Холодная рука в моей руке - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Эйкман cтр.№ 5

Но, возможно, не полностью, ибо еще многому суждено было случиться.

На следующий день мне предстояло сделать несколько деловых визитов, но задолго до того, как настало время первого из них, я оказался на маленькой, жалкой, пустынной ярмарке. Завтрак я пропустил – впрочем, завтраки в излюбленных меблированных комнатах дяди Элайаса были крайне скудны, и оставалось лишь удивляться, что на них собирается такая пропасть народу. У меня всегда возникал вопрос, где все эти люди прятались ночью. Что касается ярмарки, сам не знаю, зачем я туда потащился и что ожидал там увидеть. Честно говоря, я вообще не был уверен, что она существует не только в моем воображении.

Однако ярмарка существовала. При свете дня она выглядела еще более жалкой, печальной и обреченной, чем вечером. Погода стояла прекрасная, но здесь, в квартале пустующих домов и заброшенных фабрик, люди встречались редко. Ярмарка была совершенно пуста, что меня удивило. Я ожидал, что работники ярмарки ночуют здесь же, и лишь теперь осознал, что для ночлега здесь совершенно нет места. Как видно, все, кто здесь работал, подобно обычным людям, ночевали дома, в своих постелях. Участок окружала проволочная изгородь, которая, по мысли владельцев, должна была преградить доступ на ярмарку пьяницам и бродягам. Однако изгородь была не слишком высока, и, оглядевшись вокруг, я обнаружил в ней изрядную дыру, которую местная ребятня проделала ради забавы или же от нечего делать. Без труда протиснувшись в это отверстие, я направился прямиком к грязному шатру в дальнем углу ярмарки и, подойдя, попытался отдернуть полог у входа.

Однако выяснилось, что полог крепко привязан в нескольких местах, причем изнутри. Не представляю, как человек, завязавший полог так крепко, выбрался из шатра, закончив работу; то был один из маленьких фокусов, на которые способны работники ярмарок. Заглянуть внутрь не представлялось возможным, разве что проделав в брезенте дыру при помощи перочинного ножа. Я уже почти решился на эту чрезвычайную меру, когда за моей спиной раздался голос:

– Что вам здесь нужно?

Обернувшись, я увидел крошечного старичка. Удивительно, что подошел он совершенно неслышно, хотя земля вокруг была жесткой и ухабистой. Ростом старик был чуть выше карлика, кожа коричневая, как конский каштан, на голове – ни единого волоска.

– Мне хотелось узнать, что там внутри, – проблеял я.

– Огромнейший питон длиной в две мили, который не платит за аренду, – изрек старикан.

– Вот как? – спросил я. – И у него есть поклонники?

– Есть, но все они – люди несовременные. Отставшие от моды. И ни одной женщины. Женщины не любят больших змей. Но в наши дни именно у женщин есть все: деньги, власть, слава. Вы вторглись в чужие владения, – добавил старик совсем другим тоном.

– Простите, старина, – вздохнул я. – В такое прекрасное утро трудно сдерживать свои желания.

– Я работаю здесь сторожем, – сообщил старый сморчок. – А прежде тоже держал змей. Только маленьких. У меня их было несколько дюжин. Они ползали по мне, одна ядовитей другой, глазки поблескивают, чешуйки переливаются, каждая то высунет язычок, то спрячет опять. Туда-сюда, туда-сюда. В конце концов мой номер перестал пользоваться спросом. Все на этом свете имеет начало и конец. Но мне нравятся ярмарки вроде этой. Поэтому я устроился сторожем. Пока эта ярмарка не сдохла. Пока все мы не сдохли. Надо двигаться. Двигаться. Двигаться.

Я медлил в нерешительности.

– Эта огромная змея, о которой вы говорили, – неуверенно начал я, – этот питон…

Но старик резко меня перебил.

– Больше я не скажу ни слова, понятно? – завизжал он. – Во всяком случае, типу вроде вас. Убирайтесь отсюда, да поживее! Или я позвоню полицейскому констеблю. К вашему сведению, мы с ним работаем в одной связке. И не даем спуску нарушителям. Вы, как я вижу, не знаете, какое это серьезное нарушение – вторгнуться в чужие владения. Убирайтесь немедленно, или я основательно испорчу вам жизнь.

Старый сморчок едва не набросился на меня с кулаками, хотя его коричневая макушка (кстати говоря, лысина у него не блестела, напротив, была тусклой и шершавой, словно у него были проблемы с кожей) едва доставала мне до пояса. Несомненно, передо мной был псих.

Проявив благоразумие, я не стал с ним связываться и ушел. Даже не спросил старика, в какое время начнется представление сегодня вечером, если оно вообще состоится. В глубине души я не был уверен, что у меня возникнет желание сюда вернуться.

Пора было отправляться на деловые встречи. Я провел бессонную ночь, со вчерашнего вечера, когда я выпил чашку чая, у меня маковой росинки во рту не было, и голова моя кружилась, как волчок. Тем не менее не скажу, что делами я занимался хуже, чем обычно. В тот день мне казалось, будто бы я ничего не соображаю, но теперь я понимаю: это было не так. За время, прошедшее с тех пор, у меня была возможность осознать, что наши личные драмы мало что меняют в способах нашего общения с окружающим миром; что касается еды и сна, их отсутствие начинает сказываться, только если обходиться без них как минимум неделю.

Итак, я решал деловые вопросы, действуя более или менее обычным образом (хотя, нужно сказать, в отношении моей работы принцип «обычным образом» работает далеко не всегда): мысли мои при этом упорно крутились вокруг событий вчерашнего вечера. Наступило время обеда. Я собирался перекусить в кафе, в котором пил чай вчера вечером, но, неожиданно для самого себя, оказался совсем в другой, совершенно мне незнакомой части города. Чувствуя, что голова у меня кружится от голода, зашел в первое кафе, которое мне повстречалось.

Хотите верьте, хотите нет, но там, в самой середине зала, за пластиковым столиком сидела вчерашняя девушка из шатра, а рядом с ней – моряк-шоумен, сегодня еще более походивший на бывшего боксера.

У меня не было ни малейших оснований рассчитывать, что я когда-нибудь увижу эту девушку вновь. В жизни, полагал я, подобные вещи не случаются. Конечно, вечером я мог снова отправиться на это чудовищное шоу, но, полагаю, поразмыслив хорошенько над всеми возможными последствиями, я отказался бы от подобного шага.

Девушка стерла с лица зеленую пудру, одета она была теперь в черный жакет, черную юбку и белую блузку – наряд, который выглядел на ней слишком старомодным, на ногах – вчерашние чулки в сетку. Ее спутник был одет в точности так, как вчера, за исключением обуви – грязные сандалии уступили место тяжелым ботинкам, облепленным грязью так густо, словно он только что гулял по полям.

Несмотря на обеденное время, кафе пустовало, из дюжины столиков занят был только один – тот, за которым сидела эта парочка. Голова у меня закружилась так, что я едва не потерял сознание.

Но не успел. Мужик в синем свитере меня узнал. Он встал и протянул ко мне толстую ручищу.

– Идите сюда, к нам.

Девушка тоже встала и сделала приглашающий жест.

Мне оставалось лишь подойти к их столику.

Мужчина предупредительно отодвинул для меня стул (все стулья в этом кафе были выкрашены в различные яркие цвета и обтянуты новой искусственной кожей). Девушка дожидалась стоя, пока я сяду, и лишь после этого села сама.