Его моя малышка - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лабрус cтр.№ 60

— А ты понимаешь, что, если бы ты не припёрся на пирс со своими цветами, он бы, может, и не торопился? — отставив стакан, посмотрела она на хвостик, в который сегодня были убраны его курчавые волосы. — Из-за тебя, всего такого на разрыв, влюблённого, дерзкого, наглого он и занервничал. Тебя, кстати, какая муха укусила?

— Я прилетел не из-за тебя, — развернулся он на пятках спиной к Марине, а потом крутанул большой глобус, стоящий на полу в тяжёлой подставке, и плюхнулся рядом с ним в кресло.

— Туманов, расскажи эту сказочку вон, Моржову, который тоже с чего-то решил, что я ему должна и теперь пытается кинуть меня на бизнес. Он бы тебе поверил. Вы с ним прямо друзья по несчастью. За него я тоже не вышла замуж.

— Что серьёзно? — ткнул он пальцем в картонный земной шар и тот остановился.

— Да. Но давай закроем эту тему. Раз и уже навсегда. Я — с Гомельским.

— Понимаешь, глупенькая моя, — скривившись как от зубной боли, посмотрел Туманов на палец, накрывший целиком какое-то государство, кажется Данию. — Знай я раньше, что ты с ним, а ребёнок твой, мы бы поступили совсем по-другому. Оставили бы ребёнка жене. А потом без труда забрали у неё. И не потому, что эта Лиза стоит на учёте в дурдоме, мамаша постаралась. Не потому, что пьёт. И даже не потому, что этот ребёнок ей и не нужен. Просто таков закон, а он всегда на стороне биологической матери. И это было бы как два пальца об асфальт. А теперь что?

— Что?

— А теперь ребёнок у него. А я его адвокат, глупенькая.

— И что? Я вообще не должна с тобой разговаривать, раз ты его адвокат? — проследила она как он легко пружинисто поднялся. Чёрт, хорош кобель, глаз не отвести. — И прекрати называть меня глупой.

— Ну, любимой я тебя теперь не могу называть. Так что считай, это синоним.

— Ты не ответил.

— Читай по губам, — наклонился он к самому уху. — Я — его адвокат. Его. И я не проигрываю дела.

— Лёш, да зачем мне вообще забирать у него ребёнка? Я же совета у тебя прошу, а не иск в суд подать.

— У-у-у, как всё запущено, — сел Туманов перед Мариной на стол. — А я тебе и даю совет. Ребёнка по суду надо признавать твоим. Потому что он твой, — потыкал он пальцем в анализ ДНК. — Потому что даже если вы, прости господи, поженитесь, юридически это не даёт тебе никаких прав. Хочешь быть ему мачехой?

— Это девочка.

— Да похер! И ещё не факт, что Гомельский замуж-то тебя позовёт. Ему трахаться с тобой хотелось до трясучки, а вот с официальным оформлением отношений, по-моему, выйдет засада. Ему и прошлой неудачной женитьбы более чем достаточно. И вообще, жизнь долгая штука, а ещё сложная. Люди встречаются, люди расходятся. Может случиться в итоге, что разбежитесь, он заберёт ребёнка и найдёт ему новую маму. И будет прав. Я каждый день вижу эти «крепкие» браки, — показал он кавычки. — И любовь до гробовой доски. Только это у алтаря клянутся прожить вместе всю жизнь, а потом начинают не то что детей, последний фикус делить. Так что, Марин, не дури.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Лёш, да всё я понимаю, но можно это как-то сделать безболезненно, мягко, без судов? Я даже не представляю, как вообще с ним об этом поговорить.

— Ой, я тебя умоляю, — забрал Туманов у Марины почти нетронутый стакан, понюхал, глотнул. Сморщился. — Конечно, знаешь. И не волнуйся, он не маленький мальчик. Переживёт. Ему не привыкать.

— В каком смысле не привыкать?

— А вот теперь, прости, вынужден тебе напомнить, что я его адвокат. И если твой мужик что-то хочет от тебя скрыть, его право. Но я бы задумался: нужен ли тебе такой мужик.

— Что-то ещё вылезло во время развода?

Он демонстративно застегнул рот на замок.

— Лёша, — строго посмотрела на него Марина.

— Что? Злой взгляд? Это запрещённый приём, — паясничал он.

— Алексей! — ещё злее прищурилась Марина.

— Чертовка, — пригрозил он и усмехнулся. — А может поцелуешь? И я расскажу тебе всё-всё-всё. Или нет, лучше сначала поцелуй, потом влепи пощёчину. Ой, мля, — зажал он двумя руками ширинку. — Вот видишь, как ты меня пытаешь. Я только подумал, и уже стояк.

— С этим я тебе точно не помогу, — встала Марина. Выпила залпом свой спасительный коктейль. И демонстративно брызнула на Туманова последними каплями. — Ты знаешь, что меня в тебе всегда убивало? Не вот эта дерзость, я бы сказала даже борзота. А твой цинизм и совершенное равнодушие к тому, что чувствуют другие люди. Умер ребёнок? Другого родишь, ерунда. Не умер, нашёлся? Какая милота, давай заберём. А что при этом пережила я, и каково будет тому, кто любит эту девочку больше жизни, тебе плевать.

— Ой, Марин, да прекрати ты, — сморщился он болезненно. — Скучно же быть такой серьёзной и всё понимающей. А я ко всему так отношусь. Мне нельзя иначе, а то свихнусь. Я же адвокат.

— То есть ты — адвокат, и это всё оправдывает?

— Это видимость.

— Нет, Лёш, это уже давно не видимость. Ты так живёшь. И вовсю бравируешь своим цинизмом.

— Да? — хмыкнул он. — Может быть. Зато ты злишься и презираешь меня. А не носишься как с Гомельским, словно с больным котёнком. А ты между прочим когда-то тоже разбила мне сердце. И там, где когда-то билось оно, горячее, любящее, твоё, теперь дыра. А дыру, знаешь ли, чем-то приходится затыкать. Так почему бы не цинизмом?

— Что значит «тоже»?

— То и значит, я тебе всё что ли должен объяснять? Сама никак?

— Лёш, — предупреждающе покачала Марина головой, ходя знала, что да, когда-то ему было больно. И под «тоже» он имел в виду Романа, которому Марина вот-вот сделает так же. Но сколько можно уже прошлым пенять? — Это грязный приём. На пустом месте заставить меня чувствовать себя виноватой. Им пользуются все плохие адвокаты?

— Не знаю. Я — отличный адвокат, но спору нет, адвокат грязный. И твой Гомельский, Марин, не пай-мальчик, раз обратился именно ко мне. И я руку даю на отсечение, что он попросит меня сделать что угодно, но девчонку тебе не отдаст.

— Хочешь настроить меня против него? Или его против меня?

— Добро пожаловать в жизнь, моя доверчивая девочка. Увы, вы теперь по разные стороны баррикад. И я бы вырвал у него всё что угодно для тебя. Но по иронии судьбы должен сделать наоборот. Ведь я работаю на него.