Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 69

– Дочка, – утирал он глаз, – бедняжка моя…

– Ну каковая я бедняжка, дядя? – успокаивала его Маргарита. – Тама так чу́уудно, в замке! Там же и парк, и пруд с лебедя́ми… И стоокая птица, Павлин, гуливает на дороге, и никто не дивится… А работа ничуть не сложная, но важная, в службе хлебной кухни. Да! Я ныне придворная дама! Мне и хорошо пло́тят, и кормят тама… По сотне регнов в триаду и мясу всякий день дают. А обычно я и не работаю вовсе: делаю, чего хочу. Еще сласти, фрукты и мясных пирогов кушаю… Так уже пирожных объелась – ох! До сих пор не голодная! И кудова не глянь, всё у меня сменилось к благу. Я тебе крайне благодарная, – обняла она любимого дядю за шею и поцеловала его в щеку. – Всякий день радуюсь, что так вышло. Я в ратуше в календу былася. В ратуше! Мы с Марленой глазели с башни на войско. С башни всё-всё видывать! Всей город, на все стороны! Я бы и наш зеленый домик сыскала, кабы его Суд не скрывал… А Иам этакой храбрый и славный. Он нам на прощанье долго махал – так сильно он меня любит! А еще мы с Марленой моглись бы поглазеть на войско из залы со второго этажу, рядом с градначальником… И после остаться обедовать вместе с герцогом Лиисемским тоже моглись бы, но не захотели…

Марлена, услышав ее последние слова, нахмурила свое ангельское лицо, а Нинно помрачнел. Когда сестра Иама отошла в уборную, кузнец выложил на стол колечко с ирисами и подвинул его к Маргарите пальцем.

– Тебе, – сказал он. – Я это тебе сделал, и никто это больше́е носить не будется. Забудь и про деньги. Я тогда… Вы с мужем ничто мне не должные. Бери кольцо назад.

Маргарите очень хотелось его взять, но она помотала головой.

– Мне же никак нельзя брать дары от мужчин, господин Граддак. Да еще столь ценные. У меня выйдутся с мужем ссоры из-за этого. Задарите его лучше́е другой… своей невесте.

Нинно тяжело посмотрел на Маргариту. Он хотел что-то еще сказать, но тут в грязном, пропахшем пивом и луком трактире, как король среди черни, возник Оливи. Яркую тунику щеголя очень дорогого оттенка, «меридианского синего», дополняла широкая кайма из золотой парчи; в боковом разрезе синего одеяния мелькала нога в красной штанине. На голове Оливи высилась ненавистная Маргарите серая шляпа с черной лентой и блестящей бляхой по центру. Стеклянные глаза мужчины выдавали, что он крайне пьян.

Он поздоровался, после чего сел на место Марлены, рядом с Маргаритой, но едва устроился, как прибежали Синоли и Беати с ним за руку – Оливи пришлось встать и перешагнуть назад через скамью.

– Я так рад-наирадющ, что ты зашел, – бросился обнимать своего двэна жених. Оливи же снисходительно похлопал Синоли по спине, не стремясь обняться крепче. – Ты будто… И я хочу так модничаться, – простодушно признался парень. – Как будто ты жених, а не я! О, а вот моя Беати Ботно!

Беати слегка присела, подражая знатным дамам. Оливи, оценив красу смуглянки, подыграл ей – неожиданно он взял правую руку невесты и поцеловал ее, будто рыцарь, отчего та в радости смутилась. В отличие от Маргариты, Беати не считала Оливи противным или приставучим: она видела перед собой учтивого, образованного, одетого с фантазией и приятного взору мужчину с большим будущим, – того, кто так не походил на всех, с кем она зналась до этого. К тому же Оливи превосходил ростом даже Синоли и красотой ног нисколько тому не проигрывал, хотя никогда не работал водоносом.

Следом к столу вернулась Ульви и села рядом с Нинно. Она тоже таращилась на Оливи круглыми от восхищения глазами. Ей руки Оливи целовать не стал, однако задержался взглядом на натянутом грудью участке лавандового платья. Тут воротилась и Марлена – Оливи, поздоровавшись, встал во второй раз со скамьи, уступив ей место. Маргарита обрадовалась, но…

– Присадись со мною! – потребовал от своего двэна Синоли. – Надо выпить. Эй, Агна, вина для моего брата, да получше́е! Видала, каковой наибольшущий господин? Он одно заморское вино испивает! Сандельянское! Присадись же со мной, братец!

– Нет-нет, – отказался тот. – Это место моего отца: такие порядки за свадебным столом… Я сяду сразу после него, если ты так хочешь, – и Оливи с невозмутимым видом пересел по другую сторону от Маргариты, оказавшись между ней и своим отцом.

«Наибольшущему господину» принесли невидаль для трактира Мамаши Агны – медный бокал. Опрятный, придирчивый Оливи брезгливо рассмотрел пятна на металле и со вздохом сделал за счастье «молодых» один глоток, после чего отставил бокал и забыл о нем. Уткнув локти в стол, он сцепил кисти рук «в замок» и повернул голову, а с ней и свою шляпу, к Маргарите.

– Каковое живашь? – ехидно спросил он девушку, коверкая речь на манер бедноты.

– У нее всё до́бро, Оливи, – ответил за племянницу дядюшка Жоль. – Она ведь в замку нынча, на хлебах в кухне заня́тая. Должность при двору зави́дная, трудов спустеньку, а кормют до отвалу, даже мясум ежднёвно, и жалованье еще пло́тют по сотенному за триаду… И красотыыы кругом! И в ратуше бывалась в календу – на мужа с башни глазела. Получила приглашеньё, могёшь себе вобразть, обедувать в ратуше с нашим герцогом?! Да вот застеснялася и не пошла. И верное! От беды подальше́е, и нам всё ж таки поспокойне́е… Ну ты сам видашь, экая она: точно, поди, истинна дама!

– И прааавда, – протянул Оливи. – Смотрю, смотрю и дивлюсь… А я тоже обедал в ратуше в тот день, да герцог Альдриан на обед не остался. И с Грити я встретился перед началом того самого обеда. И с госпожой Шотно мы познакомились тогда же. Об этой встрече Грити не рассказывала?

Маргарита растягивала застывшей улыбкой закрытый рот.

– Так вот, дорогой мой батюшка, если бы ты на самом деле хотел знать, как живет твоя любимая сердешная дочка, – начинал неприкрыто язвить Оливи, – то мог бы меня спросить. А живет она, хоть и в замке, но… не придворной дамой, а дворней – ничтожной посудомошкой – натирает посуду целый-целый день… И делит тюфяк с этой глуполикой сильванкой, что в платье моей матушки, – показал Оливи на оторопевшую и поникшую от оскорбления Ульви. – Почивает с ней на одном тюфяке, где и одному-то тесно лечь. И кушает половину того, что едят прочие уборщики, да платят ей всего десять регнов в триаду. А это новое платье… Полагаю, это ваше платье, госпожа Шотно?

Маргарита чувствовала себя так, словно речь Оливи состояла не из слов, а из плевков ей в лицо. И она ничего не могла ему возразить. Совсем ничего. Она продолжала натянуто улыбаться, хлопая глазами и прогоняя подступавшие слезы. Да еще и Нинно вцепился в нее выпытывающим взглядом, дядя Жоль расстроился и с жалостью глядел на «бедняжку», однако молчаливое, бескрайнее сочувствие из глаз Беати превосходило даже дядино. Синоли один глуповато усмехался, будто его двэн удачно шутил.

– Да, господин Ботно, – ровным голосом ответила Марлена. – Это я сделала подарок своей сестре.

– Забавно, – рассмеялся Оливи. – Матушка всегда одевала ее как прислужницу – и сделала из нее в итоге прислужницу. Вы же пытаетесь одеть ее как достойную женщину. Быть может, и у вас однажды получится – сделать из моей сужэнны достойную женщину…