Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 89

Этот разговор происходил, когда Маргарита собиралась в храм Благодарения, на свою вторую встречу с праведником. Путь туда занимал больше часа. Если бы не уважение к брату Амадею, то Марлена, задержав свою сестру дольше, наверняка выпытала бы у нее всё о мести ненавистному сужэну.

Уже в храме Благодарения терзаемая совестью Маргарита рассказала брату Амадею правду о своем замужестве. Как это вышло, она сама не поняла. Сначала праведник показал ей ее черенок – почка исчезла, и девушка расстроилась, но оказалось, что стебель прижился к корню и осенью они высадят куст. Затем они срезали новые стебли и соединяли розы с шиповником. Маргарита делала это уже без помощи брата Амадея. Она сама не заметила, как начала признаваться священнику и проговорилась ему об услуге градоначальника, об опасениях Марлены и о словах, что она, Маргарита, ведет себя небезупречно. Брат Амадей молчал и хранил на губах улыбку-полутень.

– А вы как считаете, брат Амадей? – спросила Маргарита в конце своего рассказа. – Мое поведение непристойно? Я неправильно сделала с сужэном после всего, чего натерпелась от него? Градоначальник мне желал оказать услугу, а не ему… Он мне ее и оказал. Неправильно?

– Сложно судить, сестра Маргарита, – ответил праведник. – Каждому свое… Помнишь, ты спрашивала меня о том, почему всё неравны? Почему кто-то высок, а кто-то низок? Представь, что растут одни лилии и больше ничего. Было бы красиво, но мы с тобой скоро умерли бы от голода. В том, что мы все разные – в этом и есть гармония нашего мира. Есть беззащитные растения, что радуют нас своим цветом и не боятся, что их сорвут. Например: цветок, так схожий названием с твоим именем. Маргаритка не менее прекрасна, чем роза. Это символ невинности и доброты, а древние люди называли ее вечной красавицей. Ее любили и любят за то, что ее цвет распускается там, где другие отказываются цвести. Множество опасных и ядовитых цветов произрастает на нашей Гео, большинство из них непримечательны: не священные маки, не изысканные розы, не благородные лилии, не горделивые нарциссы, не помпезные ирисы, не нежные фиалки и не любимые всеми маргаритки… Например, болиголов – милый, белоснежный зонтик… И убивает! Или трогательный, душистый ландыш, что дарит столь ядовитые ягоды. А вот вороний глаз одним своим видом показывает, что с ним шутки плохи, однако это лекарство. И роскошная гвоздика, и ароматный шалфей, и столь невзрачная полынь, – все они исцеляют нас, а крапива, хоть и жжется, полезная трава, незаменимая для пирогов, салата, похлебки, плетения веревок, ткачества и излечивания хворей, – всего не упомнишь. Так и люди: мы разные и от каждого прок… Думаю, с твоим сужэном ты поступила как роза: отрастила шип и уколола. И как роза сейчас торжествуешь – думаешь, что сильно навредила. А человек уколет себе палец и прольет капельку крови, – досадно, но не более. Так, как ты описала своего сужэна, я подозреваю, что ты ему причинила вреда не больше, чем роза причиняет человеку. Уж не серчай… А себе и правда можешь навредить.

– Вы про боязни Марлены? Градоначальник – он крайне достойный. И замечтательный! Он сам говорил, что это срам, когда ухаживают за замужней! И что прелюбодеев надо расчленять… Вернее, так некогда делывали, и градоначальник вроде бы считает, что так им и надо. И я тоже так считаю!

– Тогда тем более тебе стоит с ним объясниться – ты и градоначальник ничего не теряете, а Марлена станет счастливее, разве не так?

Маргарита дернула губами: непросто было даже представить, как она будет говорить на столь неловкую тему с таким человеком, как градоначальник.

– Но я иное подразумевал, когда говорил, что ты можешь себе навредить, – продолжил брат Амадей. – Вдруг тебе, маргаритке, понравится отращивать шипы? И ты будешь растить и растить их, чтобы колоть побольнее… Перестанешь быть маргариткой, но не станешь розой, а превратишься в терновник. А затем и цвести начнешь редко. Чем реже, тем лучше, – и тебя никто не будет трогать!

– Разве плохо, когда боятся близиться, чтобы обидеть? – вздохнула Маргарита.

– Станешь такой же, как Ортлиб Совиннак. Трогать его боятся, но он не нравится никому. Кроме тебя, как я понимаю, – шире улыбнулся брат Амадей. – И это очень хорошо: возможно, тебе он покажет красоту своей души. И удивит не только тебя, но и меня…

– Я не понимаю! – обхватила Маргарита голову руками. – Вы говорите, что мне надо близиться с ним? Чтобы он показал красоту души. Но я не могусь больше́е с ним близиться… то есть ближаться. О каковой… О какой близости вы, вообще, говорите?! Я же замужем! Вы же только сказали, что его нужно просить не ходить в дом Шотно так часто.

– Я говорю о духовной близости, сестра, возвышенной и даже жертвенной, как духовная любовь, – мягко посмеиваясь, ответил брат Амадей. – Для Ортлиба Совиннака не составит труда найти красивую и свободную содержанку. Но этому человеку явно недостает другого. Он недоверчив… Полагал, что отгородившись от людей, станет счастливым, но счастья это ему не принесло. И сейчас, я думаю, в своей ограде он выламывает для тебя дверцу. Он поступил благородно, спасая тебя. Благородные и бескорыстные поступки окрыляют душу, осветляют разум, а сердце делают большим. И далее, я уверен, градоначальник захочет в отношении тебя поступать так же. Конечно, если будет уверен в твоем бескорыстии, если он будет доверять тебе, поэтому откровенный разговор укрепит вашу духовную близость и сделает невозможной другую. Теперь поняла меня, сестра Маргарита? Хотелось бы надеяться, что в дальнейшем наш градоначальник откроется и для других, что семена добра дадут всходы, – и мы увидим благие деяния этого человека.

– И всё же… А вот отчего всё настолько несправедливо? – не скрывала досады Маргарита. – Может, вы и правы, что сужэна я не сильно-то обидела. У него всё благо и без разрешениёв работать нотарюсом… Но отчего так? Почему он будет без наказаний услаждоваться всем, что дает ему женитьба? А от меня из-за него избавились, как от чумного ковра… и отдали незнакомцу! И я не то чтобы жалею… Хотя, пока я с Марленой не жила, очень жалела. Почему я даже шип не могу себе ращивать?! Почему кому-то всегда везет, а кому-то, как мне, почти никогда?! Куда глядит Бог?!

Брат Амадей немного подумал и, подбирая нужные слова, опустил глаза к земле.

– Порой жизнь кажется благой для всех, кроме нас, – ответил он, – но это не так: везение может обернуться крупной ложью или, наоборот, несчастье окажется чудесной переменой. Надо не отчаиваться в невзгодах, а нужно довериться Богу и подождать. Так с тобой и случилось, разве нет? Поступая скверно, человек сам себя наказывает – вот Бог и не вмешивается с немедленным возмездием. И тебе не стоит мстить: ты лишь сеешь вражду и себя караешь вместо своего обидчика. Твой сужэн может добиться успеха, но, подумай сама: так ли он счастлив? Он венчался, движимый Сребролюбием, из-за пристрастия к материальному и тленному, а это верный путь потерять душевное спокойствие, то есть совесть. Нет без душевного спокойствия счастья, а вовсе жить без совести – это жить и срамиться. Если ты не видишь его огорчений и разочарований, это еще не значит, что их на самом деле нет.

Маргарита вспомнила слабоумную Залию и решила, что брат Амадей прав. И опять куда-то ушла обида на сужэна и на тетку.