Она верила его словам, не могла не верить, но ей страстно хотелось услышать иное. Ночью он упомянул о венчании так, словно оно было само собой разумеющимся: надо всего лишь дойти до церкви. Сейчас же не говорил об этом ни слова, как если бы передумал или перестал придавать значение. Сделав над собой усилие, Марианна тихо спросила, пряча глаза и продолжая удерживать руку Робина:
– Ты женишься на мне?
Ее вопрос волной смыл с его души разочарование, когда она, ночью пожелавшая уйти с ним в Шервуд, утром засобиралась во Фледстан. Отличенная высоким положением, она вовсе не была лишена чувств обычной девушки, которая усомнилась бы в будущем после того, как отдала возлюбленному единственный возможный дар – свою невинность. Угадывая ее смятение, Робин счастливо улыбнулся. Как легко она отмахнулась от понимания того, что он объявлен вне закона и заочно приговорен к смерти, а ее могла ждать блестящая жизнь при королевском дворе, если бы не любовь, толкнувшая их в объятия друг друга! И он был благодарен ей за это неприятие обыденных условностей, о котором так красноречиво свидетельствовал сам ее вопрос. Робин крепко обнял Марианну и порывисто прижался губами к ее макушке.
– Да! – жарко выдохнул он и, когда она подняла на него сияющие счастьем глаза, осыпал горячими поцелуями ее лицо. – Да, милая, я женюсь на тебе, если ты согласна пойти со мной под венец!
Губы Марианны задрожали от смеха. Сама же она почувствовала себя бесконечно счастливой.
– Ты, кажется, сомневаешься в моем согласии?
Робин ответил безмолвным любящим взглядом и кончиками пальцев очертил нежный овал ее лица. Он еще в самой малости не забыл ночь, проведенную с ней, он простил ей возвращение во Фледстан, он с пониманием отнесся к неосознанной ею самой нерешительности, он готов был сделать все, лишь бы она была счастлива и оставалась с ним. Их губы слились в долгом и жарком поцелуе, который Робин с трудом заставил себя оборвать.
– До встречи, сердце мое! Сегодня тебе нужен отдых, а завтра вечером я буду ждать тебя как всегда.
И, нехотя выпустив ее из объятий, он сделал шаг назад. Она с трудом разжала пальцы, отпуская его руку. Робин улыбнулся на прощанье, вошел в темный провал потайного хода, и стена беззвучно закрылась за ним.
– Не уходи! – вдруг шепотом закричала Марианна и рванулась следом за ним.
Сомкнувшаяся стена остановила ее, и, припав к ней всем телом, Марианна прижалась пылающей щекой к прохладной каменной кладке, гладя шершавый песчаник дрожащими пальцами.
…Я буду ждать тебя вечером… Вечером!.. Сейчас еще только рассвело! И даже не этим вечером, а завтрашним! Как же далеко, мучительно далеко до завтра!..
Не сводя глаз с потайной двери, за которой скрылся Робин, Марианна долго сидела на кровати, не в силах подняться и приступить к обычным заботам. Ее грудь внезапно сдавила тоска – такой тяжестью и мукой, что каждый вздох наполнял легкие огнем, а не прохладным воздухом весеннего утра. Она вспоминала минувшую ночь, и ее тоска непомерно возрастала.
Ощущение испытанной боли уже стерлось из памяти. А воспоминания о том, как она лежала в объятиях Робина, заново рождали чувство полного слияния с ним – душой и телом. Слияния, оборвавшегося теперь, когда он ушел. И сердце мучилось, оплакивая разлуку с любимым, и тут же замирало, вспоминая все, что было минувшей ночью. Марианна прижала ладони к груди, и ей показалось, что она снова почувствовала запах тела Робина – такой родной теперь и еще больше любимый ею!
Скрипнула другая дверь. Клэренс, улыбаясь, с блестящими глазами, румяная после недавнего пробуждения, принесла Марианне теплую воду для умывания.
– Вы сегодня заспались, моя леди! – весело сказала она. – Мне пришлось сказать Хьюго, чтобы он сам занимался утренними хлопотами по замку. В трапезной уже накрывают столы к завтраку, и сэр Гилберт осведомлялся, здоровы ли вы!
Не услышав от Марианны ответа, Клэренс обернулась к подруге. Увидев, что та по-прежнему неподвижно сидит на кровати, Клэренс встревожилась и поспешила подойти к Марианне.
– Что с тобой, Мэриан?! – спросила она, склонившись над Марианной и заглядывая ей в лицо. – Неужели что-то случилось с Робином?!
Услышав имя Робина, Марианна подняла на Клэренс влажные глаза и улыбнулась. Улыбка сиянием озарила ее осунувшееся лицо, в глазах отразился нежный восторг. Марианна успокаивающе погладила руку подруги, и Клэренс поразилась внутреннему жару, которым были пронизаны тонкие пальцы Марианны.
– Нет, не тревожься, – ответила Марианна и зябко повела плечами. – Пожалуйста, растопи камин, Клэр!
– Хорошо, – удивившись ее просьбе, ответила Клэренс. – Ты продрогла? Ночью было так холодно?
Сдерживаемый смех заплясал в уголках губ Марианны.
– Нет, – с нежностью прошептала она и, прикрыв глаза ладонью, прилегла на кровать.
Поразившись внезапной догадке, Клэренс с недоверчивым изумлением и растущим в душе страхом смотрела на Марианну, на ее улыбающиеся из-под руки губы.
– Мэриан! – прошептала она, села рядом и взяла в свои ладони руку Марианны. – Мэриан, дорогая, неужели вы стали любовниками?!
Марианна ничего не ответила, но ее молчание было для Клэренс красноречивее любых слов.
– Святая Дева! – воскликнула Клэренс, глядя на Марианну расширившимися от ужаса глазами. – Робин! Он не должен был этого делать! О чем вы оба думали? Это же гибель для тебя!
Марианна молча усмехнулась и высвободила руку из ослабевших пальцев Клэренс. Потянув на себя шерстяное покрывало, она свернулась под ним клубком, отвернув лицо от подруги. Клэренс соскользнула на пол и, стоя на коленях, бессильно прижалась лбом к плечу Марианны.
– Прости меня! – услышала Марианна ее сбивчивый шепот, в котором звенели слезы. – Это я во всем виновата! Если бы я не сказала тебе о любви Робина, ничего бы не случилось!
Приподняв голову, Марианна посмотрела долгим взглядом на Клэренс, лицо которой выражало горе и раскаяние. Она погладила подругу по белокурым косам и тихо спросила:
– Почему ты оплакиваешь меня? Мы с ним все равно нашли бы друг друга! Он мое сердце. Сердце моего сердца! Ведь я и не жила до встречи с ним.
– Да?! А теперь представь, что твой отец сам выберет тебе супруга! Как же ты выйдешь замуж?! – с отчаянием спросила Клэренс, вскинув голову и вглядываясь в лицо Марианны блестевшими от слез глазами.
Рука Марианны отдернулась от ее головы, словно обжегшись, и Марианна посмотрела на Клэренс глазами, полными гнева и изумления.
– Клэр, а действительно, зачем ты открыла мне чувства Робина? Неужели ты думала, что я от скуки стану забавляться сердцем твоего брата? Если так, то почему ты молчала, догадавшись о наших встречах с ним? Разве ты так низко ценишь его и так плохо думаешь обо мне? – не дождавшись ответа, она вновь нежно улыбнулась, и ее взгляд стал отрешенным от всех мирских забот. – Я не буду принадлежать ни одному мужчине, кроме Робина, и только за него я выйду замуж. Ах, Клэр, если бы ты знала, какая тоска сейчас меня терзает! Я не знаю, как дожить до встречи с ним, когда я снова увижу его, услышу его голос, приду в его объятия! Его любовь не гибель, Клэр! Это сама жизнь, это счастье.