Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 64

Маргарита похудела с их последней встречи: теперь и лавандовое платье начинало висеть на ней мешком. Ульви не давала ей высыпаться, и зеленые глазищи покраснели, а кожа, наоборот, будто слегка позеленела. К тому же ночью у девушки пошла лунная кровь: у нее ныл низ живота, от солнечного жара она чувствовала дурноту. В сладких грезах Маргарита мечтала встретить Оливи и Гиора такой распрекрасной, что они оба немедля ослепли бы, – хотела выглядеть счастливой, благополучной и нарядно убранной. Но именно в эту календу, к своему несчастью, девушка выглядела крайне замученной и едва ли привлекательной.

Стараясь не смотреть на Оливи, Маргарита познакомила мужчин и сестру. По закону ее сужэн стал сужэном и для Марлены, а Гиор, после венчания Залии и Оливи, тоже становился для обеих девушек сужэном. Новые родственники вежливо поклонились друг другу и разошлись. Масленая улыбка с широкого рта Оливи нашептывала Маргарите: «Дуреха».

«Король» посрамлен, «рыцарь» повержен

Хлеб в Меридее был основной пищей и бедных, и богатых. Первым своим указом король подтверждал действие древнего закона, обязывающего пекарей производить ржаные буханки размером с ладонь и продавать их за медный четвертак. В Элладанне цены на прочий хлеб устанавливал сам герцог, а власти сурово наказывали плутовавших пекарей – лишь в неурожайные годы им разрешалось разбавлять ржаную или пшеничную муку менее ценными помолами. Весь белый хлеб обобщенно звали булками, пышный (набухший) серый или черный хлеб – буханками, плоский и пресный – лепешками.

Для стола герцога Лиисемского и епископства хлебная кухня выпекала белый хлеб из хорошо просеянной пшеничной муки; серый – для прислуги высокого положения и преторианцев; жесткие лепешки из отрубей, используемые как тарелки, – для всех прочих работников замка, но даже их еще нужно было заслужить у Нессы Моллак или Хадебуры. Хлеб здесь был чем-то вроде денег: основой власти этих двух кухарок. Для тех, кто не удостоился их милости, полагалась каша из овса – из злака, презираемого в благодатном Лиисеме даже бедняками и годного лишь на корм лошадям.

Пищу раздавали главы кухонь, обмениваясь друг с другом «своим товаром»: к началу завтраков и обеда Несса Моллак заходила с миской из овощной кухни и блюдом из общей, на каком лежали остатки со стола герцога – порой позавчерашние объедки, но никто не посмел бы возмущаться и отказаться от мяса или рыбы. После принимались стряпать: до полудня пекли хлеба, потом – пироги или пирожные. Серый хлеб катали большими полушариями, белый – маленькими колобками и бережно помещали в центр печи; если подгорали лепешки для прислуги, то Галли не наказывали.

Салатов придворные Альдриана Лиисемского не кушали, полагая всё сырое вредным для здоровья, – булочки подавались к похлебкам, основным блюдам и густым соленым подливам – к сальсам. Но прежде всего, в самом начале трапезы, к столу выносилось главное его украшение: пироги, караваи, пирожные, пончики, вафли – тут уж фантазия Нессы Моллак не знала границ: Маргарита с восхищением смотрела, как из печи достают то лебедей, то замки, то деревья изобилия, причем тесто могло быть и зеленым, и розовым, и желтым, а его еще дополняли резными плодами, кремами, цветной глазурью…

За исключением парада удивительных сладостей, все тринадцать следующих дней между календой и благодареньем, заполненные однообразной и скучной работой, походили один на другой. Маргарита понемногу привыкала к быту Доли и даже научилась быстро засыпать на одном тюфяке с Ульви: она ласково грозила болтушке, что не возьмет ее на венчание брата – и, довольная своей хитроумностью, отворачивалась, но с неясной тревогой гадала: что же будет делать после свадьбы Синоли, когда ее угроза перестанет действовать.

Пресная овсяная каша еще вызывала неприятие. Маргарита съедала свою половину комка быстро, стараясь поменьше жевать. Кроме того, давали печеные овощи или похлебку-пу́таницу (она же «чепуха», если постная) – густое варево из трав, бобов, овощей и обрезков – из всего, что имелось в наличии и что кухарка надумала отправить в котелок. (Из-за такого рецепта «путаницей» кликали неразборчивых в связях женщин, а «чепухой» – бессмыслицу). В медиану две Ульви разделили чашку молока и кусочек курицы, а после медианы они заслужили прощение Нессы Моллак и стали получать традиционное утреннее яйцо, сладкие моченые яблоки по вечерам, на обед – жесткую лепешку вместо овсяной каши. С наслаждением поедая свою половину хлебца, пропитанного овощной подливой, Маргарита думала, что раньше сильно недооценивала отруби.

Тринадцатого дня Кротости Клементине Ботно исполнился сорок один год. Жадная тетка никогда не устраивала по такому поводу празднеств, и Маргарита не ждала приглашения в зеленый дом, но, вспомнив о родных, она расстроилась, что никто из них не поинтересовался ее участью. Марлена тоже позабыла о своей новой сестре. Маргарита огорчалась, однако и радовалась, что справляется со всем сама. Зато она нашла общий язык со старухами из овощной кухни и в свободное время помогала им перебирать ягоду или плоды. В Лиисеме созрела малина, земляника, дикая слива, сладкая вишня, тутовая ягода. За помощь работницы овощной кухни угощали девушку чем-нибудь, а она делилась с Ульви – так Маргарита прослыла дурехой и среди старух.

С Майртой, Петтаной и Галли у нее сойтись не вышло, поскольку посудомойка никогда кухарке ровней не будет. Кудрявая Марили частенько наведывалась в хлебную кухню и о чем-то сплетничала с Хадебурой. Вскоре Маргарита узнала, что остальные прислужники стола герцога Лиисемского не жалуют эту надменную сиренгку. Кто-то завидовал ее красоте, кто-то разругался с ней, а всех мужчин она отвергла, и они остались обиженными. На Маргариту Марили смотрела высокомерно, но не трогала ее и не общалась с ней. Маргарита же побаивалась Марили. Великанша Хадебура с носом как у ведьмы пугала ее сильнее всех. Особенно не по себе Маргарите становилось, когда эти две настолько разные внешне женщины, Хадебура и Марили, обе поворачивались к ней и о чем-то шептались.

________________

Марлена впервые навестила Маргариту в благодаренье первой триады Кротости, после двух часов дня. Они вышли за стену Доли и присели на ее выступ. Марлена принесла с собой кусок малинового пирога, половина какого быстро растаяла у Новой Ульви во рту. Пребывая в бездумье от наслаждения и сытости, Маргарита при Марлене облизала пальцы.

– Ой! – опомнившись, смутилась она. – Не подумай, что я некультурановая. Просто это таковская вкусная вкусность!

– Ты так жадно кушаешь, что мне вспоминается, как мы с Иамом оказались на улице. Мы и дня так не прожили, но остались без средств, не зная орензского, – не могли ничего попросить или объясниться. Такая безнадежность! Понимая, что тебе не на что купить пищу, голод мучает еще острее. Тогда Иам и украл хлеб, хотя ни до, ни после не воровал, а когда нам вернули деньги, даже заплатил пекарю, но Огю всегда проверяет кошелек после того, как они с братом виделись, даже если на минутку… Когда Иама схватили, он успел оторвать полбуханки зубами, представляешь? – звонко, как колокольчик, засмеялась Марлена. – Если бы не брат Амадей… Прости, что не навещаю тебя часто, – добавила она после паузы. – Супруг говорит, что я буду тебе лишь мешать привыкнуть к новому месту, а потом и к деревне.