Тень ивы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Курмузаков cтр.№ 66

Когда же сознание Жанны не стало прерываться тяжелыми часами забытья – а отравление терзало девушку больше месяца, – Ивхав рассказал Жанне, что ее сын у него. Не сомневаясь в их родственных отношениях (Жанна выглядела в болезни лет на десять старше), Ивхав опасался, что Жанна выдаст в разговорах со следователями существование мальчика, сопровождавшего ее в поездке. Ивхав, подолгу беседовавший с ней, говорил совершенно искренне, что Ваня – в полной безопасности, живет в спокойном месте, сыт, от дурных привычек огражден и даже проходит процедуру оздоровления. И уже зная излишнюю прямолинейность Жанны, еще раз советовал ей никому не говорить о сыне – иначе в подозреваемых окажется и мальчик, и тогда судейские на все будут смотреть по-другому: сговор, группа, невозможность исполнять родительские обязанности. Все это угрожало бы уже не только ей, но и ребенку, причем ему – куда серьезней. Жанна верила Ивхаву – ведь она видела, кем сдирижированы забота и усердие, с которыми ее – собственно, чужую, «черножопую», по обычной русской квалификации, – выхаживали в городской больнице.

Молчал про Ваню из соображений своей безопасности и Станько, причем когда Жанна смогла вставать и понемногу ходить, ее свозили на очную ставку со страхующим, где она, во-первых, сообщила, что знает этого человека как Станько и по кличке Стон, а во-вторых, все, что ей известно о его роли в этом деле. После этого Станько, отказывавшийся сотрудничать со следствием, начал рассказывать много и куда более существенных вещей и про эту транспортировку, и про другие, и про все дело в целом и его героев. Мальчик в его показаниях отсутствовал, там зазвучали куда более взрослые и важные имена, – сеть, точнее, какая-то ее цепочка потянулась в руках Петрова, областное начальство уже готовило ему мощное повышение, так что расположение его к Жанне росло день ото дня.

Ивхав, узнав о том, что мальчик для городского отдела полиции в деле отсутствует, удвоил свои усилия по излечению Жанны – и, что особенно важно, Вани. Для него Ваня был идеальной моделью для получения подтверждения своего лекарского могущества, исполнения им поручения. Он никогда в нем особенно не сомневался, в этом могуществе, но явить матери великий результат исцеления ее сына от наркомании значило бы привлечь к его системе оздоровления человечества все большее и большее число поверивших, идущих за ним. А значит, приблизить и саму великую цель. Героиновый наркоман в самой тяжелой, юношеской форме зависимости, который не нужен никому на белом свете, даже военкомату, кроме едва живой матери, с которой тоже не все ясно, – такого пациента ему еще не попадалось! И результат уже наметился: Ваня вышел из фазы возбуждения, агрессии и впал в депрессию, естественную для таких состояний. Ивхав врачевал нескольких алкоголиков, причем двоих принудительно, и понимал, как складывается картина отказа от зелья. Первый его излеченный пациент – Родион Камондиров, в прошлом доцент пединститута, кандидат биологических наук, не только активно помогал в сложном деле оборудования первой клиники – «центра здоровья», как называл ее Мнвинду, но и прояснял некоторые подробности физиологии человека, которые Ивхав, по его убеждению, чувствовал «как волк», но изложить ясно не мог.

Ивхав подобрал Родиона Фроловича буквально на полу пивной – там Родион зарабатывал свою стопку водки тем, что мог выстучать ложкой на любой стеклянной таре – от стакана до бутылки – «Венгерскую рапсодию» Листа или песни советских композиторов в ассортименте.

Ивхав держал его на сухой диете, что означало заключение в подвальном склепе, полном голодных крыс, ровно 13 дней, на 14 день бывший доцент впал в состояние эйфории и бросился целовать ноги Ивхаву, когда тот, тщательно за ним наблюдавший, пришел в очередной раз проверить состояние пациента.

Камондиров позднее, став убежденным помощником Мнвинду, оставив ради этого попытки вернуться в преподаватели, нашел в научных статьях объяснение «чуда», которое преобразило его. В определенный момент человеческий организм, не получающий питание извне, переходит на добывание питания внутри самого себя, используя для этого в первую очередь больные клетки: так происходит очищение всех жизненных систем, наступает легкость, покой и опьянение – те состояния, которые ищут люди, привязанные к алкоголю или наркотикам.

Он пытался объяснить эффекты «эндогенного питания» ²⁰ Гансу Вманду, как величали его в пивной, но тот только посмеялся:

– Можешь как угодно это называть, я знаю одно: человека лечит, если из него удалить человеческое.

– Специалисты советуют, правда, клизмы делать, иначе может интоксикация наступать. Ну, организм из кишечника будет всякую грязь всасывать.

– Ты клизмы получал, когда я тебя лечил?

– Да я, кроме спиртного, до этого месяц ничего в рот не брал!

– Ты говори: клизмы были?

– Нет.

– Сколько не пьешь?

– Скоро два года.

– Вот это и есть ответ. Имею пример. Медведь, например, Родион, когда зима, пять месяцев ничего не ест, – у него что – всякая грязь поступает? Он с новыми силами весной выходит!

Все эти сравнения с медведями, совами, косулями и, конечно, волками как образцами возвращения к природе смутили бы и махровых «зеленых», а уж для многих из последователей Ивхава просто были символом веры, но не понимания. Тот же Камондиров открыл для себя особое единение Ивхава с животным миром, съездив однажды с ним на конезавод, куда штатного санитара горбольницы позвали на помощь ученые ветеринары. Надо было видеть, как высокопородная кобыла Талова, не подпускавшая к себе в течение трех дней даже личного конюха, упала на передние колени перед Иваном, склонила голову и замерла, едва тот зашел в стойло.

– Зуб, пятый снизу справа, гнойный мешок, – сообщил Иван благоговейно замершим коневодам после недолгого осмотра лошади.

– Может быть вы, Иван Михайлович, инъекцию сделаете ей – надо, чтобы успокоилась, или держите ее, а вот доктор Ухов сделает.

– Не надо, зачем ее держать. Лечите, она будет спокойной.

И кобылу Талову будто подменили: вынесла все процедуры с полным смирением.

Не то Ваня! Месяц его заточения подходил к концу, когда он впервые попросил о еде. И то только потому, что Ивхав к своим обычным ежедневным проповедям о важности победы над всем человеческом в человеке добавил новость: Жанна идет на поправку, скоро он сможет увидеться с матерью.

Кажется, мать была его единственной зацепкой за жизнь. Ко всему остальному человеческому, в том числе курению и героину, Ваня не проявлял никакого интереса с первых дней, когда осознал, что находится в самой настоящей тюрьме, которую и представить себе не мог. Камера заполнялась крысами сразу после переключения освещения в ночной режим – а полностью свет не выключался никогда . Крысы заставляли забираться на кровать с ногами, а потом смиряться и с тем, что твари залезают на постель и ползают по лицу, если лежишь, и копошатся в руках и ногах, если, не выдержав, вскакиваешь и садишься. Первая ночь в этой камере, длившаяся всего несколько часов, научила Ваню абсолютному смирению – он быстро усвоил, что если в чем-то сопротивляется Ивхаву, крысы становятся злыми и агрессивными. Он тогда колотил в дверь, Ивхав открывал, Ваня набрасывался на него, стараясь ударить или расцарапать, Ивхав уходил, и крысы повторяли то, что только что пытался он сделать своему мучителю: после трех демонстраций протеста к утру кисти рук, лодыжки, правая щека Вани были покрыты кровоточащими ранами от зубов злобных тварей.