Фрактал Мороса - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Шарапова cтр.№ 32

– От кого?

– От нашей секретарши в деканате. Там внутри записка.

– Это все?

– Да. Пока! – она пошла к метро не оборачиваясь, в своем голубом комбинезоне, на шпильках. Совершенно умопомрачительная.

– Ничего себе девица у тебя!

– Пакет какой-то сунула и все. Девица у меня другая.

– Открой.

Ликас открыл. Внутри, обернутый в тряпку, был цветок в горшке. В записке было: «Факультет закрывается до сентября. Этот цветок В. Моросу. Прошу в сентябре вернуть. Спасибо. Пыркина Е.П.»

– На черта он мне нужен… Выкинуть, что ли?

– Оставь пока. Поехали.

Пошел дождь. На трамвае они подкатили к дому Юргиса. Поднялся ветер, а дома были тюлевые занавески и желтый свет от кухонной лампы, кошка, ром в круглых стаканах и матерные шутки на полулитовском.

* * *

Утром Юргис вымыл стаканы, похозяйничал в комнатах, чтобы было чисто. В коридоре стоял пакет, забытый Ликасом. Юргис достал цветок, он был сломан. Стебелек его, травянистый и нежный, с бархатными ворсинками, торчащими по витой спирали, переломился на нижней трети и листики лоскутками опустились вниз. Юргис взял ножницы, отрезал стебель почти под корень, полил заваркой, поставил на балконе, закурил. Он представлял город детства, где гуляет вместе с Таней по черной брусчатке, показывает ей улицы, дома с чердаками, населенными нечистью, и заброшенные храмы, где живут призраки.

* * *

Лето шло. Ликас переводил статьи и книги, Шурик ловил в Немане рыбу вместе с Симонасом и Йонасом.

– Пора прощаться с каникулами? – Женя и Таня сидели на спинке скамейки в Пушкинском сквере.

– Что ты имеешь в виду?

– Да просто хотела предложить собраться компанией, потусоваться вместе.

– Мы с Юрой завтра встречаемся, если Дарьяну отпустят, можем позвать ее и Виталика. Ты только Игоря не бери, он полный му-му.

– Я с ним месяц уже не встречаюсь.

– Я тебе позвоню вечером.

Юргис обрадовался идее погулять компанией, но прогулка скомкалась из-за дождя, и все оказались у Ликаса дома.

– Держи подарок, – Юргис сунул пакет с цветком, о котором Ликас и забыл уже. И все пошли пить водку с апельсиновым соком, есть крабовые палочки из минтая и еще какую-то дрянь. Гром гремел. Лето уходило, появились Шурик с Ларой, с которой, вроде бы, расставались.

– Виталик, мне надо идти, – сказала Женя почти сразу. Я цветок заберу, отдам его секретарше, а то ты точно забудешь.

– Забирай.

Женя сунула его в сумку, и в босоножках под огромным зонтом ушла через двор, сквозь зелень, которая даже в дожде не казалась уже юной.

* * *

Коробка Мороса. Письмо Алефтины сестре в Свердловск.

«Здравствуй, милая сестра Валюша, целую вас крепко, все семейство! После смерти сыночка Валеры я совсем сдала. Не знаю, сможем ли увидеться теперь. Написала завещание на твоих детей Ниночку и Николая.

Через месяц ложусь в больницу. Доктор Егоров просто чудесный. Рассказывает про свою жену. Восхищаюсь ими.

И еще я распробовала недавно кокосовые конфеты. Очень тебе рекомендую. Если в Свердловске их нет, пришлю тебе бандеролечкой.

А еще хотела рассказать тебе новость. Витальку, Ириного внука, посадили в тюрьму. Я с самого начала поняла, что что-то с ним не то. Воспитывали его плохо, гнилая порода. Хорошо, что Ира не дожила. Убил свою непутевую мать, убил чужого ребенка! Дали 15 лет, но я бы, конечно, расстреляла.

Обнимаю тебя, дорогая сестра! Будь здорова! Твоя Аля».

* * *

Ликас уже три недели не ходил в институт и ничего не переводил. Он болел. Шурик приносил еду, Дарьяна уже давно не звонила и не появлялась. Он лежал в полузабытьи, в полубреду и ждал, что придет огромный безмолвный человек, но он не приходил. По потолку ползла большая улитка.

«Улитка рождается из точки и нарастает, нарастает, накручивается по логарифмической спирали, по формуле Фибоначчи. Улитка может расти бесконечно, каждым витком расширяя Вселенную. Павлиний хвост на настенном календаре, эти вульгарные глазья из перьев расходятся не веером, они расходятся из точки и распределены по принципу золотого сечения.

Лепестки розы, вихри и цунами, солнечная система, знания и информация, законы развития и краха цивилизаций.

В однородном пространстве был зародыш кристалла. И это был Бог. Эта точка, откуда растут лепестки розы, это точка на верхушке панциря улитки – это Бог. Это сингулярность ⁷². И Бог был единицей в пространстве нуля. А дальше: 1+1=2, 1+2=3, 2+3=5, 3+5=8, 5+8=13, 8+13=21…

И Бог – это расширение из единицы в бесконечность. Не было ничего, потом был Бог, потом двухмерность, где мы – подобия Бога, блуждали на плоскости, оттуда мы пришли сюда, теперь – трехмерный мир. Никакого четвертого измерения нет, но все в последовательности расширяется вместе с Богом, потому что он расширяется вместе с мерностями пространства, мерностями нас, и так до бесконечности. Но жить в трехмерности после двухмерности сложно. Как же надо постараться сейчас, чтобы потом там, где ты нынешний – просто тень себя будущего, можно было бы жить? Сколько знаний, труда, навыков и мудрости надо получить, чтобы идти в следующий виток?!

Безмолвный человек. Безмолвный человек. Один плюс один, один плюс два…»

Над ним стоял Юргис с пачкой антибиотиков.

– Пей уже, пока не сдох! Что ты бубнишь: «тройка, семерка, туз, тройка, семерка, дама!»

* * *

– Везет тебе, Варя, что ты в штате не работаешь, только и катаешься по заграницам.

Мы с Пашей пьем чай в столовой префектуры.

– Да и ты, по-моему, не перетрудился.

– На работе не перетрудился, а дома, сама знаешь, сколько забот. Варь, вот у тебя дочка еще маленькая, а у меня сын большой, и с ним одни проблемы. У тебя есть знакомый репетитор французского языка?

– Шутишь! Нет, конечно.

– И у меня нет. И никто в семье французский не знает, а сыну нужно!

– Поищи в интернете.

– Ищу…

– Кстати, Морос давал частные уроки физики, химии…

– Слушай, хватит мне про своего Мороса. Хоть метафизику он там преподавал…

Меняю тему, понимаю, что некстати начала о своем. Но перед глазами стоит трудовая книжка Мороса. Он пытался поменять работу, искал новые источники дохода, добивался получения диплома, хотел поступить в другой университет, но не сдал именно иностранный язык. Он совершенно точно пил: есть две справки из вытрезвителей. Попытки преподавать официально, устроиться в разные совершенно неожиданные места не дали никаких результатов, и он жил только переводами. В 1990-е годы бывший Союз захлестнула волна переводной литературы, она неконтролируемо хлынула из Европы и Америки и была единственным средством к существованию Ликаса Мороса.