– Максим Сергеевич, – начала, когда блондинка поднялась по лестнице, – я пришла извиниться за вчерашнее. Это досадное недоразумение, поверьте. Галухин не нарочно съездил вам в ухо. Это они за мою честь беспокоились…
Звучало очень глупо. Может, поэтому я так тараторила, стараясь скорее выговориться.
Мажор усмехнулся.
– Так я пострадал потому, что покусился на девичью честь?
Действительно, это было смешно. И я улыбнулась. На втором этаже что-то упало и покатилось по полу.
Я подняла взгляд и тут же помрачнела.
– Ещё раз извините, Максим Сергеевич, я пойду. Ваша невеста беспокоится. – вот как есть дура! С чего мне переживать о том, что блондинка наверху чем-то швыряется с досады?
– Вика, – Никитин вдруг схватил меня за руку, – Элина мне не…
Но я не дала ему договорить, приложив пальцы к губам.
– Меня это не касается, извините.
Вытащила свою руку из захвата и, развернувшись, направилась к двери.
Я думала, что после отделения полиции настроение хуже уже быть не может. Оказывается, я глубоко заблуждалась. Но размышлять об этом и анализировать свои эмоции не стану. Это всё ерунда. Блажь. Наваждение. Глупость…
Я завела двигатель и взглянула на коттедж, мажор смотрел на меня из окна в прихожей. Только одно сейчас знала наверняка – мне нужно уехать отсюда как можно скорее и отвлечься. Всё равно чем.
По дороге домой радостно светился огнями гипермаркет. Вот. То, что нужно. Как раз собиралась затариться продуктами на неделю.
Я припарковала машину и покатила тележку меж высоких стеллажей. Выбирала, тщательно осматривая каждую упаковку, проверяла срок годности, состав, производителя. Но, несмотря на всю нудность этого занятия, внутри полыхал пожар.
То и дело я вспоминала его прикосновения, торопливые слова… Ну зачем я его перебила? Почему не дала договорить?
Может быть, он хотел сказать, что Элина ему не невеста? Может, он расстался с ней? По крайней мере, кольца у неё на пальце я не видела. Или он не хочет жениться, но родители настаивают?
Впрочем, это всё не имеет значения! Она живёт в его доме. Наверняка и спит в его постели. Они пьют шампанское. Ну или пили, пока он не уснул.
Или же… От последнего предположения внутри у меня похолодело. Что если они занимались любовью? Он выскочил из спальни почти голым. Она принимала душ…
А что, вполне реально. Пили шампанское, потом предавались любовным утехам, а потом он уснул…
Всё! С меня хватит! Не хочу больше об этом думать.
Я набила продуктами два больших пакета, загрузила их в тележку и покатила к машине. Против моей воли в голове вспыхивали сцены страсти с участием мажора и блондинки. Я злилась, скрипела зубами, но изгнать их оказалась не в состоянии.
Сунула пакеты в багажник и села за руль. Во что я влипла? Ведь он мне даже не нравится. Ведь не нравится же? Пожалуйста, пусть он мне не нравится...
Дома я поставила в духовку лазанью. Какая отличная вещь эти полуфабрикаты! Налила себе рюмочку вишнёвого ликёра и включила телевизор. Пощёлкала каналы, нашла какой-то сериал про расследование череды убийств жутким маньяком.
Духовка подала сигнал, что мой ужин готов. Я уселась за столиком, вооружившись вилкой. Перенесла сюда бутылку ликёра. Думаю, сегодня я имею право напиться. Исключительно из-за проведённого в полиции выходного и грозящего мне суда.
Маньяк по телевизору продолжал выбирать себе жертв, я ела лазанью и запивала её сладким ликёром. На душе было пасмурно.
Я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. И тут, словно почувствовав моё состояние, зазвонил телефон. Наверняка это бабушка.
Я подняла трубку. Точно – она. Как можно на расстоянии почувствовать, что мне плохо?
– Ну что ты молчишь, Викуся? Мне же интересно, как прошло твоё свидание.
Я застонала. О нет, только не это.
20
В понедельник я ехала на работу с опаской – мало ли какую каверзу мажор успел придумать за выходные. Очень боялась, что он на меня ещё злится и решит как-нибудь отомстить.
К счастью, на работе его ещё не было. Опаздывал. То есть задерживался. Он же начальство.
Мы вместе с Ленкой организовали переноску дополнительного стола в приёмную, и я начала располагаться на новом месте.
Она пыталась вытащить из меня пикантные подробности пятничного свидания, но я молчала как партизан. Поняв, что только зря теряет время, Ленка спустилась в цех. Там секреты распространялись по воздуху. Всё-таки любопытство – двигатель рабочего процесса.
Никитин прибыл ближе к полудню, и его появление произвело фурор. Конечно, многие уже слышали о наших приключениях. Но слышать – это одно, а увидеть воочию – дорогого стоит.
К тому же там действительно было на что посмотреть. За воскресенье синяк расцвёл пышным цветом и набрался красок. Теперь он отдавал не только всеми оттенками синего и фиолетового, но и приобрёл сочную, зрелую желтизну. Жаль, у нас на фабрике нет художников, наверняка бы оценили по достоинству это произведение искусства.
Директор буркнул что-то приветственное и скрылся у себя в кабинете.
– Не в духе, – заметила Ленка. И я была с ней солидарна. Сложно лучиться оптимизмом с синячиной на пол-лица.
Но в голове было совсем другое – он пришёл один. Значит ли это, что его дурацкая невеста уехала обратно? Они расстались? Рой вопросов метался у меня в голове, не давая сосредоточиться на работе.
Минут через десять раздался сигнал интеркома.
– Елена Дмитриевна, пригласите ко мне Шикову.
Мы с Ленкой переглянулись. Ну началось.
Я поднялась, одёрнула юбку, поправила блузку, пригладила волосы...
– Да ладно иди, чего ты? Не съест же, – ухмыльнулась Ленка.
– Если и не съест, то может понадкусывать, – не согласилась я с её оптимистическим прогнозом.
Идти к Никитину было страшновато. Кто знает, что у него на уме. Всё-таки мы с Галухиными немного переборщили. Это сложно отрицать. Надеюсь, мажор уже не злится...
– Вызывали, Максим Сергеевич? – я приоткрыла в дверь и осторожно заглянула в образовавшуюся щель.
Он разговаривал с кем-то по телефону и только махнул мне рукой, приглазая зайти. Я аккуратно закрыла дверь и подошла к приставному столу. Опустилась на первый справа стул. Аккуратно сложила руки на коленях – аллегория скромности, не иначе.
– Да, именно, увлёкся, – отвечал кому-то с улыбкой мажор. – Прикинь, сам не ожидал. Поможешь? Отлично, я в тебе никогда не сомневался. Тогда сейчас тебя кое с кем познакомлю.
Не успела я сообразить, что это всё значит, как мажор вышел из-за своего стола и сел рядом со мной. Меня окутал аромат его парфюма. В нём было что-то горьковатое, древесное, но с нежной ноткой сладости. Словно капля мёда на коре дуба под жарким солнцем. Хотелось подсесть к нему поближе и, склонившись к самой коже, ещё глубже вдохнуть этот манящий, поистине мужской запах.