Транссферы. «Бермудский» треугольник Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Алекс А. Алмистов cтр.№ 83

«Двойник» покорно принял из рук женщины свой мундир, ловко натянул его на свою фигуру и придирчиво застегнул на нем все до единой пуговицы.

– Вот так гораздо лучше, – радостно прощебетала Даяна, тоже одеваясь. – Теперь ты самый красивый из всех военных, которых я когда-либо встречала в своей жизни.

– Только теперь? – не удержался он от сарказма в голосе.

«Двойник» изобразил на своем лице искреннее возмущение, решительно поднимаясь с земли и брезгливо стряхивая с себя назойливые песчинки.

– Нет, нет, – испуганно поправилась Даяна, вскакивая на ноги вслед за ним и неожиданно и страстно целуя его в губы. – Всегда!

– Так-то лучше, – принимая ее поцелуй, как должное, произнес он, лениво потягиваясь и разминая затекшие мышцы.

– Что-то скучновато тут у вас, – добавил он уже в адрес Светланы.

– Что ты имеешь ввиду, Герман? – озадаченно переспросила та, смотря на Германа снизу вверх.

– Ну, я имею ввиду то, что… – «двойник» замялся, мысленно проклиная себя за свой «длинный» и непокорный язык. – Что наш уважаемый академик, судя по всему, сейчас колдует над своими псевдо-спиральными галактиками. Грыва, как проклятый, штампует «киборгов». Другие уже, наверное, долетели до Регула и уверенно его покоряют. И только мы одни валяемся здесь, на золотистом песке. Валяемся без дела, болтаем разную чепуху, предаемся неге и… Одним словом, черт знает, чем занимаемся!?

– Ах, ты об этом?! – наконец догадалась Светлана. – Одну секундочку…

Женщина повернулась в сторону моря и властным тоном прокричала:

– Клаус, дружище, ты нам срочно нужен. Наш лейтенант перегрелся на Солнце и, кажется, начал изнывать от однообразия и скуки. Теперь только ты нам всем можешь помочь привести его в чувства.

Клаус покорно выскочил из воды, подбежал к вороху своей одежды и под бдительным присмотром Светланы принялся что-то усердно искать в ее складках.

– Ну, – в нетерпении заторопила его женщина. – Сколько тебя еще ждать?

– Сейчас. Сейчас, – виновато откликнулся он. – Казаться мне, нашел!

Венцель победно вскинул голову и поднял над своей головой маленькую, переливающуюся всеми цветами радуги, пирамидку.

– It is, он. Наш greatest и всемогучий АС-ДИЗАЙНЕР, – торжественно возвестил он, скрепя сердце передавая пирамидку Светлане. – ВЫ может ему приказать.

– Спасибо, Клаус, мы перед тобой в неоплатном долгу! – холодно поблагодарила его Светлана, переводя свой взгляд на «двойника» Германа. – Лейтенант, ты знаешь, что это такое?

– Понятия не имею, – искренне признался тот. – Хотя если подумать, то…

«А ты еще и думать умеешь?!» – не удержался от соблазна подковырнуть своего врага Герман. Хотя, если честно, загадочная «игрушка» в руках Светланы тоже была для него в диковинку.

– Хорошо! – подбрасывая на ладони пирамидку и не дожидаясь вразумительного ответа от «двойника» Германа, вновь заговорила Светлана. – Спрошу по другому. Скажи, Герман, ты хотя бы в общих в чертах представляешь себе, что такое «мыслеграфика»?

– Конечно, – уверенно соврал тот под дружный хохот обеих женщин и робкую улыбку Клауса.

– Нет, я серьезно, – не унимался «двойник», тщетно пытаясь не ударить в грязь лицом. – Это же так просто. Ты засыпаешь и тебе сниться увлекательный сон. Ну, а по утру ты берешь в руки цветовой синтезатор и восстанавливаешь весь свой сон в мельчайших подробностях. Чего ж тут сложного?!

– Да, конечно. Совсем ничего сложного, – с наигранной легкостью согласилась с ним Светлана. – Только ты упустил одну маленькую деталь, милый лейтенант. Поверь. Очень, очень важную деталь. Я имею ввиду – талант. Если он есть – тогда тебе нечего бояться.

Женщина вновь залилась громким смехом и, виновато прикусив губу, чисто по дружески подмигнула «двойнику» Германа.

– Ну ладно, пошутили, и хватит! – неожиданно твердо и сухо произнесла она. – Герман, пожалуйста, не пытайся рассуждать о вещах, в которых ты ровным счетом ничего не смыслишь. То, о чем ты только что так глубокомысленно рассуждал, не имеет ни малейшего отношения к «мыслеграфике». По сравнению с ней – это просто детская шалость или что – то среднее между булыжником и каменным топором. Однако, не буду лишний раз задевать твое самолюбие. Лучше скажи: какое событие в твоей жизни произвело на тебя самое неизгладимое впечатление?

«Ну-ка! Ну-ка! – оживился Герман. – Что теперь ты на это скажешь, дорогой мой «двойничек»? Это же так просто! Ведь ты – это я. А значит, вспомнить все то, что когда-либо было в моей жизни – для тебя не проблема! Так, легкое напряжение памяти и…»

Герман отчаянно копался в закоулках своей необъятной памяти в поисках того, что действительно когда перевернуло всю его жизнь.

Многое что приходило ему на ум: война, «падшие ангелы», четыре «роковых» зубочистки, сладостные объятия Славы, Эльдорадо, Настя… Все это было. Но было для него слишком личным и он ни за что на свете не согласился бы обсуждать это с кем бы то не было.

Что же еще? Что? Что было в его жизни такого, чего он так и не смог никогда предать забвению?

Неожиданно в его памяти всплыли мрачные пещеры Плутона, смертоносный туман из кислотной слизи, бесконечный метеоритный дождь и девять человеческих жизней в полной его власти.

Он был всего лишь пилотом. Пилотом, которому было невдомек, что такое боль и страх. Пилотом, который в любую секунду был готов свести свои счеты с жизнью. А они…они были простыми рудокопами. У каждого из них были семьи, которые с нетерпением ждали возвращения своих отцов и мужей.

Его же никто не ждал.

И вот они оказались в одно и то же время в одной и той же точке вселенной – сумасшедший пилот и девять ни в чем неповинных и смертельно перепуганных колонистов. Одни – на краю ледяной пустыни. Одни – в темноте безжалостной и кровожадной ночи. Одни – перед лицом общей для всех опасности.

Но ему тогда повезло. Им тоже. Они выжили и навсегда улетели с Плутона. А он остался там. Еще на несколько месяцев. Десятки, сотни, а то и тысячи раз возвращаясь к тому самому злосчастному каньону, из которого ни он, ни его девять спутников уже не чаяли выбраться в ту ночь.

Там, на дне каньона, все еще валялись обломки его флатера, обожженные пламенем и кислотой. Рядом с ними все так же чернел и источал зловонный аромат труп «стерлинга», разорванный в клочья взрывом и изглоданный до самых костей ленточными «перевертышами». Все так же сверкали скафандрами тела их четверых товарищей, которым в ту роковую ночь так и не удалось выжить.

Герман в нетерпении взглянул на своего «двойника», ожидая услышать из его уст только что восстановленную им в своей памяти историю.

– Нет, не знаю, – неожиданно спасовал тот.

«Не может быть!» – вырвался из недр всего существа Германа возглас восторга и, одновременно удивления.