Та, что меня спасла - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 45

– Так и с мокрыми штанами можно остаться, правда?

Кажется, он единственный, кому всё нравится. Я не собираюсь смягчаться. Что за детский сад? Делаю шаг вперёд. На мне виснет Тая. Ещё одна защитница всех бедных и несчастных.

– Это Лада Бакунина. Родная сестра моего отца.

– Не могу сказать, что приятно с вами познакомиться, – рычу я, прикрывая руками свою девочку.

– Я думала, это отчим, – оправдывается девушка. Глаза у неё виноватые. Но как-то меня не трогает её смущение. – Если я Настю нашла, он тоже не промах. Достаточно за вами понаблюдать, куда вы ездите, где бываете.

– Ну, и как бы вы защищали? Здоровый мужчина в два счёта вас обезоружил бы.

– А, может, и нет, – поводит она плечом и сердито смотрит на Альберта. – Антон – трус, каких ещё поискать. К тому же страдает парой-тройкой фобий. Я никогда бы не сделала ничего плохого девочке. Не для того я спасала её и рисковала собой.

– Лада, – проникновенно смотрит моя жена в глаза тёте, – в следующий раз лучше сопровождай свои действия словами. А то как-то пистолет в твоей руке без объяснений выглядел страшно.

Альберт смеётся не скрываясь.

– Она хотела Тайну забрать. Спрятать, – докладывает он, хищно следя за моей реакцией.

– Вы опоздали, – уже невозмутимо и спокойно, с прохладцей, чтобы не выдать бушующих внутри чувств. – Тая больше здесь не останется.

– Может, на «ты» перейдём? – Лада сжимает в руках чашку с чаем. Вместо пистолета, я так полагаю. Есть люди, которым обязательно что-то нужно в руках крутить. Видимо, Лада – из их числа. Очень беспокойные пальцы. Но на нервную она не похожа. Скорее на перпетуум мобиле, что бесконечно двигается у неё внутри и заводит в бесконечный бег конечности.

– Можно и на «ты», – соглашаюсь. Мне сейчас жизненно необходимо стрясти с неё кое-какую информацию.

– Ты уже знаешь мою историю? – спрашивает Тая, и я для надёжности прижимаю её к себе покрепче. Не хочу ни единой секунды больше терять. Моя. Хватит уже, натерпелись.

– В общих чертах. Кажется, твою историю не знает только ленивый. Я бы послушал первоисточник, – киваю на Ладу. В животе у меня недовольно урчит, Тая радостно смеётся и легко уходит из моих объятий.

– В общем, чай на нашей планете против инфицирования – это была плохая идея, – произносит она и чуть ли не на половину залезает в холодильник. Я вижу только её обтянутый джинсиками задик. Вижу – и больше не могу взгляд отвести.

Художник смеётся снова. У него там, вероятно, мешок внутри со смехом порвался – ха-ха да ха-ха.

– Вы пока беседуйте, – выныривает Тая с «уловом». Щёки у неё порозовели, глаза блестят, – а я пока приготовлю обед. Самое время. К тому же, ни инопланетяне, ни коренные жители не должны умирать с голоду. Это противозаконно.

Лицо у меня, наверное, потеряно для общества. К Альберту подключается и Тая. За столом прикрывает лицо руками Лада. Плечи у неё трясутся. Хохочут. Вот как. Ну, ладно.

– Ты не обращай внимания, Гинц. Тайна нынче в космическую фантастику играет. Особенно после блокбастеров в сети с твоим участием.

Чёрт. Тая старательно прячет взгляд. И смех у неё на губах замирает. Но с этим мы разберёмся позже. Наедине. А пока не мешает весь расклад узнать, чтобы было и куда дальше идти, и кому морду бить. Образно выражаясь.

Я увожу его сразу, как только умолкает разговор. Как только тарелки у всех оказываются пусты. Даже Лада ела с аппетитом, хотя я думала, что не притронется к еде, как не прикоснулась к чашке с чаем.

С Эдгаром она говорит по-другому. Сухо. Факты. Эмоции, что выплеснулись в беседе с Алем, спрятались в ней под толстую броню. Кажется, эта женщина умеет повелевать. И руководить – тоже. Не беспомощная и сейчас – не совсем женственная. В ней есть нечто, что роднит её с Эдгаром: тот же цепкий взгляд, умение говорить жёстко и по существу. Как будто две разные женщины.

Я вижу, как поглядывает на неё Аль: с затаённой тоской во взгляде, что пропитан иронией, сарказмом и не понятно, чем ещё – улыбка бродит у него на губах. Кривая и немного циничная. Сейчас он тоже не похож на того страстного и сумасшедшее прекрасного мужчину, что целовал Ладу так жарко, что, казалось, плавится воздух и стены.

Дистанцировался. Не остыл, нет. Спрятался в «домик» своих чувств. Интересно, надолго его хватит? И кто из них сломается первым?..

Я чувствую, как от сытой еды ведёт Эдгара: он с трудом удерживает глаза открытыми. Черты лица – каменные. Сколько он не спал? Что пришлось ему пережить за то время, что мы не виделись?

Сердце сжимается от боли и тревоги. Мой несгибаемый муж. Мой Железный Дровосек, у которого появилось сердце. Я так хочу думать и верить. Потому что, наверное, всё так и есть. Он пришёл. Появился. Не бросил меня, а я… придумывала глупости.

Когда он удерживается только неимоверной силой воли, чтобы не рухнуть и не уснуть тут же, за столом, я беру его за руку и веду по лестнице вверх. Пристальный и чуть насмешливый взгляд Аля провожает нас. Я показываю ему язык и грожу кулаком: только посмей что-то сказать, брякнуть какую-нибудь скабрезность! Но Аль молчит.

Он чуткий. А я на него наговариваю. Жду подвоха. Давно уже мне следовало понять: он друг. Аль… очень близкий и неравнодушный человек. И помогать мне взялся не потому, что ему скучно, а потому что я – это я, а он – это он.

Эдгар идёт за мной послушно, почти покорно, как ребёнок. Я чувствую его ладонь в своей – крепкую, надёжную, желанную. Но сейчас я ему жизненно необходима. Чтобы подняться по лестнице. Чтобы не споткнуться, не уснуть на ходу.

Он ещё пытается поцеловать меня, как только мы оказываемся наедине. Тыкается губами слепо, щупает пальцами моё лицо. Дышит тяжело и рвано. Поправляю волосы, что упали ему на лоб. Обожаю запускать пятерню в его чуб. Эдгар тянется за моей рукой.

– Ты сейчас ляжешь и выспишься, Эдгар Гинц, – приказываю самым строгим голосом, какой только смогла исторгнуть из себя. На самом деле, мне хочется стать похожей на курицу. Квохтать вокруг. Взбивать воздух крыльями. Быть глупой и податливой. И гладить, гладить его бесконечно. И в этот миг снова меня пронзает раскалённая стрела непонятной и незнакомой ярости: он мой. Не отдам. Ни за что. Надо будет – ударю или лицо расцарапаю любой, кто посмеет к нему приблизиться.

Он не слушается меня, конечно же. Я вижу его взгляд. Жёсткий и тяжёлый. Смотрит на монитор ноутбука. Там – фотографии с приёма.

– Ты поверила? – снега Килиманджаро сейчас в грозовых тучах и, кажется, не такие холодные, как раньше.

Я закрываю глаза и коротко выдыхаю, бессловесно каясь в своём прегрешении.

– Никогда и никому не верь, слышишь? – он сжимает мои плечи руками – яростно и жёстко, непримиримо и агрессивно, но в то же время не делая мне больно. – Я люблю тебя, слышишь? Мне никто не нужен, кроме тебя. И пусть хоть миллион фотографий кто-то сделает. Всего лишь снимки. На них нет ни чувств, ни эмоций. Нет ничего – фигуры на шахматной доске.