Частная жизнь импрессионистов - читать онлайн книгу. Автор: Сью Роу cтр.№ 54

Она еще раз попробовала работать, установив мольберт на пленэре. Но на сей раз по иронии судьбы ей помешали деревенские дети. «…Более пятидесяти мальчиков и девочек столпились вокруг меня, они кричали и жестикулировали», пока хозяин не прогнал ее, объяснив: чтобы рисовать на его земле, требуется разрешение. Она даже пыталась писать, сидя в лодке: ведь Моне это делал. Но там пришлось сражаться с «адской качкой». И снова Берта обосновалась в гостиной. Она почти ничего не делала и умоляла Эдму:

19 августа Берта с Эженом покинули остров Уайт и приехали в Лондон, где осматривали парки, здания и до изнеможения ходили по Кенсингтону: «…мы носились по нему, как потерянные души». В Национальной галерее они посмотрели мастеров XVIII века и Тёрнера, что вдохновило Берту взглянуть на Темзу. На набережной Виктории впервые после отъезда из Парижа она нашла вид, который воспламенил ее воображение: «…отблеск купола собора Святого Павла сквозь лес желтых мачт, и все это купается в золотистой дымке». Они совершили прогулки по реке в Гринвич и Кью, сплавали на пароходе из Хэмптон-Корт на побережье Кента.

Рамсгейт и Маргейт напомнили Берте Фекам. Она нарисовала три морских пейзажа, и вроде бы их английский вояж был спасен. Возвращаясь в Париж, она везла с собой 17 готовых картин, но была разочарована тем, что у них не оказалось возможности проникнуть в английское общество. Мадам Моризо это ничуть не удивило: они выбрали для визита самое неподходящее время. Однако правда и то, что в своем окружении всегда чувствуешь себя лучше.

Она старалась найти покупателей для женвильерских пейзажей Берты, но казалось, никто ничего вообще не покупает. Эжен, в свою очередь, предложил послать их в лондонскую галерею Дадли. Несмотря на недавний опыт, ни он, ни Берта не были готовы распрощаться с мечтой о Лондоне.

Дега тоже не оставлял усилий найти английских покупателей. Он съездил в Лондон, чтобы встретиться с Уильямом Моррисом и Уистлером, и планировал новый визит. Одну картину он отправил в галерею Дешампа на Нью-Бонд-стрит.

– Продайте ее, как обещали, – уговаривал он Дешампа, – быстро и в хорошие руки. Вы знаете, как я в этом нуждаюсь… Пора уже мне проложить дорогу в Англию, и я рассчитываю, что вы поможете мне сделать первый шаг.

Хотя дела у него шли лучше, чем у других импрессионистов, будущее тревожило Дега.

У него уже имелась, правда, надежная группа постоянных покупателей, среди них Анри Руар, Эрнест Хехт и Эрнест Ошеде. Был у него поклонник и в Англии, капитан Генри Хилл из Брайтона, который в 1874 году купил две картины и с тех пор продолжал приобретать его работы.

В Париже двадцатилетняя Луизин Элдер (которая в 1883 году стала второй женой Генри Осборна Хэвмейера, миллионера, главы Американской сахарной компании) искала новые интересные галереи. Вместе с подругой Мэри Кассат, молодой американской художницей, живущей в Париже, она как-то зашла в галерею Дюран-Рюэля и впервые увидела картины Дега. Мэри Кассат с первого взгляда влюбилась в «Репетицию балета на сцене», которую тут же уговорила Луизин купить и увезти в Нью-Йорк.

Для юной Луизин странный, почти абстрактный образ театрального задника, танцовщиц и направленных на сцену прожекторов был внове, ничего подобного она прежде на полотнах не видела. «Я даже не знаю, как к этому относиться, нравится это мне или нет, потому что мне кажется: чтобы оценить Дега, нужно иметь особые клетки в мозгу. Мисс Кассат, однако, особые мозговые клетки не понадобились, и она не оставила мне никаких сомнений в том, что картину нужно немедленно приобрести», – вспоминала она впоследствии.

Этот благоприятный момент ознаменовал первое пришествие импрессиониста в Нью-Йорк. Но понадобилось еще десять лет, чтобы импрессионисты как группа окончательно утвердились в Америке.

Проблемы семейства Дега никак не разрешались, дела шли хуже и хуже, когда 19 августа днем красивый, но вспыльчивый брат Эдгара Ашиль стал участником драматического инцидента, случившегося перед зданием Биржи. Он стоял, прислонившись к коринфской колонне и наслаждаясь солнечным теплом, когда какой-то человек набросился на него с тростью, снабженной тяжелым яшмовым набалдашником. Не долго думая, Ашиль выхватил пистолет и наобум выпустил три пули, одна из них содрала кожу на лице обидчика. Раненый (некто Легран) оказался мужем молодой женщины, у которой был незаконный ребенок от Ашиля. Леграна увезли в больницу, чтобы оказать первую помощь, а Ашиль 36 часов провел в камере местного полицейского участка.

Когда 24 сентября состоялся суд, о нем написали «Пари журналь», «Фигаро» и даже лондонская «Таймс». Оба участника инцидента были осуждены на тюремное заключение: обесчещенный муж на месяц, Ашиль – на полгода. Видимо, Дега присутствовал на суде, поскольку сделал несколько мрачных скетчей, на которых изобразил преступников на скамье подсудимых с искаженными страхом лицами.

Реакция Дега на это тягостное событие выразилась в том, что он с головой погрузился на самое дно жизни городских кафе, танцхоллов и кабаре, где среди накачивающихся абсентом пьяниц и размалеванных, кричаще одетых артисток кордебалета, казалось, пытался забыть пережитое унижение. Он не рассказал друзьям о семейной драме – просто перенес свое внимание на новые объекты, на парижских обездоленных.

Моделями для новой картины «Абсент» ^[20] стали двое его друзей: актриса Эллен Андрэ и гравер Марселен Де-бутен. Они тоскливо сидят за мраморным столиком: перед Дебутеном – стакан чая, перед Эллен – бокал с абсентом. Эллен, с прямой спиной, угрюмо уставилась прямо перед собой пустым взглядом, голова слегка склонена, ноги твердо и некрасиво расставлены. Дебутен, глядя в сторону, уныло попыхивает трубкой. (Эллен жаловалась впоследствии, что Дега все неправильно представил: на самом деле это Дебутен был любителем абсента.) Сюжет оказался весьма актуальным: в 1875 году уровень алкоголизма в рабочей среде резко повысился, как выяснил Золя, собирая материал для своего нового романа «Западня». В «Увриер» писали, что по воскресеньям женщины-работницы даже давали своим детям снотворное, чтобы они не мешали им проводить время в пивных. Такой выбор сюжетов, разумеется, не мог добавить покупателей картинам Дега.

По мере приближения зимы экономическая ситуация усугублялась и становилось ясно, что перспективы на будущее у группы лишь ухудшатся. Ренуар и Моне заговорили об организации второй выставки импрессионистов. Они хватались за соломинку, но исходили из того, что любая возможность выставиться лучше, чем полная безвестность, самое важное – не оставлять усилий.