Трупный синод - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Стрельцов cтр.№ 26

Именно церковь вновь начала наполнять жизнью Рим, возводя на фундаментах старых патрицианских дворцов базилики Христа и его святых. Именно с церковью постепенно к римлянам начало возвращаться осознание значимости их города, да и собственной значимости тоже, и гордость вновь зажглась в их глазах и речах. Именно церковь помогла выстоять Риму, когда у стен его оказывались войска Витигеса, Тотилы, Лиутпранда, зачастую не силой своего оружия, но силой Веры поворачивая вспять орды варваров невежественных, но открытых сердцами Слову Божьему. Даже Аттила, вождь не знающих ни страха, ни сострадания гуннов, в смятении ушел прочь от стен Рима, когда ему навстречу вышел епископ Лев ⁷¹ в сопровождении невидимого для всех, кроме Аттилы, ангела, грозящего дикарю карающим мечом.

Но крест, а не меч с тех пор стал главным символом и защитником Вечного города, палладиумом его нового расцвета и могущества. Сам город из крепости превратился в монастырь, причем уютно обжившись в этой роли, очень скоро начал претендовать на главенствующее положение в христианском мире, упирая на то, что в его стенах закончили свои славные земные деяния Апостолы Петр и Павел. Западные церкви такому давлению почти не сопротивлялись, тем более, что апостолических церквей на территории Исчезнувшей Империи кроме самого Рима не было. Что касается восточных церквей, то их протесты затихали по мере того, как древние церкви, – антиохийская, александрийская, иерусалимская – одна за другой, оказывались в руках неверных. Оставалась, конечно, константинопольская патриархия, с которой Рим безнадежно увяз в теологических спорах, но и здесь необходимо отметить, что в вопросах политики православная церковь, как правило, покорно отражала волю и мировоззрение своих светских владык. Что же касается Рима, то город и его Церковь очень быстро стали самостоятельными и амбициозными игроками, перед мнением которых в конце девятого века почтительно склонялись и чванливые императоры Востока, и жестокие и грубые императоры Запада.

Не будь воли папы, последние и вовсе бы не явились миру, усмехнулся про себя Адальберт. Обстоятельства в свое время вынудили епископа Рима принять это ответственное решение, дабы обезопасить себя, в том числе, от вечных притязаний монархов Константинополя на светскую власть в старой метрополии, а его патриархов – на первосвященство в христианстве. Противовес Византии был найден, когда на горизонте появилась победоносная фигура Карла – короля воинственных франков. Не заставил себя долго ждать и повод, когда власть в Константинополе захватила женщина. Епископ Рима вновь на практике материализовал старый римский принцип «разделяй и властвуй», Рим не признал права Ирины Исаврийской ⁷² на императорский трон и, объявив престол вакантным, немедленно усадил на него франкского короля и добился от Карла клятвы о вечном служении франкских королей интересам наместника Петра. Как жаль, что генеалогическое древо Карла очень скоро начало хиреть, принося многочисленные, но все более и более червивые плоды. И не в последнюю очередь благодаря греху сладострастия, которого не был лишен даже сам великий император. Со временем сей грех и вовсе стал доминантной чертой нрава и быта Каролингов. Чего стоит хотя бы правнук Карла Великого Лотарь ⁷³, который из-за прекрасной Вальдрады готов был поступиться и союзом с Римом, и даже самой королевской короной!

Дойдя до этой темы, Адальберт окончательно ушел от исторических воспоминаний, ибо образ Вальдрады вызвал у него ассоциации с Теодорой Теофилакт. Ах, милейшая Теодора, что за нрав и ум у этой женщины, какие благословенные земли далекой Византии ее породили! А как умело она подогревает его, Адальберта, страсть к себе, дразня и не подпуская его к заветной черте, перешагнуть которую можно только однажды! Да, да, Адальберт имел тот же грешок, что и Каролинги, впрочем, это и неудивительно, ведь он также приходился им родственником и, при более благоприятном для него стечении обстоятельств, корона Италии, как минимум, вполне могла оказаться в пределах его досягаемости.

Увы, но он вынужден был обходиться пока второстепенной ролью в интригах вокруг итальянских корон. В династических спорах, как сказали бы сейчас, его номер был шестнадцатым, поэтому, будучи человеком практичным, он решил выжимать максимальные результаты из своей минимальной на первый взгляд роли. Хотя, как сказать минимальной? Редкая авантюра обходилась в Италии без его материальной поддержки, ведь претенденты в итальянские короли, сталкиваясь лбами друг с другом, постоянно нуждались в золоте для снабжения своих армий и подкупе податливых союзников. Адальберт охотно ссуживал им деньги в обмен на плоды будущих переделов власти, то в части территорий поверженных врагов, то в части торговых преимуществ для своих подданных. В итоге, в настоящее время Адальберт по праву считался самым состоятельным человеком в Италии, богатству которого могли позавидовать и Ламберт Сполетский, и Беренгарий Фриульский. Рано или поздно материальное превосходство Адальберта должно было воплотиться и на политической арене Италии, поэтому напрасно многие, в том числе Агельтруда, не рассматривали его в качестве будущих конкурентов за трон, считая тосканского маркиза человеком умным, милым, но начисто лишенным честолюбия.

Слегка улыбнувшись этой своей последней мысли, Адальберт откинул занавеску носилок – дорога окончена, он на пороге Латеранского дворца. Спустя пять минут он был в приемной зале, а после необходимых церемониальных приветствий, с комфортом разместился за столом триклиния ⁷⁴ вместе с другими приглашенными, ибо папа предпочел провести встречу в непринужденной обстановке.

На встрече присутствовали: епископ Рима Стефан, священники Сергий, Христофор, Петр и другие из сполетской партии, Агельтруда, ее сын Гвидо, римский сенатор и префект Григорий, глава городской милиции Теофилакт с женой Теодорой, мессер Альберих, получивший на днях от императора Ламберта (читай – от герцогини Агельтруды) титул графа Камерино за свои многочисленные заслуги.

Насытившись и оставив на столе лишь сладости и несколько глиняных, в плетенке, кувшинов вина, знатные господа выдворили за пределы обеденной залы слуг, дабы избежать случайных глаз и ушей. Видимо, разговор, предстоял серьезный.

Вступление осталось за епископом Сергием.

– Возблагодарим, дорогие гости, Господа нашего Иисуса Христа за все то, что он делает для смиренных слуг своих! Хвала Всевышнему, что его город Рим освободился от присутствия на своей земле варваров, за то, что даровал великую мудрость епископу Рима, Его Святейшеству Стефану, нашедшему путь к разуму невежественных германцев и выведших их за пределы великого города. Также возблагодарим Господа за разум и доблесть, дарованные Его Высочеству императору Ламберту, образумившему фриульца Беренгария, и не поскупимся на похвалу благороднейшей герцогине Агельтруде, даровавшей нам такого правителя.