением отставил виски на прикроватную тумбочку и поднял руки, упираясь ими в стену над моей головой. Я занервничала. В нос ударил запах любимого парфюма со смесью алкогольного напитка. Его близость окутала так, будто меня взяли в тиски, причиняя ощутимую боль.
– Сказать, почему я злюсь? – вдруг спросил он, заглядывая в мои глаза.
– Скажи, – подыграла ему.
Я не думала, что он озвучит нечто важное, но ответ все равно казался интригой. И он начал отвечать:
– Потому что хочу тебя, – произнес с такой злостью, будто пытался добить своими словами. – И меня это бесит. В тебе ничего особенного, обычная девка, неопытная и дурная, а я хочу трахать тебя так, как ни одну шлюху. Но только я избавился от своей проблемы… от тебя… как ты залезла в постель к моему брату. Семейный ужин, деловая встреча – ему быстро стало плевать, он несется к тебе, не думая ни о чем, кроме твоих сладеньких необъезженных бедер. Ты правда думаешь, что у меня безграничное терпение?
Он задал мне вопрос, а я смотрела ему в глаза и думала о том, как бы не задохнуться после всех его слов. От его близости. От него самого. Так сложно дышать, когда воздух пронизан разрядами тока. Но я взяла себя в руки, сглотнула, подняла глаза и ответила: