Королевство Теней - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шулятицкая cтр.№ 16

– Нет. Зачем расстраиваться из-за такого пустяка? – спросил я неискренне. – Ты рядышком. Это уже хорошо.

– Если я попробую поучаствовать, то у меня закружится голова. Свалюсь, всем праздник испорчу. К тому же, я привыкла к баночкам, кисточкам. Так что, я лучше посмотрю. И ты, пожалуйста, смотри не на меня, а на выступающих! – сказала Алина и нервно облизнула губы.

Она поспешила к лучшей подруге, которая пришла на конкурс с младшей сестрой, одетой в тугую балетную пачку. Как только они заговорили, меня чёрным плотным кольцом окружили заметно подросшие Тени.

– Так, что это у тебя, забавный мальчишка? Что ты забыл в школе? Занятия ведь давно кончились. А, всё нам ясно! Хотел впечатлить Алину и припёрся на этот маскарад, как дурак?

– Сами вы дураки. Мы поём, рисуем, пишем, танцуем, играем и веселимся, выпускаем на волю внутреннего ребёнка. Это называется конкурс. Участники показывают, на что они способны.

– Конкурс? Звучит забавно! Под стать забавному мальчишке, который никого не выпускает. Как выпустить ребёнка, если ты и есть ребёнок? Он там ожидает чего-то? И ребёнок такой же, как ты? Как-то глупо!

Тени страшно задумались и спрятались за стулом.

– Мы хотели бы с тобой откровенно поговорить. Мы понимаем, что ты упрямишься, стараешься бороться. Только сложно освободиться от Скорби, невыносимо тяжело нести нас на хрупких плечах. А ты несёшь на удивление удачно, держишься стойко и уже отыскал один неплохой метод. Рисование, кажется? Мать рыдала тридцать два часа подряд, когда узнала о твоей страсти к ярким цветам.

– Я не хочу ничего слышать о Матери, – сказал я не без отвращения. – Нельзя так долго плакать. Скажите, чтобы она остановилась. И если бы я был сообразительным, то догадался сразу после вашего появления о пользе рисования. А так, возможно, вы имеете дело с глупым мальчишкой. Но даже сейчас я верю вам отчасти. Может, это из-за папы или карт. Ай, будь они неладны! Отвалите!

Тени раздражённо зашептались:

– Мать идёт за тобой.

Они бесследно делись в никуда.

Алина наговорилась с подругой и, заметив жюри, входившее в зал, пересела проворно ко мне, заправив за уши прямые русые волосы.

– Гляди, вот и они. Они и в прошлом году судили. Но теперь ты не закроешь мне рот, всё расскажу о них! Как видишь, их мало, всего трое (что такое, их же было четверо!). Знаешь, кто сидит по центру?

– Нет.

– Очень умная женщина, между прочим, раз к её мнению так серьёзно прислушиваются другие. Любовь обожает музыку и музыкантов, так как они напоминают ей о муже. Я слышала от близкой приятельницы, учащейся в музыкальной школе, что он преподаёт им уроки. Неплохо играет на виолончели. Ты любишь музыку, Паша? Я люблю слушать всякую, лишь бы красивую. Она поднимает мне настроение.

– Если она хорошая, – проговорил я бодро, – и пробуждает эмоции. И только, чтобы была со смыслом. Модная же глупая и нелепая, как клоунский наряд.

– Справа, как я знаю, сидит Андрей Веточкин, весь строящий из себя непризнанного эксперта. Он часто подпирает кулаком подбородок и пристально наблюдает за выступающими. Не знаю, как кому, а мне он жутко не нравится. Есть во взгляде его что-то хитрое и недоброе. Может, так только кажется. Я не знаю.

– Кто слева?

В зале уже полыхал гранатовый закат, когда было всё подготовлено к конкурсу, и к микрофону подошла низкая девушка с взбитыми каштановыми локонами, обрамляющими улыбчивое лицо.

– Я немногое знаю про неё. Знаю, что зовут Дашей. О, мы пропустили мимо ушей, как объявляют жюри, это я виновата!

– Даже, если ты промолчишь (хотя это невозможно), я не стану никого слушать до первого выступления.

– Это хорошо, что тебе почти всё равно. Даша обращает внимание на певиц, именно на девочек. Как думаешь, Паша, если бы я пела, она заметила бы меня?

Я призадумался маленько и решительно произнёс:

– Но у тебя нет голоса. Зачем ты ей нужна?

– Какой ты вредный! Ответил хотя бы из приличия, что заметила. – Алина обиженно отвернулась. – Да, наверное, ты прав. Ладно, пусть.

Когда пропела первая участница, Алина, казалось, хлопала громче всех. После выхода третьеклассников в зелёных жилетах с пуговицами, она и вовсе подскочила неожиданно на стул, восторженно выкрикивая: «Молодцы! Так держать!» Я пробовал успокоить её и тянул настойчиво за руку, но она отчаянно отмахивалась, искренне веселясь дебютному выходу.

Алина была удивительной, она открыто восхищалась людьми. Мне было радостно смотреть в её глубокие счастливые глаза.

– Как мы успели заметить, ты очень доволен сегодня. Так дело не пойдёт! Решил, будто мы слабые и ничего не умеем? Ты напрасно недооцениваешь нас, забавный мальчишка. Мы, конечно, не Мать, но и у нас есть сила. Она разрушительная, и сейчас мы её покажем во всей красе. Пришло время выйти на сцену.

Я пытался отогнать Теней, тихо бормотал. Алина хмурилась обеспокоенно.

Я никогда не говорил о мучительном недуге, и она сердилась, когда я не был с ней предельно честен.

– Что случилось? Ты будто хочешь прогнать комара.

– Ага, здоровый попался.

– Там не комар. Я бы расслышала его жужжание, – сказала Алина и огорчённо выдохнула. – Впрочем, это твоя проблема. Хоть и мне бывает страшно, когда ты машешься и говоришь с кем-то. Я не знаю, чем ты болеешь.

– В общем-то, ничем.

Передо мной сгустился удушливый туман. Я смутно видел одну Алину, позади которой судорожно метались Тени. Голова разболелась сильнее, чем когда я однажды столкнулся с тревожными картинками.

– Ты не ходил к врачу?

– Нет же. Если человек увидит то, чего не видно остальным, его сразу же посчитают сумасшедшим.

– Я не говорила об этом.

– Зато утверждала, что я чем-то болею.

– Ну, скажи ей как-нибудь о нас, забавный мальчишка!

Тени проходили через живот, безумно хохоча, но хохот их звучал вдалеке, как чей-то тихий душераздирающий плач.

В сердце вселилась тревога, когда Мать сошла с трона. Она заглянула в настежь раскрытое окно, показав жёлтый костлявый череп, просвечивающийся сквозь высохшие лохмотья кожи. Тени непрерывно гудели, как рой злых пчёл. Голоса Алины совсем не было слышно.

Я чуть не потерял сознание, на мгновение вгляделся в сумеречную пелену, что донесла до меня невнятный, еле различимый, короткий звук. Он привлёк моё рассеянное внимание. Я прислушался к тихой музыке, доносившейся из липкой занавеси тумана, и ощутил странное покалывание в ослабших пальцах, во всём теле, охваченном крупной дрожью.

Алина побелела, прикоснулось ко мне в замешательстве. Позади неё виднелась Мать в длинном рваном балахоне, волочащемся с комьями грязи по полу. Она быстро приближалась с каким-то шаром и наводила на меня страх.