Небо в Океане - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Заушицына cтр.№ 57

«Зачем только пошла к нему? Чего хотела добиться? Доказать, что больше не завишу от него? Доказала?!» — от злости ударяю кулаком по деревянному полотну двери.

— Где ты была? — раздается ледяным голосом в тишине комнаты, и я дергаюсь от неожиданности.

— Богдан? — неуверенно протягиваю, наблюдая за черной тенью, что отлепилась от зашторенного окна.

«Он же спал!»

— А ты ждешь кого-то другого, солнышко? — все тем же ледяным тоном произносит жених, но он меня не пугает. Он имеет право злиться. Он имеет право так вести себя. Его будущая жена только что обнималась с другим и даже думала…

«Я предательница», — судорожно выдыхаю, не в силах удержать слезы.

«Ну, сколько можно им литься?!» — возмущаюсь про себя, утираясь тыльной стороной ладони.

— Что с тобой? — Богдан в ту же секунду оказывается рядом, с беспокойством заглядывая в лицо. — Тебя кто-то обидел?

— Поцелуй меня, — вместо ответа произношу я и, не дожидаясь реакции парня, сама тянусь к его губам.

Пусть он сотрет все эти «люблю» и «не откажусь от тебя»…заставит забыть и не помнить те счастливые дни рядом с ним…спрячет меня от неба, в своей крепости…

Пусть он станет небом.

— Ты моя, Рита, — шепчет жених, оторвавшись от меня. — Только моя.

— Твоя, — эхом отвечаю ему, притягивая его еще ближе.

«Я люблю тебя, Рита», — раздается в мыслях, но под натиском пылких прикосновений его голос становится всё тише и тише…

За столом повисла гнетущая тишина.

Лида, все еще краснея после случившегося, в спешке пережевывала еду, надеясь поскорее покинуть семейную трапезу. Вовка уныло разглядывал овсянку, которую ему приходилось есть каждое утро из-за мучавшего гастрита, и втайне мечтал о колбасе. А Тина хмуро ковырялась в омлете, в очередной раз распекая саму себя за идиотизм и не забывая обвинять в этом рыжего дурака, что сидел в противоположном конце стола и точно так же хмуро кромсал свой завтрак.

«Поссорились, что ли?» — спросил сам себя Михаил Петрович, переводя обеспокоенный взгляд с дочери на зятя. Те с самого утра вели себя очень странно. И вообще мало походили на счастливых влюбленных, скорее все было наоборот…

Как в подтверждение этой догадки бурная фантазия мужчины мгновенно нарисовала в его голове картину, где перепуганный Кирилл удирает от грозной Тины, обзывающей парня нищебродом и размахивающей сумочкой.

«Опять что-то натворила!» — решил Михаил Петрович и, испепелив дочь неприязненным взглядом, обратился к рыжему:

— Что у вас случилось, Кирилл? — участливо спросил мужчина, с беспокойством глядя на крупные инвестиции в свой ресторанный бизнес, что выступали в лице будущего мужа его нерадивой дочери, по вине которой (как думал дядя Миша) он мог эти самые инвестиции потерять. Терять что-либо Михаил Петрович не любил, особенно если это имело материальную ценность и само шло в руки, поэтому и спросил прямо в лоб: — Чем она тебя обидела, сынок?

— Что? — не понял Кир, выплывая из своих мрачных мыслей.

— Я говорю, что она уже успела натворить? — все так же участливо спросил Михаил Петрович, не забыв зыркнуть на дочь, что, не слыша их, по-прежнему терзала свою еду.

— Она? — спросил Кир, и вопреки всем ожиданиям посмотрел на притихшую Лиду, которая вместе с ними сидела за столом в маленькой кухне. На часах было почти одиннадцать утра, и большая часть чокнутой семейки в доме отсутствовала. — Ничего, — выплюнул сквозь зубы парень, в глазах его при этом вспыхнул нехороший огонек. Неудовлетворение, что до сих пор желчью струилось по крови, пробуждало в нем злость и раздражение на эту наглую девчонку, что посмела обломать такой момент.

Лида, заметив уничтожающий взгляд рыжего, еще больше втянула голову в плечи, вызвав на лице парня кривую ухмылку, но она вмиг исчезла, стоило Киру посмотреть на противоположную сторону стола, где сидела угрюмая девушка с разноцветными волосами.

Музыкант так и замер, настороженно вглядываясь в красивое лицо, со сведенными к переносице бровями и глубокой морщинкой, что пролегла между ними. Кир неосознанно тоже нахмурился, а в его взгляде скользнула надежда.

«Ну же, детка, посмотри на меня», — мысленно попросил он, до конца не понимая, зачем ему это нужно. Просто нужно и все.

С тех пор как они вышли из спальни, Тина ни разу на него не посмотрела, и даже (это особенно пугало Кира) не оскорбила! У парня было такое ощущение, что между ними выросла огромная скала или же целый горный хребет, что своими вершинами утыкался прямо в небо. А он не хотел этих стен, он вообще ничего не хотел, кроме той, что сейчас занимала все его мысли…

***

Кир проснулся от давящей тяжести на своем животе, и тяжесть эта была определенно приятной.

— Ммм… — простонал он, потягиваясь. — Если ты меня так каждое утро будешь будить, — руки коснулись обнаженной кожи, — я могу о свадьбе и всерьез задуматься, — ладони парня заскользили по бедрам и остановились у края коротких шортиков.

— Зараза! — взревела побагровевшая от такой наглости Руднева и, наплевав на все свои планы, сомкнула руки на шее этого извращуги, что посмел с ней спать!

Утро у Тины выдалось не то чтобы радостным…

Всю ночь девушке снились странные сны, а под утро и вовсе приснился настоящий кошмар, где её парализовало, и она полностью лишилась способности двигаться. Поэтому не удивительно, что, проснувшись в холодном поту, не успев даже разлепить веки, Валя тотчас принялась проверять жизнеспособность своих конечностей. Однако, страшный сон все еще продолжал длиться — пошевелить ни руками, ни ногами у девушки не получалось: их что-то держало! В порыве паники Тина резко распахнула глаза и в тот же час позабыла о всех своих кошмарах и переживаниях…

Первое, что попало в поле зрения — подбородок с легкой щетиной и полураскрытыми губами, уголки которых были приподняты, будто их хозяин всегда улыбался, а насыщенный коралловый цвет так и притягивал к себе взгляд. Тина сразу узнала эти губы, в прошлом она часто дразнила рыжего и называла "бабой" из-за них, а еще вчера целовала. Девушка нервно сглотнула и, переборов ненормальное побуждение повторить вчерашний поцелуй, подняла глаза чуть повыше. Небрежно скользнув взглядом по прямому носу и скулах с россыпью веснушек, Тина остановилась на ресницах, что трепыхались во сне, отметив про себя их длину.

«Как у девчонки», — хмыкнула про себя Руднева и с любопытством начала изучать густые, слегка ассиметричные брови. На одной из них красовался тонкий белый шрам, и в Тине вдруг вспыхнула странная необходимость узнать историю его возникновения, а еще коснуться — провести кончиками пальцев по белесой коже, очертить скулу, дотронуться до полураскрытых губ. Это желание было насколько велико, что рука сама непроизвольно дернулась в попытке осуществить его, однако, как и прежде, была остановлена путами, что сковывали её.