Приговоренные ко тьме - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Стрельцов cтр.№ 54

В этот момент с юга, со стороны Трастеверинского округа, показалась внушительная кавалькада всадников. Увидев ее, начальник охраны истошно завопил своим подчиненным:

— Закрыть ворота! Закрыть ворота для всех!

Но было уже поздно, отступавшие толпы григорианцев помешали оперативному исполнению приказа. Враждебная конница вихрем ворвалась в город Льва. Первые же влетевшие в Леонину всадники кинулись к воротам и заблокировали их спусковые механизмы, после чего начали яростно отбиваться от наседавших со всех сторон на них григорианцев. Среди последних ввиду появления нового врага скоро снова началась паника. Если до сего момента отступавшие бежали исключительно к Леонине, видя в ней надежду на спасение, то теперь поток отступавших от Замка Ангела рассеялся окончательно, григорианцы бросились кто куда, видя, что и Леонину теперь захватывает враг. А сзади них тем временем уже появились всадники отряда Альбериха. Их появление у главных ворот города Льва окончательно разрешило исход боя.

Григорианцы начали массово бросать свое оружие на землю, становясь на колени и простирая руки к противникам, умоляя тех о пощаде. Чтобы окончательно добить врага, сполетцы жестоко расправились с их архонтами, богатыми горожанами Рима. С разрубленными черепами у центральных городских ворот лежали Адриан и Бенедикт, римская чернь, словно страшные грифы, окружила их трупы и повела дележ их богатой одежды и вооружения. Покорно и со срывающимися испуганными литаниями встретили чужое войско папские слуги и многочисленные монахи, находившиеся подле престола Апостола Петра. Только спустя немалое время слуги Христофора сообразили, кто именно захватил город Льва, и хвалебные песнопения, дотоле направлявшиеся только в адрес самого Создателя, теперь получили и предельно конкретную адресность — духовенство приветствовало благородного герцога Сполетского. При этом монахи и рядовые священнослужители как бы само собой поспешили отстраниться и отойти подальше от базилики Святого Петра, толпа смиренного и покорного народа также отодвинулась от стен главной, наряду с Латераном, церкви мира, которая теперь робко ждала разрешения участи своего единственного оставшегося обитателя.

Сергий, подойдя к ступеням базилики, обернулся к народу, находящемуся на площади, и требовательно поднял руку вверх. Рокот возбужденной толпы затих, час Сергия пробил:

— Народ Рима! Господь призвал нас сюда и дал нам силы и удачу в борьбе с тем, кто преступным путем захватил трон Апостола Петра и надругался над Его Святейшеством Львом, законным главой вселенской церкви! В нашем лице вы видите карающий меч Вседержителя, направленный на всех, кто поддержал узурпатора! Наш долг состоит в восстановлении справедливости и закона и в покарании мятежников. Молитесь Господу о милости к вам, и, быть может, он смягчит нам сердца наши и даст указание пощадить вас!

Толпа жалостливо запричитала молитвы. Отдав необходимые распоряжения об изъятии оружия у побежденных, о пленении всех тех, кто атаковал сегодня Замок Ангела и выводе всех пленных за пределы города Льва, о строгом надзоре, которому теперь должны были подвергнуться руководители мятежа, Альберих и Сергий, наконец, обратили свои взоры на затаившуюся апостольскую базилику. Первые лучи восходящего солнца как раз в это время робко осветили ее фасад, как будто подсказывая нападавшим, где именно от них укрылась их главная добыча.

В притворе церкви Альбериха, Сергия и последовавших за ними десятка человек их стражи не встретил никто. Войдя в пределы базилики, воины перекрестились и убрали свое оружие в ножны. Они начали продвигаться по главному нефу, эхо гулко копировало их поступь. Базилика, очевидно, была пуста.

Внезапно из-за одной из колонн выбежал человек с двуручным мечом в руках. С отчаянным воплем он нанес удар, стремясь поразить Альбериха. Тот едва успел увернуться от удара, и человек с мечом, не удержавшись, упал на плиты базилики. Это был Христофор.

С рычанием смертельно раненного зверя папа римский вскочил на ноги и начал размахивать мечом, в надежде причинить вред хоть кому-нибудь из противников.

— Не трогайте его! Он должен быть пленен живым и невредимым! — заверещал Сергий. Эхо страшным образом многократно дублировало его крик.

Христофор продолжал наносить удары мечом, поражая исключительно воздух и рыдая от отчаяния.

— Сеть! Слуги, сеть! — крикнул Альберих.

Спустя несколько минут на папу была накинута сеть, и его повалили на пол. Христофор рычал, безуспешно рвал ячейки сети, бешено вращал глазами и извергал из груди адовы ругательства в адрес своих врагов.

— Этот раб рабов Божьих поистине само смирение и благочестие, — иронично заметил Альберих.

Сергий дернул Альбериха за рукав и отвел его в сторону от, все еще барахтающегося на полу Христофора, которому слуги Альбериха с огромным трудом опутывали руки.

— Распорядитесь отвести его в подвалы папского дворца, бросьте его в камеру по соседству с криптой ⁶⁵. В ту самую камеру, где с осени находится молодой священник, — понизив голос до шепота, чтобы не слышал арестованный, произнес Сергий. Альберих в мыслях своих немедленно отметил тот факт, что бывший епископ Чере не назвал Льва папой.

Оставшись вдвоем в необъятном нефе базилики, Сергий с Альберихом подошли к пресвитерию, возле которого стояло массивное дубовое кресло апостольского наместника, обитое голубым шелком с золотыми нитями. Некоторое время, казалось, ничто, кроме этого кресла, не интересовало их в этом мире.

— Вам так хочется сесть в него, не правда ли? — спросил Альберих.

— Бросьте, мессер герцог, здесь не место для шуток.

— Полноте, ваше будущее святейшество, все получилось, как мы и задумывали!

— Мне не нравится ваш тон, Альберих, и ваше обращение ко мне. Все, что мы сделали сегодня, было сделано для восстановления прав папы Льва, о чем я только что заявил народу Рима!

— И теперь вы печалитесь, что, обладая всей полнотой власти над жизнями всех римлян, вы должны будете уступить трон Петра этому блаженному тихоне Льву?

— Любого другого я бы поспешил уверить, что это пустые домыслы. Но перед вами, вершителем судеб Ламберта и Агельтруды, я не считаю нужным притворяться. Да, дело обстоит именно так.

Альберих для вида задумался. Только наивный мог полагать, что эти два человека, воин и священник, явились сюда, не имея представления, что им делать дальше. Только сентиментальный глупец мог поверить, что этой ночью они могли таскать каштаны из огня для кого-либо постороннего. Но просторы базилики, в закоулках которых могли прятаться чьи-то чуткие уши, а еще больше укоризненные взоры святых, наблюдающих за ними со стен церкви, не позволяли им быть до конца откровенными.

— Вы видели, ваше преподобие, как нас только что пытался убить, презрев свой сан и христианское смирение, узурпатор Христофор?! Это же безумец! Что если он, потеряв разум и попав под искушение Вельзевула, прежде, чем мы вошли сюда, напал на несчастного Льва и отправил того в Царствие небесное?