Философские исследования - читать онлайн книгу. Автор: Людвиг Витгенштейн cтр.№ 56

675. «Скажи мне, что было с тобой, когда ты говорил?..» – Ответом на это не будет: «Я имел в виду…»

676. «Я подразумевал вот это под этим словом» – утверждение, которое употребляют отлично от сообщения о душевном состоянии.

677. С другой стороны: «Когда ты только что бранился, ты и вправду имел в виду это?» Все равно, пожалуй, что спросить: «Ты и вправду злился?» – И ответ можно дать на основе интроспекции, и часто он будет таким: «Я не имел это в виду всерьез», «Я подразумевал это наполовину в шутку» и так далее. Налицо различия степени.

И действительно говорят еще: «Я отчасти думал о нем, когда сказал это».

678. В чем состоит этот акт осмысления (боль или настройка рояля)? Нет ответа – ведь ответы, бросающиеся в глаза, бесполезны. – «И все же в то время я подразумевал одно, а не другое». Да – теперь ты лишь повторяешь выразительно то, чего никто и так не опровергает.

679. «Но можешь ли ты сомневаться, что имел в виду это?»– Нет; при этом я не могу быть уверен в этом, знать это наверняка.

680. Когда ты говоришь мне, что проклинал кого-то и имел в виду N., для меня не имеет значения, смотрел ли ты на его портрет или воображал его, произносил его имя или делал что-либо еще. Интересующие меня выводы из этого факта не имеют никакого отношения к частностям. С другой стороны, однако, кто-то мог бы объяснить мне, что проклятие действенно, лишь когда ясно представляешь себе проклинаемого или произносишь вслух его имя. Но мы не должны говорить: «Суть в том, как проклинающий подразумевает свою жертву».

681. И, конечно, не стоит спрашивать: «Ты уверен, что проклинал его, что установил с ним связь?»

Значит, эту связь очень легко установить, если можно быть настолько в ней уверенным? И можно не сомневаться, что она достигнет цели! – Что ж, может ли произойти такое со мной, что я намеревался написать одному человеку, а на деле написал другому? и как это могло бы произойти?

682. «Ты говоришь: это скоро пройдет. – Ты думал о шуме или о своей боли?» Если он отвечает: «Я думал о настройке рояля», замечает ли он существующую связь или создает ее посредством этих слов? – Или то и другое? Если то, что он сказал, верно, разве связь не существовала; и разве не создал он новую связь, которой прежде не было?

683. Я рисую голову. Ты спрашиваешь: «Кого это должно изображать?» – Я: «Это вообще-то N.» – Ты: «Но это не похоже на него; скорее, это уж M.» – Когда я сказал, что рисунок изображает N., я установил связь или сообщил о существующей? И какая связь тут вправду имеется?

684. Что говорит в пользу того, что мои слова описывают существующую связь? Что ж, они затрагивают многое, что не просто появилось вместе с этими словами. Они говорят, например, что я должен был бы дать определенный ответ, если бы меня спросили. И даже пусть все условно, тем не менее это говорит кое-что о прошлом.

685. «Ищи А» не означает «Ищи Б»; но я могу сделать то же самое, подчинившись обоим приказам.

Сказать, что что-то различное должно произойти в этих двух случаях, все равно что говорить, будто суждения «Сегодня мой день рождения» и «Мой день рождения 26 апреля» должны обозначать разные дни, поскольку их смысл неравнозначен.

686. «Конечно, я имел в виду Б; я вовсе не думал об А!» «Я хотел, чтобы Б пришел ко мне и…» – Все указывает на более широкий контекст.

687. Вместо «Я имел в виду его» можно, конечно, иногда сказать: «Я думал о нем»; иногда даже: «Да, мы говорили о нем». Спроси себя, в чем состоит «разговор о нем».

688. При определенных обстоятельствах можно сказать: «Когда я говорил, я почувствовал, что говорю это тебе». Но я бы не сказал так, если бы в любом случае говорил с тобой.

689. «Я думаю о N.» «Я говорю о N.»

Как я говорю о нем? Я говорю, например: «Надо навестить N. сегодня». – Но, конечно, этого недостаточно! В конце концов, когда упоминаю «N.», я могу иметь в виду различных людей с этим именем. – «Тогда должна безусловно быть более глубокая, иная связь между моими словами и N., ведь иначе я все-таки мог бы не подразумевать ЕГО.

Конечно, такая связь существует. Просто ты не так ее себе представляешь: не посредством некоего психического механизма.

(Сравнивают «подразумевать его» и «метить в него».)

690. Что насчет случая, когда я отпускаю совершенно невинное замечание и сопровождаю взглядом искоса на кого-либо, а в другой раз, не косясь ни на кого, говорю о ком-то, присутствующем открыто, упоминая его имя, – я вправду думаю о нем конкретно, поскольку употребляю его имя?

691. Когда я рисую лицо N. по памяти, я, как можно наверняка сказать, при этом имею его в виду своим рисунком. Но который из процессов, происходящих, пока я рисую (или раньше, или потом), я мог бы назвать его подразумеванием?

Ведь естественно говорить: когда он имел в виду его, он метил в него. Но как это делают, когда вспоминают чье-либо лицо?

Я имею в виду, как он вспоминает ЕГО?

Как он вызывает его?

692. Правильно ли говорить: «Когда я обучил тебя этому правилу, я имел в виду, что ты в этом случае…»? Даже если не думал об этом случае вообще, когда обучал правилу? Конечно, это правильно. Ведь «иметь в виду» не значит: думать об этом. Но встает проблема: как нам судить, имел ли кто-то в виду то-то и то-то? – Критерием такого рода будет факт, что он, например, овладел конкретным методом в арифметике и алгебре и что обучил кого-то обычному способу продолжения числового ряда.

693. «Когда я обучаю кого-то построению ряда… я, конечно, полагаю, что на сотом месте он должен написать…» – Совершенно верно; ты подразумеваешь это. И очевидно даже не думая об этом. Что показывает тебе, насколько отличается грамматика глагола «подразумевать» от грамматики «думать». И ничто не вводит в заблуждение сильнее, чем называть «полагание» психическим процессом! Если только не желать именно путаницы. (Также возможно говорить об активности масла, когда оно растет в цене, и если из-за этого не возникает никаких проблем, это безопасно.)

I

Можно вообразить животное разъяренным, напуганным, несчастным, счастливым, беспокойным. Но испытывающим надежду? А почему нет?

Собака уверена, что ее хозяин за дверью. Но может ли она верить, что ее хозяин придет послезавтра? – И чего она не может делать? – Как я это делаю? – Как мне ответить на такие вопросы?

Надеяться могут лишь те, кто умеет говорить? Только те, кто овладел употреблением языка. То есть феномен надежды – признак этой усложненной формы жизни. (Если понятие соотносится с типом человеческого почерка, оно неприменимо для существ, не умеющих писать.)

«Горе» описывает образец, который повторяется в различных вариациях в ткани нашей жизни. Если бы телесные выражения горя и радости сменялись, скажем, под тиканье часов, мы бы не имели здесь характерного очертания состояний горя и радости.