И вдруг решение Рафаила отослать меня от себя с братом показалось очень правильным. Он будто предвидел, что все пойдет наперекосяк. Если бы только объяснил мне все, вместо холодного молчания с напускным безразличием.
Ночью я спала плохо. Проснулась от стука в дверь, когда проспала будильник. Сегодня мы возвращались домой. Сборы, быстрый завтрак, поездка в аэропорт, прощанье с Парижем и перелет – в тишине почти все. По прилету мне заказали такси и быстро отделались, молча отправив домой. Я даже не стала сопротивляться. Не стала разбирать чемодан, когда приехала. Наоборот, достала новый и снова начала собирать вещи, не торопясь и очень стараясь ни о чем не сожалеть. Позвонила, наконец-то, матери.
– Ты давно не звонила. У тебя все хорошо? – спросила она у меня.
– Да, – ответила я ей. – Мам, я летала в Париж.
Повисла пауза, спустя которую она ответила сухое:
– Хорошо.
То ли не поняла меня, то ли не восприняла всерьез.
– Я серьезно, мам.
– Прости, дорогая, я себя так плохо чувствую…
Я занервничала.
– Что такое? Мне приехать?
– Нет, нет! Обычная усталость.
– Точно? Может нужны какие-то лекарства?
– Нет, мне просто нужно отдохнуть и хорошенько выспаться.
Видимо именно в этот момент я поняла, что мне действительно пора домой. Если бы только завтра не нужно было идти на работу, которую я ждала всю свою жизнь. В итоге мать меня все-таки успокоила и убедила никуда не срываться. Я только связалась с соседкой, перевела ей небольшую сумму денег со своей новой карточки, которую у меня до сих пор не отобрали, и попросила ее проведать мать за меня да купить продуктов. Дальше я попыталась придумать, куда пойду на этот раз. В итоге решила не горячиться и оставить это до момента, пока меня не попросят из квартиры. Правда, ждать оказалось недолго. Когда позвонили в дверь, я понадеялась, что это Гавр. Ошиблась. На пороге его квартиры оказался Рафаил.
– Чего тебе? – недовольно спросила я, не приглашая внутрь.
Но этому мужчине особое приглашение и не потребовалось. Оттеснив меня, он переступил порог, разулся, сбросил куртку и прошел в квартиру. Проводил взглядом мои чемоданы. Сделал себе кофе и уселся на диван. Коротко ответил на чей-то звонок, сказав, что прилетел, но очень занят. Мне даже стало вдвойне интересно – чем именно? Неужели и правда снова пришел выгонять?
– Можешь не беспокоиться, – сказала ему. – В этот раз я все поняла – уйду без шума и пыли.
Раф посмотрел на меня.
– А кто тебе сказал, что ты свободна?
Я удивилась.
– Вы с Гавром. Разве нет?
Раф уставился на меня так, будто я сказала чушь.
– Ты хоть представляешь, как он себя теперь чувствует? Как я себя чувствую из-за этого? Ведь ты действительно ему понравилась.
Я не поняла, он сейчас меня в чем-то обвиняет?
– Ты протрезвел или что? Ничего, что не я одна довела ситуация до такого исхода? И вообще, а обо мне кто-нибудь подумал?
– Я не собираюсь отказываться от своей вины. Но я предупреждал. И тебе, Маша, стоило бы меня послушать в нужный момент.
Нет, у него все равно виноватой выходила именно я.
– Хорошо. Что теперь?
– Теперь? – передразнил он и как-то хищно улыбнулся. – Я буду тебя наказывать.
После сказанного вся хищность перешла к его глазам. Я сглотнула. Бросило в жар. Но внутри жаркого очага взорвалось яростное «нет». Надоело, что мною играют, орут на меня и ставят на колени по своей прихоти.
– Только попробуй, – предупредила я.
– Не смеши, – ответил он, поднимаясь с дивана.
После этого Раф прошел в коридор, взял мои ключи с тумбочки, закрыл ею входную дверь изнутри и сунул их в свои джинсы. А потом спокойно прошел мимо меня и скрылся в ванной комнате. Через пару минут я услышала шум воды из душевой. Нет, это нормально? Мне бы как раз не помешало проветриться, пока он ошивается в этой квартире. Проще говоря – стоило бы немедленно убежать подальше отсюда. Я так возмутилась, что смело последовала за ним. А когда вошла в ванную, то сразу же принялась за досмотр уже сброшенной им одежды, стараясь не обращать внимания на голый зад все равно желанного мужчины. Чтоб он провалился!
– Что-то потеряла? – спросил тот.
– Где кличи? – задала вопрос и я, ощупывая пустоту четвертого кармана.
– Эти? – уточнил он, вешая их на крючок возле себя в душевой кабинке.
Еще и дразнит.
– Эти.
– Возьми сама, – сказал он и отвернулся, вставая под струи воды.
Злость часто придает смелости и толкает на глупости. Вот и я, вместо того, чтобы уйти, сунулась к нему в кабинку, протягивая руку за ключами. Даже схватила их. Но уйти так и не удалось. Взяв меня за руку, Раф затащил к себе прямо в одежде. Я вскрикнула, когда меня окатил поток мокрой воды. И растерялась, позволяя ему впечатать меня в стену и впиться своим ртом в мой. Нутро окатило жаром, который резко ухнул в низ живота, подгибая колени. Со мной происходило нечто странное. Я стала отвечать на его страстный поцелуй, как обычно, но отталкивала руками, мешая стащить с меня белье из-под платья. Я начала паниковать, опасаясь того, что он сейчас снова возьмет свое и оставит меня под плинтусом.
– Как ты не вовремя решила проявить характер, – возмутился он мне в лицо, дергая за несчастный клочок ткани.
– Нет, не хочу, отпусти, – слабо потребовала я, пытаясь оттолкнуть его руки.
– Маш, хватит! – выпалил тогда он, удивляя новыми звуками моего имени из его уст. После чего спокойно начал объяснять: – В этот раз я не сделаю больно или неприятно. Обещаю.
– Тогда в чем состоит наказание? – не поняла я.
– Поймешь. Тебе даже понравится. Уверен, ты даже попросишь еще.
Он так заинтриговал, что я решила все обдумать. Но пока это делала, Раф усердно склонял на свою сторону. Его рот с моим устроили такие грязные танцы, что это мешало сосредоточиться. Ему даже удалось все-таки сорвать с меня белье и выудить стон от первого же прикосновения. Это было не честно.
– Скажи, что хочешь меня, – попыталась вынудить на признание сдавленным шепотом.
– Хочу, – бросил он мне, проскальзывая ладонью под мое колено, поднимая и заставляя обнять за талию, так что его плоть уже уперлась в мое лоно.
– Скажи, что любишь меня, – перешла я на новый уровень.
Раф замер и поднял глаза к моим. Неужели это задача оказалась для него слишком сложной? И почему я не удивлена? Но он все-таки выкрутился.
– Добьешься – скажу, – ответил, прежде чем заткнуть мой рот своим и врезаться внутрь меня.